Нора Робертс - Любовь Лилы
Коко выглянула из окна кухни, так… на всякий случай.
— Какая жалость, что я пропустила такое зрелище. — Лила подмигнула Максу. — Это ведь тот парень с длинными белокурыми патлами, завязанными кожаным шнурком?
— Нет, тот, который с темными вьющимися волосами и усиками. Должна заметить, он чрезвычайно хорошо сложен. Полагаю, поддерживает себя в прекрасной физической форме, целый день размахивая молотком или чем-то там еще. Хотя шум, конечно, беспокоит. Надеюсь, вас это не очень тревожит, Макс.
— Нет. — Он пытался поспевать за хаотичными поворотами мыслей Коко. — Хотите кофе?
— О, как это мило с вашей стороны. Пожалуй, хочу.
Она присела, а он встал, чтобы налить ей кофе.
— Они буквально преобразовали бильярдную комнату. Конечно, впереди еще долгий путь… спасибо, дорогой, — прервалась Коко, когда Макс поставил перед ней чашку. — И все эти брезенты, инструменты и пиломатериалы отнюдь не украшают окрестности. Но, в конце концов, оно того стоит.
Разговаривая, Коко добавила в напиток сливки и сахар.
— Так на чем я остановилась?
— На изумительной идее, — напомнила Сюзанна и положила руку на плечо Алекса, чтобы помешать ему бросить кусок хлеба в сестру.
— Ах, да.
Коко отставила чашку, не сделав ни глотка.
— Меня осенило вчера вечером, когда я раскинула карты для гадания — хотелось уточнить кое-какие личные вопросы и прочувствовать еще одно дело.
— Что за еще одно дело? — захотел узнать Алекс.
— Взрослое дело. — Лила ткнула пальцем ему под ребра и заставила рассмеяться. — Скучное.
— Так, друзья, найдите-ка лучше Фреда. — Сюзанна взглянула на часы. — Если хотите поехать со мной, у вас пять минут.
Дети вскочили и вылетели из комнаты как два маленьких снаряда. Макс незаметно потер голень, по которой проехалась нога Алекса.
— Итак, карты, тетя Коко, — напомнила Лила, когда шум затих.
— Да. Я увидела, что опасность, существовавшая в прошлом, грозит и в будущем. Это привело меня в замешательство.
Коко взволнованно посмотрела на обеих племянниц.
— Но мы получим помощь и справимся. Кажется, будет даже два разных источника помощи. Один — ум, второй — физическая сила.
Коко беспокойно нахмурилась.
— Не удалось определить источник физической силы, что странно, потому что это кто-то знакомый. Сначала я подумала на Слоана. Он такой… ну, в общем, ковбой. Но это не он. Практически уверена, что это не он. — Вздохнув, снова улыбнулась. — Ну, а ум — это, естественно, Макс.
— Естественно. — Лила погладила его руку, отчего профессор неловко заерзал на стуле. — Наш домашний гений.
— Не дразни его. — Сюзанна поднялась, чтобы поставить посуду в раковину.
— О, ему известно, что я-то уж точно не такая умная, как он. Не так ли, Макс?
Он смертельно боялся покраснеть.
— Если вы так и будете прерывать свою тетю, то опоздаете на работу.
— Как и я, — заметила Сюзанна. — Так что за идея, тетя Коко?
Коко снова поднесла чашку к губам и снова отставила нетронутый кофе.
— Макс должен исполнить то, зачем прибыл сюда.
Улыбаясь, тетушка растопырила наманикюренные пальцы.
— Исследовать историю Калхоунов. Выяснить все, что можно, о Бьянке, Фергусе, да и всех прочих. Не для того ужасного мистера Кофилда или как его там, а для нас.
Заинтригованная, Лила обдумывала идею.
— Мы уже перебирали бумаги.
— Не с целеустремленностью Макса и не с его академическим методом, — возразила Коко и погладила по плечу уже полюбившегося мужчину.
Карточный расклад точно указывал, что они с Лилой прекрасно поладят.
— Уверена, если он основательно поразмыслит над ситуацией, то придумает множество подходящих версий.
— Хорошая идея. — Сюзанна вернулась к столу. — А вы как считаете?
Макс задумался. Он абсолютно не верил в карточные гадания, но не хотел ранить чувства Коко. К тому же замысел выглядел вполне разумным. И это прекрасный способ отплатить Калхоунам за добро, а также оправдать свое пребывание в Бар-Харборе еще на несколько недель.
— С удовольствием возьмусь за это. Маловероятно, что даже с полученной от меня информацией полиция найдет Кофилда. Пока же они его ищут, сосредоточусь на Бьянке и ожерелье.
— Отлично. — Коко откинулась на стуле. — Я так и знала.
— Проверю библиотеку, изучу газеты, опрошу старейших местных жителей, но Кофилд может опередить меня.
Чем больше Макс думал об этом, тем больше ему нравилась мысль о самостоятельном исследовании.
— Он твердил, что хочет найти что-то в семейных бумагах, либо в собственных источниках.
Макс отставил чашку в сторону.
— Очевидно, он не собирался предоставлять мне свободу действий, опасаясь, что я докопаюсь до правды.
— Ну, зато теперь у вас полностью развязаны руки, — вставила развеселившаяся Лила, живо представив, как завертелись колесики в голове Макса. — Хотя сомневаюсь, что обнаружите ожерелье в библиотеке.
— Но вдруг сумею найти фотографию или описание.
Лила улыбнулась.
— Я уже давала вам описание.
Макс не верил ни в грезы, ни в видения, поэтому пожал плечами.
— Все-таки можно наткнуться на какое-то материальное свидетельство. И уж наверняка на истории о Фергусе и Бьянке Калхоун.
— Полагаю, вам предстоит напряженная работа.
Лила встала, ничуть не оскорбленная недостатком веры в свои мистические способности.
— Вам понадобится автомобиль. Почему бы не довезти меня до парка, а потом использовать мою машину?
Раздраженный неверием Лилы в свой исследовательский потенциал, Макс несколько часов провел в библиотеке, как всегда чувствуя себя там, как дома, — среди полок с книгами, в центре шелеста и тихого бормотания, с записной книжкой у локтя. По нему, так расследования и поиски возбуждали не меньше, чем скачки верхом на белом коне. Эта тайна будет разгадана, хотя поиск ключа к ней не приключение с дымящимся кольтом и кровавыми пятнами.
Но с педантичностью, умом, эрудицией и навыками профессор превращался то в рыцаря, то в детектива, терпеливо выискивая ответы на вопросы.
Тот факт, что Макса всегда притягивали подобные занятия, горько разочаровывал его отца, Квартермейн знал это. Даже ребенком он предпочитал умственные упражнения физическим и не горел желанием разделить пылкое увлечение родителя, прославившегося на школьном футбольном поле. И не пополнил семейную копилку с трофеями.
Недостаток интереса и подростковая неуклюжесть порождали постоянные неудачи в спортивных состязаниях. Макс ненавидел охоту, и на последней вылазке отец так давил на него, что мальчик получил жесточайший приступ астмы вместо убитого зайца.
