Неонилла Самухина - Операция «КЛОНдайк»
Проснулся Леонид от какого-то странного ощущения. Открыв глаза, он увидел, что на месте Филиппа сидит Федор и смотрит на него своим характерным синим взглядом. Леонид оглянулся на иллюминатор, там было темно, а ровный гул моторов показывал, что они все еще в воздухе. Есения спала, откинувшись на спинку кресла.
– Что случилось? – шепотом спросил Леонид.
– Ничего, – покачал головой Федор.
– А где Филипп?
– Вон похрапывает, аж усы шевелятся, как у таракана, – Федор мотнул головой в сторону. – Я попросил его поменяться со мной местами. Лёньша, скажи-ка мне телефон и адрес Сергея. Я как вас отправлю, сразу же позвоню ему.
– Да, да, конечно, – кивнул Леонид и полез в карман за ручкой.
– Не надо писать, просто скажи, я так запомню.
Леонид назвал ему адрес и номер телефона и вдруг почувствовал, как эти слова словно отделили его от Федора. Вот секунду назад они были вместе, а теперь между ними будто ров развалился, и каждая минутка его ширила. Скоро они с ним разойдутся навсегда и останутся с Есенией одни.
Видимо выражение лица выдало его чувства, потому что Федор положил руку ему на плечо и сказал:
– Не боись, Лёньша, все будет как надо.
И Леониду вдруг стало невыносимо стыдно. Стыдно, что с ним носятся как с маленьким. Стыдно, что он, взрослый мужчина, стольких людей втянул в свое, в общем-то, личное дело, ведь Есения была его женщиной, и он сам должен был разобраться с ситуацией, в которую они попали. Но, думая так, Леонид отдавал отчет, что без участия друзей он ничего не смог бы сделать. Он не был суперменом и вряд ли когда-нибудь им станет. Поэтому Бог, наверное, и послал ему на помощь таких людей, как Сергей и Федор. Однако с Сергеем они были друзьями с детства, а вот Федор… Ему-то зачем все это было нужно? Неужели настолько крепка была их дружба с Сергеем, что он ради его друга пошел на риск, нажил себе на голову столько неприятностей, что теперь неизвестно сколько времени будет вынужден скрываться на дедовой пасеке?…
Леонид посмотрел на Федора и сказал:
– Я не боюсь, Федор. Но мне очень стыдно, что я втянул тебя в свои разборки! Я очень тебе благодарен за помощь. Без тебя я бы Есению не нашел. Ты – настоящий герой, и я горжусь, что судьба свела меня с тобой.
Федор усмехнулся:
– Я сделал то, что было нужно сделать. Ты попросил о помощи – я тебе помог. А насчет героя… Герой-то как раз ты.
Леонид удивленно-недоверчиво посмотрел на Федора, не смеется ли тот над ним?
– Правду говорю. Ты и есть герой. Потому как не сдрейфил перед обстоятельствами и лиходеями, пронес через столько лет свою любовь, и пошел, не взирая на опасности, выручать свою суженую у кощеев из полона. А на Руси это всегда почиталось. И впереди тебе предстоит еще многое сделать, но я уверен, что ты все сдюжишь, потому как ты – не унывающий и веселый человек, любящий жизнь, а значит люб и этой жизни тоже. Есть люди, которых сама жизнь бережет. Таких людей сразу видно. Потому я и взялся тебе помогать, что ты хороший человек, и что не за богатство или власть ты пошел на риск, а за любимую сердцем женщину, как настоящий мужчина, богатырь, – Федор улыбнулся.
– Ну, ты скажешь тоже, Федор… – Леонид смущенно посмотрел на него, таких слов ему никто никогда не говорил. – Какой из меня богатырь!..
– И вот что я тебе еще скажу, Лёньша, – не обращая внимания на его смущение, продолжил Федор. – Вы поедете с этим катом, Кондратюком, в чужую страну, но ты один не останешься – мы с Серегой будем мысленно с вами и обязательно придумаем, как вам выпутаться. Но ты тоже не плошай, слушай чутко свое сердце, оно тебе подскажет, как правильно поступить. И не доверяй Кондратюку, потому как кто живет Иудой – того своя уда найдет и придушит – это у христиан верно подмечено… Главное, чтобы он за собой тебя не потянул. И все у вас получится, найдете вы на этой земле пристанище, и будет у вас с Есенией все ладно, потому как ниспослана вам настоящая любовь, а в ней великая сила заключена. Кто так любит, тому Лада благоволит, а чтобы ее удержать рядом с собой – ладить нужно, а чтобы ладить – нужно друг друга гладить, а чем гладят-ладят? Ладонью… Тот муж живет с женой в ладу, который гладит ее любящей ладонью. Запомни это, так славные люди, то бишь славяне, и жили. И не дай Бог той ладонью припечатать боль к телу супруги… Убьешь этим ее любовь, а если женщина разлюбит – не будет света в доме, а в потемках, сам знаешь, что деется…
Леонид сделал протестующий жест, потому что даже в мыслях не допускал, что может обидеть Есению, а тем более ударить ее, но Федор остановил его:
– Слушай пока говорю, потом свое скажешь… – и, склонившись ближе к Леониду, продолжил: – Как разрешится Есения от бремени, не кори ее за дитя, а наоборот лелей его – ведь оно часть матери, вскормленная ее кровью. Взрасти его со своими сынами…
– У меня же только один сын, – перебил его удивленный Леонид.
– Еще будут! – нетерпеливо бросил Федор, досадуя, что Леонид не дает ему договорить. – И никогда, никогда не сомневайся в Есении, потому как верная она тебе. Это я сразу увидел. Хоть и были вы с ней только одну ночку близки, но из-за нее она годы потом никого к себе не подпускала, ни один мужчина не познал ее после тебя.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво глядя на него, спросил Леонид, хотя в душе очень хотел поверить в это.
– Каждый мужчина оставляет на женщине знак, – вздохнув, пояснил Федор. – А Есения твоя – чиста…
«Как же она столько лет жила без… этого?» – подумал Леонид. Он не мог похвастать таким же целомудрием. Однако его оправдывало то, что он считал Есению погибшей, к тому же он всегда чувствовал – с кем бы он ни встречался, ни одна женщина не могла занять места Есении в его сердце. И сейчас он мог твердо сказать, что по-настоящему любил в своей жизни только ее.
– Ты почему так грустно сказал это? – спросил Леонид, заметив, что Федор после своих слов стал вдруг печальным.
– Грустно, да, – согласился Федор. – Потому как тяжело видеть, что творится вокруг. Иную женщину за теми знаками порой и не разглядишь, так густо они ее покрывают… Да и мужики-то не лучше. И беда не в том, что блудят, а в том, что любви не знают. Не знающий любви человек хуже зверя может быть. А зверь-то в нашей душеньке только через любовь и утишается, причем через любовь сердечную, душевную, а не блудную. Через чувство, а не просто через телесное деяние. Беда в том, что нынешние люди любить не умеют, потому как учить некому было, вот и пользуются только тем, что чувствует их тело, кидаются друг к другу в объятия, а и не объятия это вовсе, а токмо телесная суета, мaцание, которого для мира мало…
– Ты с таким пониманием говоришь об этом, почему же ты сам одинок? – спросил Леонид.
