Марина Туровская - Элитное подземелье
– Не нервничай! – Маминому спокойствию можно было позавидовать. – Решим на месте. Все, пора немного поработать, вечером поговорим.
С этими словами мама отключилась.
Интересно, Лешенька уже дома или до сих пор на работе? Я набрала его номер телефона, но никто не снимал трубку. А может, он уже звонил, а я в это время болтала с мамой?
Мне вспомнился предыдущий день, и сладкая истома прошла по телу. Блин, диагноз ясен. Влюбилась. Втрескалась. Втюрилась по уши… Ну и что? Это же самый сильный стимул в жизни.
Я положила все документы обратно в ящик старинного бюро. Ужин, что ли, приготовить?
В холодильнике из продуктов, кроме собачьей еды, скромно валялись в уголке колбасная нарезка и сыр. Ужин для меня, худеющей, но не для здорового мужчины. Надо выдвигаться в магазин. Но сегодня я буду экономить.
Заверещал телефон, я схватила его, надеясь, что звонит Алексей.
– Алло.
– Насть, ты? Слушай, это Вадим, я у тебя вчера со Славой был.
– А, здравствуйте.
– Привет. Слушай, Славка вчера в Люберцах два ковра со злости за бесценок сторговал. Для тебя.
– Да фиг с ним, с ковром.
– Ну не скажи. Ты девка нормальная, правильная, ковер чисто как компенсация тебе полагается. К тому же мы над этой, над гаммой, подумали, подобрали почти такой, как у тебя был.
– Уломал, беру. – Я не стала спорить. – Неужели Славик оставит ковер с пятном крови?
– Скорее всего, – ответил Вадим. – Говорит, раскатаю его по стене напротив кровати, буду смотреть, пока гада, ранившего Игоря, не найду. Слышь, мы часа через два подкатим. Идет?
– Идет.
Странно. Не ожидала я от Славика такой сентиментальности.
На улице Стерва увязалась за старым толстым пуделем, тащившим за собой ту самую тетку, с которой я иногда общалась. Вернее, иногда общалась она со мной. Они спустились в подвал с яркой непритязательной надписью «Продукты». Мы со Стервой спустились следом.
Цены здесь были замечательные. Вошедшая вперед нас толстущая тетка засунула свою облезлую собаченцию в угол, я пристроила Стерву туда же. Собаки обнюхались и уселись рядышком.
Я набирала продукты, женщина наблюдала за мной, следя за руками продавщицы, выдававшей мне пакеты с мясной вырезкой, сметану, ветчину, йогурты и орехи. Я улыбнулась тетке как можно шире.
– Здравствуйте.
– Здравствуй, Настенька. Празднуете чего? – поинтересовалась тетка.
– Да так, приобретение одно решила отметить.
– Ну и правильно, чего все плакать да плакать. Ушедшие от нас близкие не любят долгих слез, неизвестно ведь, где лучше…
Тетка явно хотела развивать тему родных усопших и дальше, но мне стало не по себе, и я, улыбаясь, как нашкодившая старшеклассница, попятилась назад, таща за собой упирающуюся Стерву, не желавшую прекращать общение с пуделем.
Ну ни фига себе, местная информационная система работает! Огромная тетка даже имя мое знает. А сама, между прочим, не представилась.
Кухонная плита сегодня работала на полную мощность. В духовке томилось мясо в сметане, на конфорках жарилась картошка и варились яйца, которые я собиралась фаршировать орехами. На столе лежали овощи для салата. В подполе на лоджии было несколько десятков банок с салатами, огурцами, помидорами, овощными ассорти во всех мыслимых вариантах, но я боялась спускаться в подвал – обязательно свалюсь.
После шести вечера я начала набирать Алексея каждые полчаса, однако мобильник сообщал женским голосом, что абонент временно недоступен, а телефон его квартиры отвечал длинными гудками. В восемь раздался настойчивый звонок в дверь. Стерва залилась лаем, я поскакала открывать, сшибая углы.
Но это был не Алексей, а Вадим со Славой. И с ковром. Они вошли как к себе домой, приткнули высоченный сверток в угол прихожей и стали искать тапочки.
– Чай будете? – недоумевая, предложила я. – Спиртного не предлагаю, ввела в квартире сухой закон.
– А нам и нельзя сегодня, – ответили они и прошли за мной на кухню.
Слава сел и уставился в стену, Вадим принялся рассматривать натюрморт в стиле Снайдерса, но через некоторое время обратил внимание и на меня.
– Насть, – заявил он. – Мы знаешь чего подумали… Кудрявая больно у тебя квартира. Может, это тебя убрать хотели? Может, ты задолжала кому или кинула?
Чайник в моей руке задрожал, и я поставила его на стол.
– Иди ты к черту, Вадим. Если б сильно хотели – уже убили бы.
– Или обстоятельства изменились. – Вадим взял чайник и разлил кипяток по чашкам. – Да не дрожи, это я так, в качестве бреда.
Я выставила на стол варенье и купленные для Алексея конфеты. Слава рассказывал, какой у него боевой и умный брат. Вадим налегал на сладкое и заглядывал в вырез моего халата.
Через полчаса, съев коробку конфет и десять бутербродов с ветчиной, ребята все-таки решили покинуть мой дом. Я мысленно перекрестилась. При всей их внешней ко мне расположенности бес их знает, что у них на уме.
А если честно, то все проблемы, которые были до того, как я заговорила с Алексеем, для меня перестали существовать. Есть он, а все остальное вторично.
Времени было половина девятого. Ужин, достойный премии за терпение и фантазию, был полностью готов, но Славе и Вадиму я его не предложила, боялась, что согласятся.
После их ухода я пошла гулять с собакой. Мы привычно пошли по знакомому короткому маршруту вокруг дома. На другой его стороне я подняла глаза, выискивая окна Алексея… В них горел свет. И двигались тени. Приволакивая ногу, я побежала к подъезду. Не самое красивое зрелище – бегающий хромой.
Быстро набрав номер Леши, я считала звонки, ожидая, на каком властный голос скажет «Алло». Но трубку не подняли… Я бестолковая кретинка! Номер-то наверняка неправильно записан, и в чьей-то пустой квартире весь день разрывался телефон.
Путь до квартиры Алексея занял три минуты. Я прислонилась щекой к дерматину обивки. По ту сторону были слышны приглушенные разговоры. Голоса вроде бы только мужские. Может быть, Леша почувствует мое присутствие и откроет сам? Но палец правой руки уже прерывисто давил на звонок.
Вид у открывшего дверь Алексея был такой, какой бывает у заспавшегося алкоголика. Он стоял в мятой футболке и в тренировочных штанах. Мужская фигура на заднем плане метнулась из комнаты в кухню.
– Леша… а я звоню, звоню тебе. Ужин вкусный приготовила, – торопливо и жалобно заговорила я.
– Насть, я занят, – отрезал Алексей.
– Лешенька, я полдня ужин готовила для тебя, ждала. Я не засну одна.
– Перестань. – Алексей сморщился. – Не дави на жалость.
Я перестала. Дыхание опять остановилось, перед глазами появилась противная бесцветная дымка… Но упасть здесь в обморок? Нет, я дойду до лифта.
