Елена Арсеньева - Черная жемчужина
– Не волнуйтесь, – проговорил незнакомый мужской голос. – Никто и никогда не примет вас за мужчину, даже в темноте и с закрытыми глазами. Кстати, и на девчонку вы тоже не похожи. Вы похожи на очаровательную женщину, из-за которой встанет любое существо мужского пола, и не только трамвай!
Алена изумленно воззрилась на своего соседа. Вот это комплимент… вот это и называется – изысканный комплимент!
– Спасибо…
– Спасибом не отделаетесь, – усмехнулся он. – В знак благодарности вам придется сказать, по какой улице мы сейчас проезжаем.
– О, это Белинка. В смысле, улица имени Белинского.
– Неистового Виссариона, я полагаю? – уточнил сосед, блеснув насмешливыми карими глазами. – Или однофамильца, какой-нибудь тутошней знаменитости?
– Его, – кивнула Алена. – Виссариона Григорьевича. А вы, значит, не тутошний?
– Приезжий, – подтвердил сосед, приглаживая волосы, словно снял перед ней шляпу, которой на нем не было. Видимо, имел такую же привычку, как и Алена: пока можно и нельзя, ходить простоволосым. Впрочем, волосы у него были пышные, а Алена по себе знала, что такие волосы защищают от холода самым отличным образом. У всех уже голова мерзнет, а у пышноволосых – нет.
На вид ему было несколько за сорок. Типа, Алениных лет.
– И за что же Виссарион Григорьевич удостоился чести быть увековеченным? Он же вроде не отсюда родом, как Алексей Максимович? На какой-нибудь революционной волне, что ли, вознесся? А раньше улица эта как именовалась, не знаете?
– Белинский точно не отсюда, – сказала Алена. – Он вроде бы в Свеаборге родился, а впрочем, я не стану в этом клясться. Но улицу его именем назвали – не знаю, почему! – аж в 1911 году.
– Может, он в этом году умер? – с невинным видом предположил незнакомец.
– Да нет, он в этом году родился! – засмеялась Алена. – В смысле, сто лет назад до этого года, в 1811-м. Надо же, скоро двухсотлетие, как Белинка существует!
– А раньше эта самая Белинка как называлась?
– Напольная. Причем этих Напольных было несколько: Напольно-Монастырская, Напольно-Печерская, Напольно-Замковая, Напольно-Солдатская, Напольно-Лесная… Ну, так или иначе, они все стали Белинкой, только одна Напольная, Напольно-Печерская, теперь присоединена к улице Горького, это та ее часть, что от Сенной площади идет, я как раз там на трамвай садилась. Ох, боже, да я ведь свою остановку проехала! – спохватилась Алена, обнаружив, что Полтавская осталась позади.
– Извините, – пробормотал сосед покаянно, хотя на его симпатичной физиономии никакого покаяния не отразилось, скорей наоборот.
– Да ничего, я на следующей выйду, – усмехнулась Алена. – Мне, собственно, все равно.
– О, я тоже на следующей выхожу, какое совпадение, – сказал сосед и в самом деле двинулся вслед за Аленой к выходу.
Та тетенька – ну та, которая… – посмотрела на Алену почему-то не зло, а снисходительно, как смотрит праведница, коей суждены райские кущи, на грешницу, обреченную гореть в аду. Ну, понятно, разве порядочная женщина станет знакомиться в трамвае с мужчиной?! А ведь Алена ни с кем не знакомилась. К примеру, она не знает и даже не узнает никогда, как зовут этого симпатичного человека – и высокого, даже изрядно повыше ее ростом! Вот сейчас выйдут они из трамвая и разойдутся, как в море корабли…
Незнакомец, хотя и шел за Аленой, непостижимым образом умудрился у дверей обогнуть ее и сошел первым, подав ей руку. И так же перешел с нею на тротуар и сказал, не отпуская ее прохладных (ну что делать, если у нее всегда мерзли руки?!) пальцев из своей теплой ладони:
– И что, мы сейчас вот так разойдемся, как в море корабли?
Ну надо же… Мысли читает просто с пол-оборота!
– А что, – спросила Алена, стараясь говорить как можно более независимо и даже где-то иронично, – вы хотели бы совершить экскурсию по городу в сопровождении местного гида?
– Да нет, – улыбнулся он, – для экскурсий довольно дурная нынче погода. Я пытался по набережной прогуляться, но ветром сдуло. Не люблю такси, я, вообще-то, экскурсии предпочитаю совершать на трамвае.
– Странный способ… – пробормотала Алена, делая вид, будто не замечает, что ее собеседник ненавязчиво этак увлекает ее по аллее Театрального сквера в сторону площади Свободы… вообще странное поведение… странные приключения второй вечер подряд… хотя, собственно, только от нее зависит, станет ли эта встреча приключением или нет. Можно ведь в любой момент спохватиться: «Ах, куда вы меня тащите… что вы со мной делаете?!» – и уйти. Или сбежать.
Но пока не хочется ни уходить, ни сбегать, ни спохватываться. Странное ощущение полного доверия к человеку. И сожаление, что он – приезжий. Как приехал – так и уедет.
– Ну, это из детства, как и все, что мы любим, – пояснил незнакомец. – Кстати, меня Вячеслав зовут, можно просто Слава. Вячеслав Григорьев. А вас?
– Алена Дм… в смысле, Алена Ярушкина, – с запинкой назвалась наша героиня. Кто его знает, вдруг он читал какую-нибудь из ее книг, вдруг ему не понравилось и он не сможет сдержать своего возмущения! Самолюбие творческих личностей – штука ранимая!
– Ну что ж, очень приятно. А вас так и назвали – Алена, или вы все же Елена?
– Я все же Елена, но просто привыкла. Сначала дед так называл, потом муж, потом… – «Потом в издательстве», – чуть не ляпнула она, но вовремя прикусила язык и быстренько вывернулась: – Потом и сама привыкла, так и представляюсь.
– Вы, значит, замужем? – уточнил Вячеслав совершенно равнодушным тоном.
– Нет, – легко ответила Алена. – Мы разошлись уже… уже довольно давно.
– Мы с женой тоже давненько расстались.
Ага… ну и что? Ну и ничего. Однако куда это новый знакомый так напористо влечет новую знакомую, закинув за плечо свою увесистую сумку?
– Так вот о трамваях, – как ни в чем не бывало, болтал Вячеслав. – Почему я их люблю? Иногда школу прогуливал – садился в трамвай и ездил по городу. Тогда в Москве трамваев как-то больше было, или мне это казалось?
– Во всяком случае, они были более заметны, наверное, – подала реплику Алена, искусно скрывая свое безумное разочарование от того, что этот симпатичный и явно клеящий ее мужик оказался – да что за невезуха?! – москвичом. Ну не любила она эту расу, эту нацию, ну вот терпеть не могла… немалую роль сыграло то, что бывшим мужем Алены был москвич, из-за которого она натерпелась по самое не могу и горя, и опасных приключений.[10]
То есть для москвичек Алена еще делала исключения (благодаря редакторшам издательства «Глобус», которые были женщинами весьма милыми и очаровательными), но москвичи, за малым исключением, в число которых входили особы мужского пола из того же «Глобуса» и двое-трое (точнее, именно трое) столичных тангерос, ее расположением не пользовались.
