Татьяна Полякова - Трижды до восхода солнца
— Отлично, а сейчас лучше вмазать грамм по двести и забить на все страдания.
— Как же счастливо я жила до знакомства с тобой, — съязвила я, но как-то без огонька.
— Долго я буду ждать?
Я громко выругалась, уже сообразив, что от него не избавиться. Упрямства Димке не занимать, в этом мы похожи. Опять же, ничто меня дома не держит. Гонять тоску можно в любом другом месте.
— Выйди, я переоденусь, — проворчала я, и он удалился в кухню. Минут через десять я туда заглянула. — Идем?
— А ты неплохо выглядишь, — сказал он вроде бы с удивлением.
— Неплохо, — передразнила я. — Ты имеешь дело О самой красивой девушкой в городе.
— Бери выше, — с серьезной миной ответил он, обнял меня за плечи и повел в прихожую. Джентльменски подал пальто, выждав, когда я обуюсь.
— Твоя признательность не знает границ, — все-таки съязвила я.
— Перемена места работы плохо на тебя влияет, раньше ты была добрее.
— Это все погода.
Отправились мы в развлекательный центр «Эльдорадо», до сего дня о его существовании я не подозревала и теперь была удивлена чужим размахом и проявлением недюжинной фантазии. На шести этажах смогли разместить все мыслимые развлечения.
Мы поднялись на второй этаж, где находился боулинг и один из ресторанов. Здесь меня ждал сюрприз: компания мужчин, сидевших за столом в баре с пивными кружками в руках. Димка уверенно направился к их столику, а один из мужчин, повернувшись в этот момент, произнес:
— Ну, наконец-то…
Девиц в тесной мужской компании не наблюдалось, так что оставалось лишь гадать, зачем Димка потащил меня с собой, должно быть, его чувство благодарности просто выходит из берегов.
— Знакомьтесь, — он назвал мужчин по именам, которые я тут же забыла, и представил меня: — Это Фенька.
— Че, серьезно имя такое? — спросил лысый коротышка, на вид самый придурковатый из всех, остальные особым умом, судя по физиономиям, тоже не блистали. Хотя внешность бывает обманчива.
— Серьезно, — ответил Димка. — Советую быть с ней повежливее.
Мужчины рассматривали меня с интересом, самому старшему на вид было лет тридцать пять, трое ровесники Димки.
— Я не понял, что, так и звать Фенькой? — встрепенулся толстяк. Я вопросительно взглянула на Димку, предоставив возможность отвечать ему.
— Можно Ефимия Константиновна, но она этого не любит.
Димка мне подмигнул и широко улыбнулся. На предложение выпить пива он ответил отказом, и мы пошли катать шары. Я ничего в этом не смыслила, он принялся мне втолковывать, что да как, при этом держался ко мне очень близко, касаясь то моей руки, то плеча, то обхватывал за талию. Может, все это и носило дружеский характер, но я начала томиться. Последнее, что мне придет в голову, заводить роман с Димкой, тем более что до романов со времен последнего замужества я была неохоча. Моя жизнь в настоящий момент укладывалась в простую философию "проживем кое-как", и лишние сложности мне ни к чему. «За что мне еще и это, господи?» — мысленно взмолилась я, возведя очи к потолку. «Отстань», — ответил господь. Вот и поговорили.
— Завязывай ко мне жаться, — не выдержала я, взглянув на Димку с суровостью.
— Завязывай ерзать, — ответил он, стискивая мое плечо.
Может, он считал своим долгом вытащить меня из затяжной депрессии, а может, просто хотел досадить Стасу, поди разберись, но и то и другое одинаково мне не нравилось. Вскоре к нам присоединились его друзья. Я старательно восхищалась мужской ловкостью, а они так же старательно восхищались моей, в основном комплиментарно, потому что выдающими ся результатами я похвастать не могла. Когда Димка с одним из приятелей отправился за пивом, толстяк спросил:
— Давно вы с ним?
— Давно мы что? — удивилась я, парень задумался.
— Ну… ты ведь его девушка?
— Вообще-то мы родственники. Он мой пасынок.
— Это как? — растерялся он.
— Я была женой Димкиного отца.
— Серьезно? У его бати губа не дура. Постой, так ведь… — он не договорил, погрузившись в раздумья, на сей раз долгие. Димка никогда не скрывал, что считает меня виновной в убийстве отца, и его приятели об этом, должно быть, знали, теперь бедолага ломал голову над причиной нашей внезапной дружбы.
Воспользовавшись чужой задумчивостью, я устроилась в кресле на почтительном расстоянии от компании. Толстяк вдруг ожил и теперь что-то втолковывал своим приятелям. Те поглядывали в мою сторону с недоумением. Вернувшийся Димка устроился рядом со мной.
— Дружба не сложилась? — весело поинтересовался он.
— По-моему, они идиоты.
— По-моему — тоже. Но ведь нужно с кем-то выпить пива в субботу вечером. Будь проще…
— Не буду. И тянуться ко мне не надо.
— Я платонически.
— Все равно не надо.
— Чего ты заладила? Я помню, что у тебя большая любовь. По-твоему, я тоже идиот?
— Может, и нет, но выглядишь идиотом. Твои друзья думают так же. Зачем, скажи на милость, ты болтаешься по злачным местам с бывшей мачехой?
— Успела наболтать?
— Ты не предупредил, что это страшная тайна.
— Хочешь, поговорим откровенно?
— Не хочу, но тебе ведь наплевать.
— Мне не наплевать, — сказал он серьезно, а я вздохнула. — Было время, когда мне очень хотелось свернуть тебе шею, — заговорил он. — Даже пришлось уговаривать себя не торопиться, так руки чесались.
— А теперь что?
— Теперь? — Димка принялся вертеть стакан с пивом, водил им по столу, точно узоры рисовал. — Теперь не хочется. И дело вовсе не в том, что ты мне жизнь спасла и я по гроб твой должник. Есть люди, Которые сами себя за грехи накажут по полной программе. Никакой любитель изощренной мести не придумал бы худшего наказания. Будут себя поедом есть до конца жизни. Ты как раз из таких. Когда я это понял, вбивать гвозди в твой гроб мне расхотелось. Я тебе еще кое-что скажу, — помедлив, произнес он. — Уверен, отец бы со мной согласился. — Я досадливо Покачала головой, уходя от его взгляда. — Может, ты с самоедством завяжешь, а? Если уж я простил, может, и саму себя пора простить? Я не предлагаю забыть, для тебя это вряд ли возможно. Но… просто попытаться начать жить с чистого листа, как говорят. Оратор из меня хреновый, но я надеюсь, ты поняла, что я хотел сказать. Иначе ты угробишь себя скорее, чем любой наемный убийца.
Что ответить на это, я не знала, оттого и сидела истуканом. Было бы неплохо, если б Димка тоже замолчал, но в тот вечер на него напала словоохотливость.
— Главное, держись подальше от Стаса. Ничем хорошим твоя любовь не кончится. Он всегда будет напоминать тебе о том, что ты бы предпочла забыть. Я думаю, парню надоела вся эта чехарда, и он смылся.
