Елена Ларина - Невеста в облаках или История Регины Соколовой, родившейся под знаком Весов
Она была хорошая тетка, умела увлечь нас своими рассказами, желала нам только добра – и, пожалуй, с ее помощью мне удалось действительно кое в чем разобраться. Когда я два месяца спустя, вернувшись домой на зимние каникулы, рассказала про Эльгу Карловну тете Зине, она тяжко вздохнула и не смогла удержаться от восклицания, что все-таки не такой судьбы мне хотела и надеялась, что я поступлю в институт и смогу получить общество молодых и горячих, ищущих и дерзающих, общество, дух которого будет несколько отличаться от того, что я нашла у Эльги Карловны. Меж тем именно Эльга Карловна убедила меня рассказать все тете Зине: я боялась ехать домой и готова была безвылазно сидеть в Питере, только чтобы ни в чем не признаваться. Эльга Карловна, постоянно говоря о том, как влияние Луны сказывается на силе и могуществе моего знака этой зимой и как мой индивидуальный гороскоп, который мы все вместе должны были составить для меня под ее чутким руководством, непременно покажет, какая я недюжинная натура, между делом убеждала меня, что «не надо врать по телефону»… Наши девчонки, которых в кружке в разное время было человек пять-десять, а то и двенадцать, так привыкли приходить к ней со своими проблемами, что зачастую разговоры о звездах мы начинали, только обсудив проблемы более насущные: как помирить кого-то с парнем, что надеть на праздничный вечер, надо ли соглашаться ехать праздновать Новый год на дачу, стоит ли говорить родителям правду… Вот насчет правды и мы с ней поговорили, разговор этот закончился тем, что я поехала-таки домой, объяснилась с тетей Зиной, а потом уже мы вместе сказали все маме. Тетя Зина кусала губы и успокаивала себя Эрмитажем и Мариинкой, мама сперва страшно испугалась, как бы я не попала в плохую компанию, а проще всего оказалось с папой – он сперва начал кричать по привычке, а потом вдруг резко сменил тон и стал говорить о моем выборе даже с каким-то уважением. Кажется, в его голове сложилась неожиданная для меня картина. Я не пошла по стопам тети Зины, задаваки и вертихвостки, а пошла все-таки «в него», пошла туда, где я быстро начну работать и зарабатывать деньги, буду «пахать» и не стану тыкать в нос ему, отцу, своей ученостью. Он был доволен. Хотя и ругался по-прежнему, и шпынял меня по мелочам, но это уже было скорее соблюдением привычных правил игры, чем всерьез, внимание на это можно было уже не обращать.
Так что семейный мир был восстановлен, вранье прекращено, а одноклассников своих я уже не боялась. Да и не видела их, почти все разбежались кто куда, учиться или работать, встретила только девчонку из соседнего подъезда, учившуюся в параллельном классе, пофорсила перед ней в меру, рассказывая о том, каких высот я достигла, попыталась узнать, что стало с Альчук, и узнала только, что она действительно уехала в Москву – больше о ней никто ничего не знал. И Светку Острецову из той самой мерзкой компании встретила – Светка как-то изменилась, стала даже более мягкой, «обабилась» – но сразу вцепилась в меня с расспросами о шмотках, прическах, о том, что сейчас модно в столицах слушать и на какие дискотеки, в какие клубы я хожу. Надо было бы конечно послать Светку, натерпелась я от нее в свое время достаточно – но ругаться мне не хотелось, да и за эти полтора года в Питере, в колледже, в Пулково и за прилавком у Гостиного двора, я стала спокойнее и увереннее – что мне теперь наезжать на Светку? С дискотеками, ввиду своего равнодушия к ним, я ей мало могла помочь, а про шмотки… ну рассказала я ей, что могла, что в магазинах и на улице видела – самой-то мне сильно хвастаться тоже было нечем. Она все порывалась устроить вечеринку в честь моего приезда – но я представила себя в компании Ленки и Машки – и сбежала под благовидным предлогом.
А в последний день наткнулась на троих наших парней, в том числе Смыкова; никуда они не поступили: кто-то пошел в училище, а кто-то просто так шлялся без работы. Они позубоскалили по поводу того, что все стюардессы – проститутки, но я-то уже через все это в Питере прошла, мне такие слова были уже как с гуся вода, я знала, что это не так – и точка. Интереснее было другое – они тоже явно смотрели на меня уже иначе, оскорбляли и подлизывались одновременно, они тоже «подкатывались» – и тут я тоже могла выбирать, хотя они-то знали меня с первого класса, не слишком я изменилась за это время. Но и тут выбирать я не хотела, о чем сказала даже не сама, а, как ни странно, Смыков:
– Высоко взлетела, Соколова! Нашла себе небось там какого-нибудь летчика… Ему даешь, а нам не дашь, побрезгуешь!
«Нашла, нашла я себе там летчика. Только он там, в небе, а я пока на земле… »
Вика вернулась на сей раз рано, еще засветло – мы даже удивились. И на наши вопросы ответила:
– А, девчонки, полный отстой! Время жалко тратить. Вон нам еще всего сколько готовить надо – Регина головы не поднимает. Завязывать надо с мужиками – экзамены на носу. Вот скоро стажировка начнется, там поглядим на пилотов!
Стажировка начиналась через неделю: два месяца будем летать, как большие. А потом экзамены, госкомиссия, и все, свободное плавание. Распределения теперь не было: кого захотят взять в «Аэрофлот» – тех возьмут, а кого не возьмут – ищите работу сами. Те, кого не брали, ехали в Новосибирск, в Башкирию, даже на Украину. Некоторые мечтали о «Люфтганзе», но это были совершенно пустые мечты, в «Люфтганзу» наших не брали никогда.
Тут к нам в комнату влетела Любка Казак, краснощекая разбитная девчонка из Краснодара. Мы с ней летом работали вместе в ресторане, и если надо было, и сейчас ходили туда в паре.
– Регина! Завтра! На весь день работа есть!
– Почему на весь день? На вечер!
– Нет, не на вечер, в том-то и дело, на весь день! Навигация уже открылась, поплывем! Большой банкет, гуляет кто-то – то ли фирма, то ли бандиты! Платят бешеные бабки, народу надо много. Ну и чаевые, как обычно.
– Люба, ну завтра же воскресенье.
– Ну и что?
– Как что… Ну у меня же прыжки, ты же знаешь. Давай вечером, вечером я приду.
– Да не надо им вечером, вечером они уже черт знает где будут – все, поздно, только на весь день. Да дались тебе эти прыжки, подумаешь, пропустишь один раз! Ты что, каждый день с самолета падать собираешься?!
– Люба, нет. Даже и не проси. Завтра я пас. Возьми кого-нибудь другого.
– Да не могу я другого!.. Там же такая клиентура! Они хотят своих, проверенных! Дура ты, Соколова, ты же так место упустишь – найдут замену, потом не позовут!
– Не могу. Все, вопрос закрыт. Людмилу позови.
– Да нет же ее! Господи, кого искать-то…
Любка унеслась, а в комнате повисла тишина. Неловкая пауза. Потом Вика осторожно сказала:
– Регин, а, Регин…
– Что?
