Хищник - "РуНикс"

– Здесь все, что нам пока удалось собрать, вся информация.

Она осторожно убрала флешку в сумочку, и они оба встали. А поскольку он все это время был настроен дружелюбно, Морана добавила:

– Я дам знать, если что-то выясню.

Данте Марони едва заметно кивнул, пристально глядя на нее.

– Я могу спросить, почему ты отказалась работать с Тристаном?

Морана вскинула бровь.

– А я могу спросить, что происходит между тобой и Амарой?

Дружелюбный мужчина внезапно напрягся, а на его лице промелькнул гнев, пока он не натянул вежливую маску. Данте поджал губы, и Морана в очередной раз поняла, что он был вовсе не тихоней. Он был кровью и плотью Ищейки Марони. Одарив ее сердитым взглядом, он глянул на женщину, о которой они говорили, а потом снова посмотрел на Морану с натянутой улыбкой.

– Смелость вмиг может обернуться глупостью, – тихо произнес он, настороженно глядя на нее. – Имей в виду.

Морана улыбнулась. Так, значит, ей удалось набраться смелости?

– Прислушайся к собственному совету, – ответила она таким же тоном, развернулась на каблуках и направилась к бару, глядя только вперед и даже не взглянув в сторону, хотя остро ощущала на себе взгляд Тристана Кейна. Горло сдавило, по груди стекла капля пота, все тело напряглось.

Во рту пересохло, и, добравшись до барной стойки, возле которой музыка звучала громче, Морана подалась вперед в попытке привлечь внимание барменов.

Мужчина, которому на вид было уже под сорок, посмотрел на нее и окинул с ног до головы холодным взглядом. Морана нахмурилась из-за его реакции, ничего не понимая.

– Что я могу вам предложить? – спросил он, перекрикивая музыку.

Морана посмотрела в его глаза, увидела в них невозмутимость и почувствовала, как дрожь пробежала по спине. Да уж, она ни за что не возьмет алкоголь из его рук.

– Просто апельсинового сока.

Бармен отвернулся, и Морана нахмурилась, пытаясь вспомнить, встречала ли его раньше. Не встречала. Но, возможно, он узнал в ней дочь вражеской семьи.

Вздохнув, она взяла стакан сока, который он подтолкнул к ней, и повернулась лицом к танцполу. Потягивая охлаждающий напиток, постепенно утолявший ее жажду, Морана наблюдала за телами, двигающимися перед ней в такт музыке.

– Антон, один «Джек Дэниэлс» со льдом.

Слева от нее раздался голос виски и греха. Морана сглотнула, но не стала поворачиваться, не желая обращать на него внимание. Она стиснула зубы, сжала в руках сумочку и стакан с соком, неотрывно глядя на танцующих.

Он посмотрел на нее. Она чувствовала это, но не повернулась. Медленно допив сок, Морана встала, ощущая его присутствие за спиной, чувствуя, что он стоял всего в паре сантиметров от нее, весь сотканный из напряженных мышц и силы, но никак на нее не реагируя. Морану это полностью устраивало.

Ей стоило отойти. Поставить стакан на стойку и пойти к выходу, не сказав ни слова, не бросив взгляда, не сделав вообще ничего. Но по какой-то непостижимой причине в это мгновение происходящее стало губительным, подобно игре в гляделки, когда никто не хотел моргнуть первым. Все свелось к противостоянию силы воли, в котором любое движение или побег стало бы равносильно морганию, и будь она проклята, если сдастся первой.

Музыка обволакивала ее, словно заключая в пузырь, где не было ничего, кроме ее бешено колотящегося сердца и учащенного пульса. Морана стояла на месте, бездумно наблюдая за танцполом и всем телом ощущая его присутствие. Он просто находился рядом, и по какой-то причине этого было достаточно.

– Морана Виталио?

Момент был испорчен. Морана закрыла глаза, едва тяжесть спала, и повернулась в другую сторону на женский голос. Она увидела женщину, которая сидела сегодня рядом с Тристаном Кейном и теперь смотрела на нее самыми причудливыми зелеными глазами, какие ей только доводилось видеть. Их цвет напоминал полуночный лес, пышное тело великолепно смотрелось в облегающем коротком платье, а темные кудри небрежно спадали с плеч. Амара.

– Да, – осторожно ответила Морана, не понимая, почему эта женщина захотела с ней поговорить.

Амара посмотрела на нее, и ее зеленые глаза наполнились чем-то сродни жалости. Но прежде чем она успела произнести хоть слово, ее взгляд устремился туда, где, как было известно Моране, стоял Тристан Кейн, и, покачав головой, женщина унеслась прочь. Окончательно сбитая с толку странной внезапной встречей, Морана застыла на месте, глядя ей вслед. Что, черт возьми, это было?

Морана допила напиток, не поворачиваясь к Тристану Кейну.

И пошатнулась.

Что за чертовщина?

Она посмотрела в пустой стакан из-под апельсинового сока и нахмурилась, когда огни стали слегка расплываться перед глазами, а все вокруг закружилось.

Ей что-то подсыпали в напиток? Странный бармен?

Нет. Нет. Нет. Такое не могло с ней случиться. Не здесь, не сейчас.

Тряхнув головой, чтобы развеять туман и вернуть свое привычное состояние, Морана повернулась к выходу. И попыталась сделать шаг.

Она покачнулась и чуть не упала.

Сзади кто-то схватил ее за руки и помог устоять, прикасаясь грубыми ладонями к ее нежной коже.

Морана хлопала глазами, язык опух, а рот будто набили ватой. Мир вокруг закружился еще сильнее, колени ослабли. Все ее тело сотрясло судорогой, а музыка болезненно отдавалась в голове. Веки потяжелели. Внутри зародился страх, ведь если она упадет в обморок в этом клубе, то будет мертва, как только кто-то найдет ее или когда отец обо всем узнает. Эта мысль слегка развеяла охватившую ее сонливость, и в этот миг державшие ее руки развернули Морану кругом.

Она взглянула в голубые глаза, которые всматривались в ее лицо. Руки держали грубо и крепко. Внезапно Тристан Кейн схватил Морану за подбородок и, прислонив ее к барной стойке, сосредоточенно посмотрел на нее в попытке завладеть вниманием хоть на краткий миг, пока она не сомкнула веки.

– Черт!

Его рык заставил Морану открыть глаза и снова взглянуть на него, но ее вновь ошеломила сила ненависти, которую она увидела в голубых глазах, обжигавших ее кожу. Она чувствовала, как он наблюдал за ней, но не имела понятия, каким именно был этот взгляд. Неужели все это время его глаза пылали такой ненавистью? Не потому ли она ощущала покалывание на коже?

У Мораны перехватило дыхание, едва ее настигло осознание, что еще никто и никогда не питал к ней такой сильной ненависти. Она пыталась открыть рот, спросить у него, за что он ее презирает, в чем причина, но губы никак не слушались.

Рука, сжимавшая ее подбородок, заставила Морану повернуть голову и вновь посмотреть в его пылающие глаза. Сердце забилось быстрее, а кожу обдало жаром от его прикосновения, пока она пыталась сосредоточиться, превозмогая сонливость.

– Я больше не стану тебя спасать, – процедил он сквозь зубы и достал телефон свободной рукой. При виде повязки на его ладони в том месте, где он порезал себя ее ножом, у Мораны свело живот.

– Данте, – произнес он напряженным, сдержанным тоном. – Ей что-то подмешали в напиток.

Наступила тишина, пока он слушал ответ Данте. А потом…

– Я не стану здесь торчать и изображать героя. Пусть Амара нянчится с ней, пока она приходит в себя.

Но прежде чем Морана успела проглотить комок в горле, вставший от ненависти, что разгорелась внутри (из-за того, что она оказалась в его власти и столкнулась с вопиющим пренебрежением, из-за ублюдка, который что-то подмешал в напиток, из-за самой ситуации), он грубо подтолкнул ее в сторону VIP-зоны, держа за руки. Она чувствовала его ярость, чувствовала, как сама дрожит от того, что практически соприкоснулась с этой яростью. Он еще никогда не был таким за все то непродолжительное время, что она была с ним знакома.

Что, черт подери, случилось? Что происходит? Ее разум затуманился, хотя Морана ощущала жар его тела, подталкивающего ее вперед.

Красивая женщина в серебристом платье вышла вперед, беспокойно нахмурив брови.

– Что случилось?

– Мне все равно, – послышался рядом резкий ответ. – Мне надо идти. – Он отпустил Морану так резко, будто она обожгла ему руки.