Джулия Джеймс - Похоже, это любовь
– Она сказала, что ты ничуть не изменился.
– Не так уж много времени прошло, Лайза.
– Шесть месяцев.
– Ну, я тебя предупреждал, что ты нескоро получишь обо мне весточку. – «Если вообще получишь».
– Но теперь ты вернулся. Есть шанс, что ты свободен сегодня вечером? – соблазнительно спросила она.
Ник чувствовал, что настал момент, когда он должен вежливо, но твердо, порвать с Лайзой. Вообще-то он думал, что сделал это еще шесть месяцев назад.
Сначала он объяснит Лайзе то же самое, что объяснял каждой женщине, с которой связывался: Ник Маккол и отношения – вещи несовместимые. Работа под прикрытием, растягивающаяся на несколько месяцев, практически исключала такую возможность.
Прямо сейчас, он сосредоточен на работе и ему нравится сосредотачиваться на работе.
Ник выполнял секретные задания вот уже шесть лет и выполнял хорошо. Напрямую подчиняясь Дэвису, он обычно разбирался с делами так, как хотел, и такое положение вещей его вполне устраивало.
Будучи ребенком, Ник видел на лице матери облегчение всякий раз, когда отец входил в дом после смен. В отличие от отца, многие ночи, недели, месяцы Ник мог совсем не появляться дома. Возможно, он был полностью зациклен на своей карьере, но, по крайней мере, знал, что его непредсказуемый образ жизни не влиял на кого-то еще.
– Лайза, послушай. Мы уже разговаривали на эту тему до того, как я ушел на задание. То, что произошло между нами, было явлением временным, – сказал Ник.
– Но я думала, нам весело вместе.
– Так и было. Но у меня возникли кое-какие дела по работе, и выдалось несколько свободных дней, которыми я планирую воспользоваться позже, поэтому сейчас для меня не лучшее время.
– У тебя есть кто-то еще? – в голосе Лайзы слышались нотки подозрения. – Не вздумай вешать мне лапшу на уши.
– Никого у меня нет. Просто я не в состоянии дать тебе то, что ты ищешь.
На мгновение в динамиках воцарилась тишина. Как Маккол ни старался быть прямолинейным парнем, женщины все равно немного выходили из себя, когда понимали – невзирая на жаркий секс – он действительно говорил серьезно, утверждая, что не ищет серьезных отношений.
– Хорошо. Но все время быть самому по себе одиноко, Ник, – сказала Лайза. – Когда такое случится, вспомни, как нам было хорошо вместе. И позвони мне.
Она повесила трубку.
Ник облегченно выдохнул и убедился, что звонок завершен. Все не так уж плохо. Когда он не перезвонит Лайзе, она двинется дальше. В конце концов, это был всего лишь секс. Без всяких сладких слов, нежностей, обещаний будущего. Довольно скоро она поймет, что где-нибудь в другом месте ей повезет больше.
Только Ник выехал с Огайо-стрит на шоссе, как его телефон снова зазвонил. Он проверил имя абонента.
Дерьмо.
Маккол быстро отмотал события назад, раздумывая над тем, как давно они разговаривали, и понял, что у него на проводе, как пить дать, окажется очередная недовольная женщина. Вероятно, это еще одна причина, почему он и предпочитал работать под прикрытием.
Взяв себя в руки, он нажал кнопку на руле и ответил:
– Ма, я как раз собирался тебе позвонить.
– Как же! Я могла умереть, а ты бы даже не узнал.
Ник расплылся в улыбке. Несмотря на свои шестьдесят его мать была абсолютно здорова и подтянута, но постоянно твердила о собственной смерти и о том, как люди неизбежно загонят ее в могилу.
– Папа, Мэтт или Энтони наверняка позвонили бы мне, случись такое.
Его мать, прославленная Анджела Джулиано, некогда разочаровавшая в Бруклине каждого влюбившегося в нее по уши пылкого итальянца, достигшего брачного возраста (как неоднократно твердила рассказанная Нику и его братьям история), тем, что позволила сильному, спокойному и явному неитальянцу Джону Макколу подвезти себя до дома от коктейль-бара «Лунный свет» в тот судьбоносный канун Нового года тридцать шесть лет назад, фыркнула в знак несогласия.
– Да что твои братья знают? Они живут меньше чем в двадцати километрах от нас, и мы с отцом никогда их не видим.
Ник прекрасно знал, что оба его брата, а также практически все проживавшие в Нью-Йорке родственники со стороны матери, каждую субботу обедали в доме его родителей, без исключений. Отец уже давным-давно смирился с еженедельными итальянскими вторжениями, посчитав их ценой, заплаченной за женитьбу на семье Джулиано.
И как всегда, во время разговоров с родителями или братьями, Ник ощущал укол вины. Он был более независимым, нежели его младшие братья, и в этом смысле расстояние в полторы тысячи километров между ним и родителями казалось не совсем уж плохим делом. Но все же, иногда Ник скучал по тем субботним обедам.
– Ты каждую неделю видишься с Мэттом и Энтони. Да ты со всеми видишься каждую неделю.
– Не со всеми, Ник, – многозначительно заметила мать. Затем ее голос изменился и стал теплее. – Ну, разве что в предстоящие выходные.
Ник выдержал паузу. Это могла быть ловушка. Наверное, мама подозревала, что по случаю ее дня рождения кое-что затевается, и забрасывала удочку в надежде выудить информацию. Хотя удивительно, что она взялась за него, обычно родительница наседала на Энтони, умевшего хранить секреты не лучше четырехлетки.
– С чего бы? Что будет в эти выходные? – небрежно спросил Ник.
– О, ничего такого. Я просто слышала об именинной вечеринке, спланированной для меня отцом и вами, мальчики.
Гребаный Энтони.
– И не вздумай винить Энтони, – тут же кинулась защищать младшенького мать. – Я уже слышала об этом от твоей тети Донны до того, как он прокололся.
Ник знал, какой следующий вопрос она задаст, прежде чем слова сорвались у нее с языка.
– Ну так что? Ты приведешь подружку? – спросила она.
– Прости, ма. Буду только я.
– Вот так сюрприз.
Он въехал на подъездную дорожку, ведущую к гаражу его многоквартирного дома.
– Просто предупреждаю. Я сейчас въеду в гараж – могут быть проблемы со связью.
– Как удобно, – отозвалась мать. – Потому что я запланировала для тебя по-настоящему отменную лекцию.
– Дай угадаю, в чем там вся соль: мне не мешало бы сосредоточиться на чем-то помимо работы, а ты умираешь с разбитым сердцем и без внуков. Тепло?
– Неплохо. Но я припасу остаток лекции на субботу. Я буду много жестикулировать, а телефон не передаст весь дух.
Ник улыбнулся.
– Ужас какой, но жду с нетерпением. Увидимся в субботу, ма.
– Я знаю, как ты занят, Ник, – смягчился ее голос. – Твой приезд домой для меня многое значит.
Он знал, что это правда.
– Ни за что на свете не пропущу.
***
Ранним субботним утром телефон Ника снова зазвонил.
