Виолетта Якунина - Ночь сокровенных желаний
– Да вот, некого больше прибирать, Диночка, – перебила невестку Анна Васильевна. – Твоими стараниями отравился Яшенька тем цианидом, который ты для Альбины приготовила!
Дина, набравшая воздуху в легкие, чтобы кричать на них и дальше, как-то странно хрюкнула, подавившись фразой.
– Что?! – просипела она, попятившись – Кто отравился?!
– То, что слышишь. Яша приехал ко мне и зашел к Альбине на кофеек. Выпил и…
– Что за бред!
– Это не бред! Ты хотела отравить соперницу, а отравила собственного мужа!
– Вы все врете, какой кофеек? Он вообще не пьет кофе! И потом, что он делал в ее доме?!..
– Я же говорю, на кофе заскочил, по-дружески! – продолжала на нее наступать Анна Васильевна. – А там – яд, который ты ей подсыпала, когда вызвалась кошку покормить.
– Да хватит заливать! – Дина продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в дверь. – При чем тут кофе? Он что, кофе с солью пил?!
– Что и требовалось доказать! – энергично кивнула новоявленная Мисс Марпл. – А ведь я ни слова не говорила про соль. Почему ты о ней заговорила?! Откуда тебе знать, что яд был в банке с солью?
– А я и не знала ничего такого! – заверещала Дина. – Вы… вы ничего не докажете! Я никого не травила! Я тут ни при чем! И вообще, я – беременная!
И она зарыдала, громко и некрасиво.
– Именно поэтому я и решила, что нужно устроить все тихо-мирно, – сурово сдвинув брови, сказала Анна Васильевна. – Ко мне приходил следователь, его интересовало, кому я давала ключи от дома Альбины. Я пока что промолчала. Но что мне мешает вспомнить, что ты ходила в ее дом?
– Что вы от меня хотите?! – шмыгнула носом Дина, и поток ее слез иссяк сам собой.
– Заметьте, она даже не спрашивает, что с мужем и где он, – покачала головой Анна Васильевна, обернувшись к безмолвным статуям – Альбине и Олесе. – Ее интересует только способ урегулирования проблемы. Так вот, дорогуша, я не дам делу ход только в том случае, если ты соберешь свои манатки и уберешься отсюда к настоящему отцу этого ребенка.
– А вот это вы видели? – закричала Дина, тыча им в лицо оттопыренным средним пальцем. – Этот ребеночек – ваш родненький правнучек, и если вы не верите, я вам потом документ покажу! Вы говорите, что муж мой траванулся ее кофеем? Так вот, нечего было ошиваться по любовницам и пить всякую бурду! И вы думаете, что я испугаюсь ваших угроз? Хрена лысого! Не на ту напали! Дом им подавай! Щас, держи карман шире! Это мой дом, и я вам его не отдам!
– Твой? Это что-то новенькое!
– Да, после смерти Яшки он перейдет к его законному наследнику, которого я рожу. И до совершеннолетия ребенка я буду владеть всем имуществом вашего внука по закону! Понятно?
– А тебе понятно? – спросила Анна Васильевна, вытаскивая из кармана трубку телефона.
– Понятно, – ответил Яшка и отключился.
– Я не поняла, это с кем ты там базарила? – вскипела Дина. – Нет, вообще, обалдели, ворвались в частную собственность, угрожают, грязью поливают! А ну пошли отсюда, пока я полицию не вызвала!
– Анна Васильевна, я уже за себя не ручаюсь! – ожила Олеська, не отличавшаяся кротким нравом. – Я сейчас не посмотрю, что она беременная, и надеру ей уши. Вы же знаете, у меня кровь горячая!
– Не стоит об нее руки марать, детка! Жадная, глупая, вульгарная, – подвела итог Анна Васильевна, – и куда он только смотрел! Пойдемте, девочки, нам тут делать нечего!
– Чешите, чешите, скатертью дорожка! И можете сюда больше не препираться, я завтра же замки сменю.
У калитки они столкнулись с Яшкой, на этот раз он был зеленого цвета. «А если его стукнуть, – вспомнилось вдруг Альбине, – он станет фиолетовый в крапинку».
– Яша, когда ты тут закончишь, позвони мне, – царственно кивнула головой в его сторону Анна Васильевна. – И я тебя прошу: не трать лишние нервы, откуп обойдется дешевле.
Он что-то невразумительное буркнул в ответ и тяжело зашагал к дому.
– Итак, это она! – воскликнула Олеся, как только они загрузились в «Хонду». – Я в шоке! Нет, я вам верила, Анна Васильевна… и не верила одновременно, если честно. Одно дело – когда такое в кино показывают, другое – когда, вот оно, безумие! – рядом! Ну как можно было до такого додуматься?! Отравить Альбинку ни за что ни про что!
– Она меряет людей по себе, – тихо сказала Альбина. – Она бы ни за что не отказалась от тех благ, которые прилагались к ее браку с Яшей, поэтому ожидала в любой момент моего наступления. Ей казалось, что я – живая угроза ее семейному счастью. Вдруг я передумаю и начну тянуть одеяло на себя? Вот она и решила перевести меня в разряд мертвых героев «мыльной» оперы.
– Неплохой вывод, – кивнула Анна Васильевна. – Тебе не занимать мозгов, моя милая, не то что некоторым. И останови, пожалуйста, машину у аптеки, мне нужно купить кое-какие успокоительные, сегодня денек выдался не для слабонервных.
Вот уж у кого, по мнению Альбины, были железные нервы, так это у Анны Васильевны, аутентичность которой не давала сбоев ни при каких обстоятельствах. Абсолютно гармоничная личность и в гневе, и в радости, бабушка Яшки, как всегда, использовала свой интерес к лекарствам как защитную дымовую завесу.
Альбина притормозила у ближайшего аптечного ларька, и, естественно, покупать лекарства по списку побежала Олеська. А новоявленная Мисс Марпл продолжила разворачивать и плести дальше свою детективную сеть.
– Я точно знаю, Альбиночка, – сказала она, поправляя шляпку, – что Якову навязали байстрюка, у меня есть неопровержимые тому доказательства. Мы, знаешь ли, живем в маленьком городе, и при желании можно быстро обзавестись необходимыми сведениями.
– Почему же вы не представили эти доказательства свому внуку?
– Честно говоря, я до последнего не верила, что он на ней женится. Как говорится, между мадригалом и эпиталамой – объяснением в любви и свадебной песней – связь несомненна. Но, деточка, далеко не всякий мадригал бывает увенчан эпиталамой.
– Вашему внуку упрямства не занимать, – усмехнулась Альбина.
– Вот именно, и он женился, несмотря на явное неодобрение его избранницы с нашей стороны. Это был эдакий акт самоутверждения. Но что хорошо для пубертатного периода, противопоказано во взрослой жизни.
– Поэтому вы решили собрать на нее компромат?
– Решила и собрала. Но это такое неблагодарное дело – рушить семью, пусть даже построенную на ложном фундаменте, – вздохнула Анна Васильевна. – И потом, вы же обо всем договорились, и, как я понимаю, назад у вас дороги нет?
Она выдержала секундную паузу, но Альбина сочла ее вопрос риторическим.
– Вот я и подумала, – поджала губы Анна Васильевна, – зачем вмешиваться? Заглушила, так сказать, голос собственной интуиции. Смалодушничала. Кто же мог предположить, что моя политика нейтралитета обернется риском для ваших жизней!
