Синтия Ричи - Опасный талант
Грейс почувствовала, как к ее щекам приливает кровь.
Словно это служило знаком ее невиновности, Станден улыбнулся и сказал:
— Надеюсь, вы не держите на меня зла. Видите ли, не каждый день встречаешь леди, которая не знает, кто я такой, да к тому же еще падает, пытаясь…
От этого его подчеркивания своей знатности глаза Грейс удивленно расширились. Герцог добродушно рассмеялся и сказал:
— Ну, может быть, я несколько переоцениваю важность собственной персоны.
Опустив глаза, Грейс проговорила:
— Я уверена, что вы и сами это понимаете, милорд. Надеюсь, вы не думаете, что я намеренно бросилась в ваши объятия из-за вашего высокого положения в обществе.
— Не думаю, — уверил ее Станден. — Ступенька обломилась.
— Именно, — сказала Грейс. — И уверяю вас, даже если б я и знала, кто вы такой, я не стала бы относиться к вам иначе, чем просто к господину Стандену.
Она прямо посмотрела ему в глаза. На его лице было забавное выражение.
— Меня учили проявлять почтение ко всем и к каждому.
— Ну, а я стану относиться к вам так же, как относился бы к герцогине, — ответил герцог. — Обыкновенная учтивость, — заметил Станден, когда Грейс рассмеялась над абсурдностью именования ее «ваша светлость Грейс [3]».
Вытянув в его сторону руку, она высокомерно задрала голову и с издевательскими интонациями произнесла:
— Так значит, господин Станден?
Встав со своего хрупкого кресла, он учтиво поклонился и ответил: «Ваша светлость», взял ее два пальца и поцеловал воздух над ними.
Хотя он даже не коснулся губами ее руки, ее словно ударило током. Желая, чтобы он скорее отпустил ее руку, она почти беззвучно ахнула, потому что пальцы были словно в огне, а по телу стала распространяться сладкая слабость.
Снова заиграл оркестр, и пары начали возвращаться в бальный зал. Она старалась не глядеть на покидающие навес пары, и, бросив быстрый взгляд на лорда Стандена, опустила глаза. Герцог тотчас же проговорил:
— Надеюсь, вы не станете держать на меня зла из-за моего отвратительного поведения и не откажетесь, если я приглашу вас на танец. Это будет… честь для меня.
Не колеблясь ни секунды, она подняла на него газа и улыбнулась.
— С удовольствием, милорд, — ответила Грейс, когда он взял ее под руку и повел в дом, — это честь для меня.
Музыканты играли шотландский хороводный танец. Сначала ее огорчило, что это был не вальс, но позже, когда ему неминуемо пришлось на время убрать руку с ее талии, она испытала благодарность: всякий раз, когда он держал ее за руку или касался ее, выполняя фигуру, сердце Грейс замирало, а дыхание учащалось, так что она едва могла сосредоточиться на танцевальных па.
Когда тур кончился, герцог, счастливый, что никто на этот раз им не мешает, отвел ее на диванчик среди пальм, неподалеку от которого сидела группа зорких дуэний.
— Привести вам дуэнью? — спросил он, надеясь, что она откажется.
— Спасибо, не стоит, милорд, — ответила Грейс. Дыхание се постепенно приходило в норму.
Так как его ладонь больше не касалась ее руки, короткое умопомрачение проходило, уступая место здравому рассудку.
— Моя сестра вовсе не сочувствует таким проявлениям женской слабости. Обычно со мной такого не бывает. — Одарив его застенчивой улыбкой, она пошутила: — Хотя вам может показаться, что танцы — это еще один пробел в списке моих достоинств.
— Нет, мне так не кажется, как бы вы на том ни настаивали, — сказал он, усаживаясь рядом и глядя ей в глаза.
Взгляда лорда Стандена был теплым, как солнечный свет. Впервые за свою жизнь она почувствовала, что ничего не может сказать, хотя голова была полна мыслями, которые беспорядочно вертелись, наталкиваясь друг на друга, и не было ни одной, которую она могла бы высказать без смущения.
Она попыталась приструнить свое воображение, но безрезультатно, и ей страшно хотелось узнать, оказал ли на лорда Стандена этот танец такое же сильное воздействие, как и на нее. Испытывает ли он по отношению к ней такие же чувства, что и она к нему?
И уж если ей суждено выйти замуж, как на этом настаивают все окружающие, она вовсе не возражала бы, если б ее мужем стал именно он.
Мысли ее (а скорее эмоциональные образы) были прерваны голосом Стандена:
— За эти мысли вам — анютины глазки.
Нервничая от осознания того, о чем она думала, Грейс ответила:
— Надеюсь, вы не дарите анютины глазки всем без разбора, милорд. Их дарят только возлюбленным.
Сказав это, Грейс тут же пожалела о своих словах. Теплое сияние голубых глаз лорда Стандена обратилось в лед, точно Грейс произнесла нечто ужасное. Но даже попросить прощения за бестактность она не успела, потому что их уединение было нарушено сэром Фредди.
— А, вот ты где, Станден, — радостно воскликнул он. — Я тебя жду — не дождусь. Так мы едем или нет?
— Я же тебе говорил, поезжай без меня.
В голосе герцога совершенно явственно слышались стальные нотки.
— Не могу, — ответил Фредди, без приглашения плюхаясь на диванчик по правую руку Грейс.
— Не мог бы ты объяснить мне, в чем проблема?
— Мы же приехали в твоей коляске, вот в чем.
— Так ты хочешь ехать? — не очень приветливо спросил герцог.
— Еще не сейчас. Хотел бы потанцевать. Мисс Пенуорт?
И хотя Грейс предпочла бы, чтобы ее еще раз ужалила пчела, вместо того, чтобы танцевать с очередным другом лорда Стандена, вслух высказать такие мысли она, понятное дело, не могла.
Как и не могла сослаться на то, что уже приглашена другим. Ни один из ее знакомых не отважился бы перебегать дорогу титулованному джентльмену.
Лорд Станден также не стал бы танцевать с ней два раза подряд: это посчитали бы равносильным объяснению в любви. А ледяной взгляд герцога ясно давал понять, что он думает о мыслях влюбленных. Так что ей ничего не оставалось делать, кроме как провести следующие двадцать минут с сэром Фредди, уворачиваясь от его неуклюжих ног.
Поблагодарив лорда Стандена за предыдущий танец, она вложила пальцы в холодную руку своего нового партнера и позволила ему отыскать место среди танцующих.
К счастью, за время всего тура не случилось ничего примечательного. Во время танца мысли ее постоянно возвращались к лорду Стандену, она вспоминала его прикосновения и исходивший от него запах свежести.
Когда танец закончился, сэр Фредди отвел Грейс к сестре, галантно поклонился, затем собрал своих друзей, включая лорда Стандена, и вся четверка покинула бал.
Распахнув веер и яростно обмахиваясь, Эмити воскликнула:
