Людмила Толмачева - Снежное сердце
«Только бы Олег никуда не поехал, кроме дома! Только домой!» – вдруг подумала она и заерзала на мягком сиденье, охваченная этой мыслью.
Но «Мерседес» как назло свернул в сторону окружной дороги. Раздосадованная, Дана резко откинулась на спинку сиденья и громко вздохнула.
– И я, признаться, надеялся, – покосившись на нее, произнес Леонид и слегка ударил ладонью по рулю.
– Рано делать выводы! – рассердилась Дана. – Еще ровным счетом ничего не произошло.
– Согласен.
Остальной путь они не обмолвились ни словом.
Преодолев пять километров по окружной дороге, черный лимузин Снежковых свернул на проселок, ведущий в сторону березовой рощи. Движение на проселке трудно было назвать оживленным, а потому Брусника предусмотрительно остановился на обочине, возле поворота.
– Выждем минут пять, а потом уж… – оборвал он фразу и, вынув из «бардачка» бинокль, стал обозревать окрестности.
В Даниной душе творилось невообразимое, какая-то мешанина из стыда, сомнений, жалости. Ей хотелось крикнуть, чтобы сыщик прекратил этот балаган и немедленно отвез ее домой, но присущие ей инертность и слабохарактерность оставили все на своих местах.
Спустя какое-то время преследование продолжилось. Теперь биноклем вооружилась Дана. В ее задачу входило «обнаружение объекта», как выразился Брусника, чтобы они могли вовремя отреагировать, ничем не выдав себя.
– Стойте! – воскликнула Дана, поймав в объектив бинокля лицо мужа. – Ой! Где же он? Я только что видела его возле той огромной березы!
– Справа? Слева? – по-военному четко спросил Леонид.
– Справа. Вон там.
– Бинокль дает двадцатикратное увеличение, так что проедем еще немного.
Но им пришлось все же остановиться и даже съехать с проселка на небольшую поляну, потому что впереди показались стоящие автомобили: знакомый «Мерседес» и чей-то «Лексус».
– Местность подходящая, – одобрительно высказался детектив, когда они вышли из «Форда» на поляну, – пересеченная: сплошной подлесок и небольшие холмы.
– Это так важно? – скептически хмыкнула Дана, всматриваясь в пространство между березами, где только что мелькнула физиономия Олега.
– Для нас – архиважно. Ну, а теперь слушайте мои команды. Верните бинокль и следуйте прямо за мной. Старайтесь не шуметь. Кстати, козырек поверните назад, чтобы не мешал обзору. Повторяйте за мной все движения: наклоны, приседания, броски на землю и т. п. Понятно?
– Угу.
Брусника мотнул головой, пряча снисходительную улыбку, и зашагал вглубь рощи.
Она старалась не отставать, что давалось нелегко из-за быстрого и вместе с тем легкого, пружинящего шага мужчины, к тому же боялась вовремя не заметить какое-нибудь его «движение». И все– таки момент, когда Брусника вдруг оказался распластанным в траве перед кустом ольхи, был ею упущен.
– Ложись! – прошипел Леонид, повернув назад голову. – Мы не на прогулке, черт возьми!
Опустившись сначала на колени, Дана легла на живот и замерла.
В тишине леса невнятно звучали человеческие голоса. Напрягая слух, Дана пыталась уловить хоть какую-нибудь фразу, но тщетно – разговаривали либо очень тихо, либо собеседники находились слишком далеко.
– Вы их видите? – шепотом спросила Дана, приподняв голову.
– В бинокль. Но только макушки. Вашего мужа и какого-то лысеющего субъекта.
– О чем они говорят?
– Пока не знаю.
– Может, подползем поближе?
– Опасно. В лесу больше никого нет. Можем спугнуть, тогда все напрасно.
– И что теперь? Тупо ждать, когда заговорят погромче?
– У меня есть одно техническое средство, правда, применение его не совсем законно…
– Плевать! Мы сами сейчас вне закона. Где ваше средство?
– Вот оно, – в руке Брусники блеснул прибор, напоминающий мобильный телефон.
– Дайте мне послушать!
– Погодите. Сначала надо настроиться.
Сквозь шорохи и треск, издаваемые прибором, до нее донесся родной голос. Олег говорил о непонятном:
– Вы же понимаете, я не бог. Я делаю то, что в моих силах. И ровно столько, во сколько вы оценили проект. Ни больше, но и ни меньше. Вы требуете невозможного, поймите!
Голос его собеседника звучал глухо и неразборчиво.
– О чем они говорят? – поинтересовался Брусника.
– О каком-то проекте.
– Хм! Значит, это деловой разговор.
– А вам чего бы хотелось? Как всегда, «клубнички»?
– Напрасно вы оскорбляете меня. Я не напрашивался на эту прогулку.
– Извините. Тш-ш! – шикнула она, прижав палец к губам.
Ей вдруг отчетливо стал слышен голос «лысеющего субъекта»:
– Я не угрожаю, но за мной стоят серьезные люди. Мои клиенты не любят раздолбайства. Они его просто не приемлют. Вам понятна наша позиция?
– Вполне.
– Вот и ладушки. В среду отчитаетесь по всем пунктам нашего договора.
– Но…
– Что-то не понятно?
– Н-нет… То есть… Сроки абсолютно нереальные, вы должны это понимать. Нужно время, много времени! К тому же дело осложнилось, в связи с последними событиями… Вы же сами прекрасно знаете…
– Если я вас правильно понял, дело не сдвинулось ни на йоту, так?
– Ну почему? Многое сделано…
– А результат?
– Результат будет, но поймите…
Дана буквально выхватила из рук Леонида бинокль и жадно прильнула к окулярам. Ей не терпелось разглядеть лицо незнакомца, разговаривавшего с мужем в такой ультимативной форме. Но к ее огорчению густой кустарник надежно укрывал «объекты наблюдения», а для того, чтобы увидеть их более или менее четко, пришлось бы нарушить конспирацию и выдать себя с головой.
– Зараза! – выругалась Дана, возвращая бинокль. – Ни фига не видно!
– Вам удалось подслушать разговор, а это дорогого стоит. О чем шла речь, если, конечно, не секрет?
– Кажется, ему угрожали. Но за что? Раньше мне и в голову не приходило, что у Олега могут быть враги…
– У чиновника такого ранга враги бывают.
– Как-кого… ранга? О чем вы?
– Дана, я выяснил, причем сразу же, настоящую должность вашего мужа. Это было не сложно.
– Ах, так, значит…
– Они уехали. Теперь можно встать. Земля в осеннем лесу не подходит для долгих возлежаний. Не хватало нам схватить радикулит.
– Леонид… Леня, я хочу попросить вас… В общем, чтобы вся эта история со слежкой…
– Осталась нашей тайной?
– Да. Мне бы не хотелось…
– Я все понял. Не будем терять лишних слов. Поехали!
* * *Громкое пыхтение Эдуарда, напоминавшее дыхание астматика, участилось, движения превратились в конвульсии умирающего – приближался апофеоз «сексуального контакта». Закатив глаза, Анжела привычно постанывала, пряча в уголках губ презрительную усмешку.
До чего прикольно выглядят мужики в момент оргазма, особенно те, кому за сорок! Ох, уж эти любители вкусненького! И пожрать не дураки, и потрахаться на скорую руку после обильного ужина…
