Нора Робертс - Свидетельница смерти
Надин перевела дыхание.
– Он налил мне шампанское, мы разговаривали. Я знала его фильмы, я помнила каждый из них. Но когда он погладил меня по щеке и одарил одним из своих томных взглядов, я выплеснула шампанское ему в морду и высказала все, что я о нем думаю, – все, что я должна была сказать шесть лет назад. Вышел жуткий скандал: разбитый бокал, изощренные проклятия, по паре тумаков с обеих сторон…
– Он применил к тебе физическое воздействие?
– Мы оба применили. Я дала ему по морде, он мне ответил. Потом я пнула его в живот, очень удачно: он буквально согнулся пополам. Пока он пытался отдышаться, я ушла – и чувствовала себя при этом прекрасно.
– Как ты думаешь, на видеозаписи камер наблюдения будет видно, что ты растрепана, возбуждена?
– Понятия не имею. – Надин снова потерла лоб пальцами. – Может, и будет – я тогда об этом не думала. Но, как бы там ни было, я рада, что сходила на эту «встречу старых друзей». Рада, что все же постояла за себя. Но потом, Даллас, я совершила колоссальную ошибку.
Официант принес чашку кофе, Ева подвинула ее в сторону подруги, и Надин залпом проглотила гнусное пойло.
– Вчера вечером я отправилась в театр! Я хотела доказать себе, что могу пойти туда, смотреть на него и при этом не испытывать никаких чувств. И я пошла. И действительно ничего не чувствовала. Это был час моего торжества: наконец-то я выкинула подонка из своей жизни, освободилась от него. Во время антракта я даже – бог ты мой! – воспользовавшись своим журналистским удостоверением, пошла за кулисы, чтобы поговорить с ним.
– Ты разговаривала с ним во время спектакля?
– Нет. Я уже подошла к его гримерной, но затем передумала. Если бы я устроила ему еще один скандал, он почувствовал бы себя чересчур важной персоной. Слишком много чести. Поэтому я просто ушла из театра и долго гуляла по городу. Разглядывала витрины, зашла в какой-то бар и выпила бокал вина. А сегодня утром, когда я услышала… Я запаниковала. Позвонила на работу и сказалась больной. Только потом я сообразила, что могу поговорить с тобой. Даллас, я не знаю, что мне делать!
– Оказавшись за кулисами, ты действительно шла к его гримерке? Именно к ней?
– Клянусь тебе!
– Тебя кто-нибудь видел?
– Не знаю. Но, в общем-то, я не пыталась быть невидимкой.
– Я хочу официально зафиксировать все, что ты мне рассказала. Поверь, для тебя это самое лучшее. И еще я хочу, чтобы ты наняла себе адвоката – хорошего адвоката. Сделай это по-тихому и расскажи ему все, что поведала мне.
– Хорошо.
– Ты ничего не упустила, Надин? Ни одной детали?
– Нет, я рассказала тебе абсолютно все. Я видела его один раз – в его гостиничном номере, а потом – только на сцене. Возможно, я дура, Даллас, но эта история мучила меня много лет. И еще… Ты ведь меня знаешь. Я не трусиха. Если бы я хотела зарезать эту мерзкую свинью, я сделала бы это сама и не стала бы вкладывать нож в чужие руки.
– Да, я знаю. – Ева допила кофе и поморщилась. – Поговори с адвокатом. Официально мы с тобой побеседуем завтра. – Она встала и после недолгого колебания дружески потрепала Надин по плечу. – Не переживай, все будет хорошо.
– Знаешь, что самое обидное, Даллас? Мне было так чертовски хорошо! Впервые после того, как я брала сеансы психотерапии у твоей Миры.
Ева переступила с ноги на ногу.
– Да?..
– Между прочим, мы с ней выяснили, что после истории с Ричардом я закрылась для настоящей любви. Он буквально растоптал мне душу. И вот после того, как я ему все высказала и дала в морду, мне показалось, что я прозрела. Я сидела в баре за бокалом вина и почувствовала, что моя душа вновь открылась. Я так хотела этого! И вот… Как неудачно все получилось! Ну что ж, спасибо, что выслушала меня.
– Прекрати. – Ева подала знак Пибоди. – Относись к этому проще, Надин.
ГЛАВА 5
Календарь утверждал, что весна вот-вот наступит, но она почему-то не торопилась. Ева ехала домой под моросящим дождем – таким же серым и безрадостным, как ее настроение.
Ева была раздражена пресс-конференцией. Единственное, что в ней было хорошего, это то, что она уже закончилась, а все остальное – на редкость погано. Да и вообще – за целый день допросов и мельтешения по городу она сумела составить лишь весьма смутное представление о нескольких людях и событиях. Нет, у нее явно не было поводов быть довольной собой!
Вообще-то она не собиралась ехать домой: у нее еще была работа в городе, которую можно и нужно было сделать. Вместо этого она вдруг отпустила Пибоди, к великой – и нескрываемой – радости последней.
Ева убеждала себя, что ей нужно отдохнуть: погулять по саду, привести мысли в порядок. И дело вовсе не в том, что она вдруг так безумно захотела увидеть Рорка… А пока она лавировала в густом потоке транспорта, пытаясь не попасть в пробки, которые в этот час возникали чуть ли не на каждом углу. Она то прибавляла скорость, то притормаживала, подрезала не в меру наглого таксиста и в итоге застряла перед светофором. Железная река машин изрыгала клубы дыма, как адский поезд. У одной из них под капотом вспыхнул огонь, и бедолага шофер с проклятиями поливал мотор пеной из огнетушителя.
Чтобы хоть как-то скоротать время, Ева позвонила Фини.
– Ну, как успехи?
– Кое-какие имеются. Я вытащил из компьютера досье на всех, включая постоянных сотрудников театра и технический персонал. Адреса, финансовые данные, криминальное прошлое и так далее.
У Евы на душе стало немного легче.
– На всех?
– Да. – Фини помолчал. – Ну, я не буду приписывать успех только себе. Нам помогли. Точнее, Рорк помог.
Ева напряглась:
– Рорк?
– Он связался с нами сегодня после обеда – словно знал, что я буду искать данные на сотрудников театра. А у него вся эта информация и так имеется. Так что он сэкономил нам кучу времени.
– Какой заботливый! – пробормотала Ева.
– Все, что мы нашли, я послал тебе по электронной почте.
– Прекрасно.
– Я усадил Макнаба за вычисление пересечений, вероятностей, процентных соотношений. Времени на это уйдет прилично – список-то большой. Но завтра, я думаю, нам придется просеять людей, чтобы сократить список – отбросить наиболее бесперспективных. А как идут твои допросы?
– Медленно.
Автомобильная змея наконец поползла вперед. Ева выехала на перекресток, заметила пробел в потоке и нырнула в него. Ее маневр был встречен хором возмущенных гудков, и она коварно улыбнулась.
– Мы установили, откуда взялось орудие убийства, – стала рассказывать она. – Обычный кухонный нож из театральной кухни, которая находится в подвальном помещении.
