Джеки Коллинз - Лаки
– Ого! – не смогла удержаться от восклицания его сегодняшняя подружка, только шесть месяцев назад приехавшая из Огайо и потрясенная таким великолепием. – Сказочно!
Он налил ей неразбавленного виски, поставил запись Синатры и включил приглушенный розовый свет.
– Ого! – сказала «Мисс Огайо». – Сказочный певец. Кто это?
– Вы смеетесь надо мной, юная леди?
– Чего?
«Интересно, – подумал Матт, – делает ли она минет?»
– Синатра, – объявил он вслух.
– О-о! Сказочно.
– Ты сама сказочная.
Девица глупо хихикнула и кокетливо лизнула кубик льда в бокале.
– Более того, – продолжил он, – за весь этот год я не встречал более сказочной девушки, чем ты.
– Правда?
– Правда.
Он потянулся к ее левой груди и провел большим пальцем вокруг соска.
Она отпила виски, поставила бокал и откинулась на кушетку.
Матт продолжал действовать пальцем и одновременно наклонился, чтобы поцеловать ее.
Девица горячо ответила на поцелуй. Синатра напевал «Незнакомца в ночи».
Он извлек ее грудь из-под низко вырезанного свитера и приник к вставшему соску.
– Сказочно, – выдохнула она.
Он расстегнул молнию на брюках и выпустил на волю то, что считал своей мужской гордостью. Затем взял ее правую руку и положил ее ладонь туда, где ее с нетерпением ждали.
Телефон зазвонил. Он забыл включить автоответчик.
– Проклятье, – выругался Матт.
– Не отвечай, – предложила девушка.
Его возбуждение прошло. Он взял чертов аппарат.
– Да, – рявкнул он в трубку.
– Матт. Говорит Лаки. Ты мне нужен. Сейчас же. Надо решить одну проблему.
– А до завтра она не подождет?
– Нет.
Уже во второй раз за вечер эти Сантанджело выводили его из себя. Сперва Джино, теперь Лаки. Как «достала» его их семейка!
– Если дело такой важности...
– Именно такой. Приходи ко мне.
– Сейчас буду.
– И побыстрее.
Он швырнул трубку на рычаг и встал. Его пенис свисал из расстегнутой ширинки грустным напоминанием о неиспользованных возможностях. Матт быстро убрал его.
– Я должен отлучиться, – объявил он.
– О, как жаль.
– Ты можешь меня подождать?
– Ну-у...
– Вот телевизор; можешь покрутить приемник. Я мигом.
Ее не пришлось долго упрашивать.
– Сказочно, – сказала она, и Синатра запел снова.
Ленни поглядел на часы. Прошло полчаса, и она явно не собиралась приходить. Сука! Все они одинаковы. А эта к тому же явно тронутая, так что все даже к лучшему.
Но тем не менее... Он ужасно злился – и больше всего на себя самого. Если она ему так понравилась, что же, он не воспользовался моментом? «Трах-ба-бам, спасибо, мадам». И – счастливо оставаться.
Ну скажите, что такого страшного, если женщина сама подстегивает ход вещей? Ну и он бы не отступил.
Вполне вероятно, она не пришла потому, что приняла его за идиота. И неудивительно. Бесспорно, он прошляпил великолепное приключение. Господи! Ему хотелось поскорее поделиться с Джесс – они хотя бы вдоволь поржут на пару над Ленни Голденом – боязливым ловеласом! Э, да ведь из, этой истории вполне может выйти преотличная миниатюра!
А может, стоит ей позвонить? Что он теряет? А вдруг еще не поздно?
Номер 1122 – память его никогда не подводила. Он бросился к внутреннему телефону. Тишина. Не исключено, что она опять вышла на охоту и сейчас как раз подыскивает замену мистеру Боязливому.
Но почему он ревнует совершенно незнакомого человека?
Почему перед его глазами до сих пор стоит ее лицо, ослепительно красивое лицо?
И почему он все еще чувствует прикосновение ее губ, таких пухлых, чувственных и...
Прекрати, идиот. Ты упустил свой шанс. Теперь нет смысла переживать. Позабудь. По крайней мере, его представление прошло на «ура».
Сегодня – отель «Маджириано».
Завтра – «Карсон-шоу».
А почему бы и нет?
Видит Бог, он долго и упорно шел к цели.
ГЛАВА 7
– Надо уволить комика, – объявила Лаки.
– Как! – нахмурил брови Матт.
– Ленни Голдена. Ведь его так зовут?
– Того Ленни Голдена, что выступал сегодня вечером?
– У нас что, два Ленни Голдена работают?
– Не понимаю. Он прекрасно дебютировал. Понравился публике. Даже ты его похвалила.
Лаки спокойно закурила сигарету и устремила взгляд на живописный вид из окна.
– А разве я сейчас его ругаю? Я просто говорю, что его надо уволить.
– И вызвала ты меня именно ради этого?
– Да.
– Господи, Лаки! – от злости на его виске запульсировала жилка. – Господи Иисусе Христе! Я не твоя прислуга, которую ты можешь дергать, когда захочешь. Сейчас два часа ночи. Почему ты не могла сказать то же самое по телефону?
Она поинтересовалась про себя, осмелился бы он разговаривать с Джино в подобном тоне, и решила, что нет.
– Тебе нравится твоя работа здесь? – спросила она мягко.
– Это не работа. У меня доля в бизнесе. Я директор компании.
– Конечно. Я сделала тебя директором, и я же могу убрать тебя в любую минуту.
– Давай убирай, – ощерился Матт.
– Возможно, придется.
Они молча смотрели в глаза друг другу. Он первый отвел взгляд. У Сантанджело Матт обладал большей властью, чем когда-либо раньше. Он не хотел терять ее.
– Итак, что ты хочешь от меня? – спросил он печально.
– Заплати ему. Уволь его. Отправь его подальше отсюда.
– Могу я хотя бы узнать почему?
– Потому, что он слишком хорош для нашей гостиной. Он заставляет людей думать. Он заставляет их смеяться. Он отвлекает их от питья и игры. Я хочу, чтобы ты уволил его сейчас же и выставил за дверь.
– Если таково твое желание...
– Именно таково и есть мое желание.
Когда он ушел, она докурила сигарету, потом направилась к бюро и достала «косячок». Вместо того чтобы трахнуться, она отправится в путешествие. Возможно, в конце концов, это более удачный выбор.
Как хорошо бы сейчас позвонить Джино, поболтать как дочка с папой.
Ха! Она рассмеялась в голос. Никогда у них не было таких отношений. По крайней мере, с тех пор, как ей исполнилось пять лет. С тех пор, как убили ее мать...
Вспышка горячей боли. Она все еще помнила ту картину так же отчетливо, как будто все случилось лишь вчера. Розовая вода в бассейне... Обнаженное тело Марии, плавающее на матрасе... ее длинные светлые волосы, колышущиеся на волнах...
Лаки крепко зажмурилась, но ужасная сцена стала только более яркой. Целый год они с Джино наслаждались чудесной близостью, но так и не сблизились настолько, чтобы обсудить то, что случилось с Марией. Так и не сблизились...
Она заплакала. Но только когда слезы ручьями покатились по ее щекам, Лаки осознала, что плачет.
Плачущая Лаки Сантанджело? Никогда!
