Екатерина Гринева - Искуситель, или Весь мир к моим ногам
– Я сейчас отдам кассету. Одну минуту. Я достану ее, а ты позвони этим придуркам и скажи, что мы отдаем кассету им. Только пусть вернут Дашку целой и невредимой. Слышишь?
– Слышу – не глухой.
– Вот и ладненько, – иронично протянула я.
Вид мужа вызывал у меня легкую тошноту. Вместо того чтобы утешить меня, подставить свое крепкое плечо, он обвиняет меня в недостатке любви к дочери. Интересно, когда он в последний раз говорил с Дашкой по душам или куда-то выбирался с ней?
Я сглотнула. Сейчас не время для мелочных обид и ссор. Главное – спасти Дашку.
Я прошла к себе в комнату и встала перед сейфом. Дмитрий вырос сзади.
Я набрала шифр и потянула дверцу на себя.
Сейф был пуст.
– Что это? – Муж смотрел на меня холодным взглядом.
– Не знаю.
– Где кассета?
– Черт! – Я вцепилась руками в волосы. – Как это могло произойти?
– Ты ее кому-то отдала?
– Нет.
– Ты сплавила компромат на сторону, не посоветовавшись со мной. А тем временем Дашка стала заложницей твоих рискованных игр!
– Заткнись!
– Как ты могла?
– Я же сказала – заткнись!
Я стояла и растерянно теребила ручку сейфа. Я ничего не понимала: как кассета могла пропасть из моего сейфа? Как? Кто-то побывал у нас дома и украл ее. Но кто тогда охотился за мной и похитил Дашку? Кто? Неужели это не Захаров, а кто-то другой? Еще один игрок, вступивший на тропу войны. Но мне-то от этого не легче. Мне нужна Дашка. Живая.
– Дим! Я ничего не понимаю. Правда. Только не надо никаких упреков – иначе я взорвусь. Я очень тревожусь за Дашку. Может быть, лучше все-таки обратиться в полицию?
– Ты сошла с ума? – заорал муж. – Они же предупредили…
– Но кассеты – нет, и что, мы должны сидеть cложа руки и ждать неизвестно чего? Ты это предлагаешь, да? – я уже тоже сорвалась на крик.
– Не знаю… – Дмитрий провел рукой по лбу. – Пойду выйду и куплю сигареты.
– Ты же не куришь.
– А теперь – закурил, – отрезал муж.
Дмитрий вышел, а я стянула с себя испачканную одежду и бросила ее в корзину для грязного белья. В голове шумело. Что сейчас с Дашкой, cтучало в мозгу. Где она? С кем? Дальше я запретила себе думать и рисовать всяческие ужасы, иначе я бы просто свихнулась. Я надела легинсы с футболкой и пошла на кухню.
Рука потянулась в телефону – набрать номер Захарова и спросить его о Дашке, потребовать, чтобы он ее срочно вернул домой. Но в последний момент я опомнилась и не стала звонить. Дмитрий прав – этот надменный сукин сын с легкостью открестится от всего и еще затаскает меня по судам. Я закусила губу.
Хлопнула дверь, вернулся Дмитрий.
– Я позвонил им, – мрачно сказал он, избегая смотреть мне в глаза.
– И что? – Я судорожно сцепила руки.
– Ничего. Внимательно выслушали, хмыкнули и повесили трубку.
– Ты сказал им, что кассеты у нас нет?
– А что я еще мог говорить? Вешать лапшу на уши? Сказал все, как есть…
– И что теперь?
– Без понятия! Будем надеяться, что перезвонят. Если звонка от них не будет, я позвоню им еще раз… а потом…
Он замолчал.
– Все ясно! – в сердцах бросила я. – Теперь мы должны сидеть и ждать неизвестно чего. Я бы все-таки обратилась в полицию. Это лучше, чем бесконечное ожидание.
– В полицию обращаться нельзя. Будем ждать.
В течение последующего часа мы с мужем не разговаривали. Нервы у обоих были натянуты до предела. Я попробовала читать, чтобы хоть чем-то занять свои мозги, но застряла на первой же странице. Пошла в ванную и встала под душ. Струи холодной воды хлестали по мне, но, странное дело, холода я почти не чувствовала. Потом, облачившись в махровый халат, я в кухне пила горячий чай. Я вспоминала Дашку – какой она была в детстве и сегодняшнюю. Дашку, которая была моим единственным ребенком, потому что своего сына я потеряла давным-давно. И жив ли он вообще?
Дмитрий был в своем кабинете. Он один раз вышел на кухню, но, увидев меня, ретировался обратно, даже ничего не сказав.
Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Чашка выпала из рук и разбилась. Я побежала в коридор, путаясь в полах халата. Почему-то представлялось, что сейчас мне принесут отрезанный палец Дашки или ухо. В наказание за то, что кассеты у меня не оказалось. Я распахнула дверь, даже не посмотрев в глазок. Передо мной стояла Дашка: растрепанная, с диким взглядом.
– Даша! – прохрипела я, протягивая к ней руки.
– Ма… – под глазами залегли тени, на лбу была царапина. – Ма… – и она разрыдалась у меня на плече.
– Ну что ты, не надо, маленькая! – похлопала я ее по плечу… – Малыш! Прошу тебя! Успокойся! – я чмокнула ее в волосы. – Пошли на кухню. Ты хочешь есть?
– Нет, – мотнула головой Дашка. – Я хочу спать.
Дмитрий рванулся к нам.
– Даша! – выкрикнул он высоким голосом. – С тобой все в порядке?
– Да, – она отошла от меня и приникла к нему. – Папа! Это было так ужасно, – и она заплакала.
Мы напоили Дашку горячим молоком и отправили спать. Из того, что она рассказала, складывалась такая картинка: ее втолкнули в машину, когда она шла по дорожке между гаражей, связали руки-ноги, на глаза надели повязку и велели молчать. Машина поехала. Потом ее пересадили в другую машину и привезли в какой-то дом или дачу. И посадили в комнате. Дали пить, вели себя вежливо, не били и не трогали. Сказали, что, когда мать вернет одну вещь, ее отпустят.
Дашка рассказывала глухим прерывистым голосом. Затем замолчала, и я погладила ее по плечу. Я еще посидела какое-то время около нее, cжимая руку. Она уже спала, полуоткрыв рот. Я перебирала ее пальцы и целовала их. Под ногтями Дашки была грязь. Я была счастлива: только сейчас я поняла, как мне дорога Дашка, хотя за последний год наши отношения были далеки от идеальных. Но она – моя дочь, и я рада, что она осталась жива. Неужели они поверили мне, что кассеты у меня нет, и теперь отстанут раз и навсегда? В такой конец верилось с трудом…
Дмитрий сидел на кухне и курил.
– Надымил! – взмахнула я рукой.
– Ты точно не знаешь, где кассета? – в упор посмотрел он на меня.
Я в свою очередь уставилась на него.
– Дим! Ты же сам все видел собственными глазами.
– Да… но…
– Ты считаешь, что я разыграла перед тобой спектакль и рисковала Дашкой ради каких-то своих амбиций и интриг?
– Я просто боюсь, что это только начало, – коротко бросил муж.
– Дим! – устало сказала я. – Тебе не кажется, что наши отношения зашли в тупик? Мы уже давно отдалились друг от друга и влачим совместную жизнь по инерции. Может, лучше развестись и разом покончить со всем этим? И вообще, когда мы с тобой в последний раз спали вместе? Несколько месяцев назад? Ты считаешь это нормальным? Когда я хотела твоей близости, ты говорил, что устал и работа тебя вымотала! Разве не так? Не сомневаюсь, что у тебя кто-то есть. Ты же нормальный мужик, и у тебя нормальные физиологические потребности. Вот только я тебе как женщина стала не нужна. Ты нашел себе любовницу на стороне? Кто она? Секретарша Лидочка? Когда я была у тебя на работе год назад, она смотрела на меня та-а-акими глазами. Ты спишь с ней? А я так? Приложение к твоему бизнес-статусу, и мной можно козырять на крупных тусовках? Как же! Дмитрий Семухин. Муж той самой Ольги Варфоломеевой! Тебе это надо от нашего брака? В таком случае – я не согласна, мне от брака нужно совсем другое…
