Антон Леонтьев - Глаза цвета тьмы
– Ты неотразима! – произнес супруг, обнимая ее за талию. – У какого модного стилиста ты успела побывать?
Настя усмехнулась: комплимент был незатейливый, однако оказал нужное воздействие.
Они прошли в заполненный гостями зал с колоннами. Около них возник вышколенный официант, державший поднос с бокалами шампанского. Анастасия протянула было руку к одному, но потом вдруг вспомнила – ей же нельзя!
Хотя кто сказал, что нельзя? Она же все равно не намеревалась вынашивать плод и становиться матерью в третий раз! Но даже если и так, травить ребенка она не хотела…
Поэтому она так и не взяла бокал, что не ускользнуло от внимания Эдика.
– С тобой все в порядке? – спросил он, а Анастасия ответила:
– Да, но не забывай, что я за рулем. Да и голова что-то немного побаливает…
Она обманывала – голова у нее не болела, однако ей хотелось, чтобы Эдик так считал. Тот нежно притянул ее к себе, поцеловал и вдохнул аромат ее волос.
– Я ведь тебе сказал, что изнывал по тебе! – прошептал он ей на ухо. – Ты сегодня утром так распалила меня… Знаешь, что я подумал?
Она стал говорить ей непристойности, от которых она раньше просто таяла. Но в этот раз она стояла, слушала эти скабрезные замечания и размышляла о том, скольким простушкам он нашептывал то же самое. Ее так и подмывало огорошить его вопросом: «Дорогой, а это ты убил свою жену-ювелиршу?»
– А когда мы это завершим, я на руках отнесу тебя в ванну, заполненную душистой пеной, и…
Супруг вдруг смолк и куда-то уставился. Анастасия посмотрела в том же направлении и заметила небольшую процессию, во главе которой шествовала облаченная в золоченое платье платиновая блондинка с удивительно ровным лицом. Шею блондинки обвивали крупные жемчужины, а руки были обтянуты золотистого цвета перчатками, на пальцах сверкали перстни.
Дама была одета очень богато и безвкусно, но к этому в столичном бомонде привыкать не приходилось. Ее свиту составляли женственный юноша, державший болонку, высокий небритый тип в солнцезащитных очках, исполнявший роль то ли телохранителя, то ли секс-раба, и невысокая полная особа, облаченная во все черное.
Лицо самой дамы было Анастасии знакомо. Это была Изольда Игоревна Меттерних, писательница, продюсер и художница, а по совместительству – жена Эдика.
– Что за нелепая старуха! – произнесла со смешком Настя. – Лицо как у мумии из третьесортного фильма ужасов. Нельзя же до такой степени перекроить собственную физиономию! И сколько литров ботокса она себе в лоб вкачала?
Эдик чуть нахмурился, а потом произнес, становясь к процессии спиной и загораживая Настю:
– Ах, вот и аукцион скоро начнется! Ты ведь одна из организаторов, наверное, тебе надо пройти на сцену…
Анастасия отмахнулась:
– Да нет, я только внесла свою мзду и подписала в числе прочих приглашение. На сцене мне делать нечего. И все же, кто эта особа?! Отойди, милый, ты мне ее загораживаешь!
Она прошла вперед, увлекая за собой Эдика, которому сложившаяся ситуация была явно неприятна. Зато Анастасия вовсю наслаждалась ею.
Настя встала так, чтобы шествовавшая по залу Изольда никак не могла миновать ее. Эдик с паникой в голосе произнес:
– Настя, ну к чему эта клоунада? Ну, переборщил человек с пластическими операциями и ботоксом, мы же не в зверинце, чтобы глазеть на него!
– Эдик, ну как ты можешь так говорить! – произнесла Настя нарочно громко, имитируя возмущение. – Как ты можешь называть эту прелестную даму старой кошелкой и заявлять во всеуслышанье, что она переборщила с косметическими операциями и ботоксом?
Изольда была в метре от них, намереваясь миновать их, как дредноут на всех парах проходит мимо крошечного острова. Однако это замечание не ускользнуло от нее, и Анастасия поняла, что достигла своей цели.
Дернувшись, Изольда уставилась на нее, а потом властно вытянула руку, в которую женственный юноша, державший на руках болонку, вложил сверкавший стразами лорнет. Приложив его к глазам, Изольда протянула низким прокуренным голосом:
– Вы имели в виду меня, деточка?
Причем слово «деточка» звучало в ее устах как матерное. Анастасия заметила, что Эдик намерен ретироваться, поэтому, дернув его за локоть, она произнесла:
– Ах, Эдик, милый мой, ты кого имел в виду?
Мужу не оставалось ничего иного, как развернуться. Анастасия внимательно наблюдала за его лицом, а также за лицом Изольды. Они вели себя как заправские актеры – Эдик только шумно вздохнул. А лицо Изольды походило на посмертную маску Тутанхамона: впрочем, с учетом того количества ботокса, которым его сдобрили, это было неудивительно.
– Прошу прощения, это была всего лишь нелепая шутка, – произнес наконец Эдик. Болонка тявкнула, а Изольда, смерив его презрительным взглядом, процедила:
– Нахал! В следующий раз велю вас поколотить. Но сейчас, так и быть, прощаю!
И двинулась дальше. Анастасия задумалась – это встреча жены и мужа? Они вели себя как совершенно незнакомые люди. Только вот почему? Изольда, конечно, с учетом постоянных операций несколько изменилась, а ботокс мог оказать тлетворное воздействие на ее умственные способности. Но не узнать собственного мужа, с которым она формально все еще состояла в браке?
– Ну зачем ты это сделала? – спросил с укоризной Эдик, а Настя ответила:
– Это ведь было смешно, так ведь?
Похоже, муж ее энтузиазма не разделял. Он вырвался от нее и куда-то двинулся, но явно не в сторону Изольды, которой на ухо что-то шептал ее небритый сопровождающий. Женоподобный юноша с болонкой на руках все время оглядывался. И тут Настя заметила подле себя невысокую особу в черном, которая тоже входила в свиту Изольды.
Она внезапно протянула руку и дотронулась до лба Анастасии. Жест был такой неожиданный, что Настя замерла. Вдруг ей показалось, что кончики пальцев этой странной особы горячие. Конечно, это была игра воображения, не более того.
Рукой толкнув длань особы в черном, Настя заметила:
– Попрошу вас придерживаться приличий! Не забывайте, где мы находимся!
Особа смерила ее взглядом, а потом сказала странным голосом:
– Дай мне руку!
В этот момент объявили о начала аукциона, и те, кто еще не занял места, ринулись к рядам бархатных стульев. Анастасия попыталась сдвинуться с места, но поняла, что не может сделать это.
– Дай мне руку! – повторила особа, и Настя подчинилась. Странно, но никто не смотрел в их сторону, словно не замечая. Внезапно в голову ей пришла мысль о том, что эта особа в черном так сделала, чтобы никто не смотрел в их сторону. Предположение столь же нелепое, как и фантастическое.
