Падай, я ловлю (СИ) - Семакова Татьяна

– Я сама за себя заплачу, – не к месту проявляю самостоятельность, отлично зная, что цены в меню гораздо выше моих доходов.

– Если сейчас же не заберешь, затолкаю в трусы, а вечером заставлю раздеваться под музыку, – грозит с рыком.

– Если возьму, вечером под музыку разденешься сам, – выставляю встречное условие.

– По рукам, – соглашается легко и протягивает купюры поближе.

Прищуриваюсь, опасливо забирая деньги, но его взгляд остается кристально честным.

– Окей, – тяну недоверчиво, убирая их в кошелек. – Но если не сдержишь слово…

– Сдержу. И ты об этом пожалеешь, поверь.

– А костюмчик на липучках прикупишь?

– У меня есть, – прыскаю и закрываюсь от него ладонью, отчаянно краснея. – Ты попала, – хмыкает нагло и заводит мотор.

Спустя час уже листаю меню, отмечая неприятное волнение и дрожь в пальцах. И предполагаемая встреча с отцом Дани меня не сильно беспокоит, этот мужчина всегда казался мне весьма приятным. Причина в том, что меня посадили за тот же стол, за которым всегда сидела с Борисовым. Наверняка администратор узнала, я ее – да: эта женщина бессменна и, судя по ее лицу, бессмертна. Не знаю, сколько нужно сделать уколов красоты и подтяжек, чтобы натянуть кожу до почти прозрачного состояния, но ей на удивление идет эта приветливо-учтивая маска даже в комплекте с немного морщинистой зоной декольте.

Делаю заказ на одного, стараясь не коситься на Зотова за соседним столиком и вообще не замечать его, будто незнакомы. Зато он ни в чем себе не отказывает: замечаю, как он трижды за пятнадцать минут меня фотографирует. В итоге не выдерживаю и опускаю голову, наминая накрахмаленную салфетку в ожидании заказа. А приносит его аж сам владелец. Что ж, похоже, умение пустить пыль в глаза у Дани от папочки.

– Ой, – роняю смущенно, – Вячеслав Викторович. Спасибо, – принимаю чашечку кофе из его рук. С подносом, конечно, разгуливать по ресторану он не станет.

– Александра, я несколько растерян, – приподнимает брови, садясь рядом. – Хотя, должен признать, встрече рад, – добавляет с улыбкой.

– И я, – скромно потупляю глазки и вновь принимаюсь теребить салфетку. – Хотя, должна признаться, я с корыстным умыслом.

– Догадываюсь, учитывая, что ты одна, – вздыхает, – но могу и ошибаться в выводах. Слушаю тебя.

– Я… – замолкаю и выдыхаю. По-честному, оказывается не так-то просто врать, от того решаю, что и не стоит. – Я могу говорить откровенно? – поднимаю на него робкий взгляд.

– Конечно, – слабо кивает и в этот момент бросает ненавязчивый взгляд на наручные часы.

– Я узнала о Марине, – сообщаю коротко, поняв намек. – Мы расстались.

– Вот как? – удивляется вполне искренне, а я не удерживаюсь и хмыкаю. – Что ж, такой вариант взаимоотношений подходит не каждому, – заключает флегматично и ждет дальнейших пояснений, какого черта я забыла в его ресторане уже с большим интересом.

– На квартире остались некоторые вещи, ценные для меня, но я не могу найти Даню, – выдаю на одном дыхании. – Не знаю, чего он добивается таким поведением, но мне бы хотелось решить вопрос без лишнего шума. Марина достаточно изваляла меня в грязи.

– Слышал, – морщится Вячеслав Викторович. – Недостойное поведение, учитывая их договоренность. На это есть причины, называть тебе их я не буду, разбирайтесь сами. Но сыну позвоню. Вам действительно следует все обсудить без свидетелей.

– Сейчас? – лопочу с мольбой во взгляде.

Борисов устало выдыхает, но выдавливает подобие улыбки и достает мобильный. Думаю, понял по моему взгляду, что я буду хватать его за руки прилюдно и выпрашивать со слезами на глазах.

– Даниил, – говорит строго, очевидно, услышав ответ. – Разберись со своей личной жизнью, сделай всем одолжение, – замолкает, слушая, а я пытаюсь держать глаза на месте, а не таращится в безграничном удивлении. – Но для начала – проспись, – цедит сквозь зубы и завершает вызов. – Еще что-нибудь, Александра? – уточняет немного надменно.

– Нет, прошу прощение за беспокойство, – лопочу тоненьким голоском.

– Приятного аппетита, – кивает, прощаясь, – в счет заведения.

Поднимается, а на смену ему через десять секунд подходит официант, ставя передо мной тарелку.

Выходит, Даня прячется только от Зотова. Или от обоих партнеров, не знаю, звонил ли ему Туманов. Да еще и нажрался, причем неслабо: впервые видела гнев в глазах его отца. Обстоятельство должно насторожить, но я, напротив, успокаиваюсь и с аппетитом кушаю. С ним все в порядке, если не брать в расчет грядущее похмелье, это главное. А в то, что он замешан в кровавом покере, я никогда не верила. Не знаю, по какой причине он решил надраться, но теперь есть идея, где его можно поискать.

Глава 19

– Думаю, он окопался на даче, – заявляю, едва пятая точка касается кожаной обивки сиденья в машине Туманова. Захлопываю дверцу и немного заискиваю: – Доедем?

– Доедем, – слабо улыбается и берет меня за руку, глядя в глаза. – Ты умница.

– Ого, – брякаю, опуская взгляд. – Красивая еще ладно, но умная – это уже перебор и больше похоже на издевку.

– Не издевка. Зотов слышал ваш разговор, – улыбается. – Мы оба были уверены, что ты скажешь, что он тебя динамит, а ты света белого без него не видишь. Но ты вышла из ситуации, не выставив меня идиотом. Благодарен, – подносит мою руку к лицу и целует. – Теперь можно смазать твою помаду?

– Можно, – бормочу, отчего-то волнуясь.

Когда в постели с мужчиной лежишь, голая уже, поцелуи воспринимаются как неотъемлемая составляющая ласк. А все эти нежности без очевидного продолжения…

Поднимаю глаза, и он тянется навстречу, запуская руку в мои волосы. Чувственно обхватывает губами сначала мою верхнюю губу, следом нижнюю. Когда рот приоткрываю, совершенно размякнув, проникает в него языком. И это – самый настоящий взрыв. По телу ток мчит, в груди огненный водоворот из эмоций. И так сладко ноет живот, что рвется неуместный стон.

Если бы он предложил прямо там переместиться на заднее сиденье, я бы отбросила все свои принципы и наплевала на приличия. Но он отстраняется, глядя на меня мутным от желания взглядом, проводит большим пальцем по щеке, снова коротко и импульсивно целует и возвращается в нормальное положение, откидывая зеркало и стирая мою помаду.

Сглатываю и моргаю, пытаясь прийти в себя, и следую его примеру.

– Это все твоя рубашка, – хмыкает и трогается с места. – Заедем заправиться. Насколько я помню, пилить туда часа полтора.

– Ты был у него на даче? – поддерживаю разговор, приводя себя в порядок хотя бы внешне.

– Там неплохая баня.

– Не видела…

– Неудивительно.

На этом разговоры заканчиваются, я обиженно отворачиваюсь к окну, а спустя минут пятнадцать и вовсе начинаю дремать.

Когда останавливаемся у ворот, сонно тру глаза, забыв о косметике, тихо ругаюсь и достаю пудреницу из сумочки, слыша, как Туманов хмыкает, прежде чем выйти. Становится еще обиднее, потому что явная насмешка. Но пусть лучше он считает, что я прихорашиваюсь перед встречей с Даней, чем знает реальную причину моих стараний. Не хочу выглядеть жалкой, пусть лучше буду похотливой.

Минут пятнадцать сижу в машине, пока не становится душно: он заглушил мотор и забрал ключи. Прежде чем выйти, смотрю по всем окнам, но на прямой как стрела дороге никого, только соседские заборы возвышаются. Размышляю еще с пару минут и в итоге не выдерживаю и выхожу, сразу следуя к калитке, за которой скрылись мужчины.

Вижу их, выходящих из-за дома, и иду навстречу.

– Его нет, – коротко сообщает Туманов.

– А как вы зашли?

– Калитка незаперта. Возможно, он был тут, но, когда – не ясно, – рубит сдержанно и обходит меня, следуя обратно к машине.

– Ясно, – мямлю дрожащими губами и ловлю на себе взгляд Зотова.

– Ты б определилась, а, – морщится, равняясь со мной. – Смотреть на все это тошно.

– И кого же мне выбрать? – кривляюсь в попытке скрыть эмоции. – Тебя?