Джеки Коллинз - Я так хочу!
К тому времени, когда Джоуи свернул с бульвара Сан-Винсенте к побережью, бушующее море уже подступало к дамбам Малибу, грозя затопить прибрежные коттеджные поселки и летние дома состоятельных горожан. Тревожные огни, сигнализирующие об опасности наводнения, уже давно были включены, а наряды полиции и пожарных оседлали дороги, заворачивая по — . токи транспорта в объезд. Скорость движения сразу упала, и это дало Джоуи возможность обстоятельно подумать о том, что он скажет Ларе, когда увидит ее.
Правду, вот что! Он расскажет ей о своей дурацкой жизни, о своих попытках вырваться из Сент-Луиса и стать актером, о том, как он помчался спасать мать и угодил в тюрьму за преступление, которого не совершал.
Да, он спас Аделаиду, но чем она отплатила ему? Она сбежала с очередным неудачником, которых было много в ее жизни.
Культовый певец? Ха! Просто еще один бездельник и пьяница.
Понятно, почему она не оставила никакого адреса.
Разумеется, Джоуи понимал, что и сам он далек от идеала.
Он использовал Мадлен, как до нее использовал других женщин.
Он занимался с ними сексом, ведь именно этого они от него требовали, а взамен брал то, что было нужно ему. Но это продолжалось только до тех пор, пока в его жизнь не вошла Лара. Именно она научила его тому, как можно любить другого человека просто ради него самого, любить бескорыстно и самоотверженно, как отдавать, не требуя ничего взамен.
Он скажет ей правду. Скажет, чего бы это ни стоило, потому что он любил Лару. Он скажет ей, что она изменила весь мир вокруг него и озарила его светом своей души. Лара была его сокровищем, его жизнью, его единственной любовью. Он расскажет ей все и будет надеяться, что она сможет простить его.
И дело было вовсе не в том, что ему что-то нужно было от Лары. Джоуи хотелось только одного — всегда быть рядом с нею, чтобы иметь возможность поддерживать и защищать ее, если потребуется.
Перед капотом его «Мерседеса» полыхнули алым тормозные огни впереди идущей машины, и Джоуи, придя в себя, тоже нажал на тормоз. После этого-скорость движения стала и вовсе черепашьей, и он мысленно чертыхнулся. Казалось, буквально все было против него.
Минут через десять Джоуи увидел полицейского-регулировщика в ярко-желтой пластиковой накидке, который стоял на разделительной полосе. Поравнявшись с ним, Джоуи опустил стекло и высунулся в окошко.
— Что-нибудь случилось, сэр? — спросил он.
— Там, впереди, серьезная авария, — ответил коп. — Я рекомендую вам развернуться и поискать объезд, если вы, конечно, не живете в той стороне.
— К сожалению, именно там я и живу, — солгал Джоуи.
— Тогда будьте осторожней, сэр.
— Обязательно. — Джоуи закрыл окно и, откинувшись на сиденье, включил радио. Билли Холидей исполняла свой блюз «Боль в сердце рано утром». Что ж, это вполне соответствовало его ощущениям. Боль в сердце… Правда, стоял поздний вечер, но это не имело никакого значения. То болезненно сжимаясь, то, напротив, начиная биться сильнее, сердце Джоуи рвалось навстречу будущему, навстречу любви, которую он надеялся обрести вновь…
Эдисон прекрасно слышала, как Лара звала ее по имени, но откликаться не стала. С какой стати? Главное, Лара Айвори прекрасно помнит, кто она такая. А впрочем, что ж тут удивительного? Эдисон была Ларе другом, но эта неблагодарная свинья отправила ее в тюрьму.
Ничего, очень скоро имя Элисон Кэнел прогремит на всю страну. На весь мир!
Эта мысль заставила Элисон перебрать в уме все свои фото.
Интересно, какое из них поместят на обложку «Тайма»? У нее был один неплохой снимок, который сделал еще дядя Сирил.
Правда, на нем Элисон была запечатлена с матерью, но мать можно отрезать. Тогда ей только что исполнилось девятнадцать, и она была молода и симпатична. Да, пожалуй, эта фотография подойдет лучше всего.
«Ты никогда не была симпатичной, — произнес какой-то трезвый и беспощадный голос. — Моложе — да, симпатичнее — нет. Ты всегда была некрасивой и неуклюжей. Просто уродиной.
И никто никогда тебя не любил, никто не хотел встречаться с тобой. У тебя никогда не было ни друзей, ни любимого, Канализация!..»
Элисон презрительно ухмыльнулась. Когда ее фотография окажется на обложке «Тайма», люди начнут находить ее и привлекательной, и симпатичной. Когда ее лицо украсит «Ньюсуик», люди будут взирать на него с восхищением. Телевидение будет показывать ее каждый день, и в конце концов все поймут, что она по-настоящему мила. «Хардкопи» посвятит ей несколько передач. «Инсайд Эдишн» будет передавать интервью с ней.
«Прайм-Тайм», «Дэдлайн»и «Шестьдесят минут» будут взахлеб говорить только о ней.
Она станет самой знаменитой женщиной в мире. То, что она совершит, будут расписывать в газетах много месяцев. Телевизионные интервью будут идти по нескольким каналам. Имя Эдисон Кэнел зазвучит рядом с именами Чарльза Мэнсона, Марка Чэпмена и других. Элисон Кэнел первая из женщин удостоится такой чести.
— Где ты, Элисон? — снова раздался голос Лары. — Давай поговорим!
Опять эта сука разинула свой грязный рот! Ну ничего, она заставит ее молчать, но сначала пусть Лара немного покричит…
— Иду, Лара! — крикнула Элисон. — Я иду, чтобы перерезать твое нежное белое горлышко!..
Глава 72
Таксист Саммер попался какой-то уж слишком разговорчивый. Казалось, он просто физически не в состоянии закрыть рот.
— Черт бы подрал американскую погоду! — бормотал он. — Черт бы подрал Калифорнию! Черт бы подрал все пожары, наводнения, землетрясения, расовые волнения…
«Черт бы подрал болтливых таксистов!»— подумала Саммер, но вслух ничего не сказала. Она так устала, что не могла заставить себя произнести ни слова, не говоря уже о том, чтобы поддерживать разговор. Ах, если бы она только могла потерять сознание, чтобы не чувствовать ни озноба, ни усталости, ни одиночества!
— Что ты делала на улице одна? — спросил водитель, на мгновение поворачиваясь к Саммер, и она увидела его горбоносый профиль. — В моей стране молодые девчонки не бегают по улицам по ночам. Это не правильно!
— А откуда вы приехали? — с трудом промолвила Саммер, стуча зубами. Пусть лучше болтает о своей стране, решила она.
Может быть, тогда ей удастся не слушать.
— Я? Из Бейрута! — гордо сказал водитель. — Это самое лучшее место на земле… Во всяком случае, было до бомбардировки.
Эти сволочи хотят отнять у нас все — наши дома, наши семьи, нашу гордость. Черт бы подрал всех террористов!
— И давно вы в Америке?
— Давно. — Водитель вздохнул. — Слишком давно.
— Мне кажется, мы куда-то не туда повернули, — заметила Саммер, глядя в окошко. — Я думала, мы должны ехать по Колдуотер-Кэньон.
