Светлана Демидова - Мужчина-подарок
– Уе-е-ехал… – протянула Ирма таким похоронным голосом, будто Лешки уже никогда не будет с нами рядом, и прямо-таки рухнула на диванчик у стены, на котором я сидела в первый день моего появления в фирме. – К-куда уехал?
– Не сказал… Да что случилось-то, Ирма? – подбежала я к ней и плюхнулась рядом.
– Случилось, да… личное… Дайте мобильник! Я свой где-то забыла… не могу найти…
– Понимаете, Ирма, у меня еще нет мобильника… Думаю, что куплю со следующей зарплаты, но не раньше, потому что… – Я собралась обстоятельно объяснить ей, что на эту зарплату мне просто необходимо купить домой хороший пылесос, так как мой старый…
– Надо найти… – прошептала Ирма, совершенно не заинтересовавшись моими денежными расчетами, и я поняла, что она нашла бы телефон сама, если бы ее держали ноги. Видно было, как подрагивали ее колени.
– Сейчас! – крикнула я, выбежала в рабочую комнату и через минуту вернулась с Пашкиной трубкой.
Ирма попыталась набрать номер, но пальцы ее не слушались и попадали не на те, какие нужно, кнопки клавиатуры. Я вырвала у нее телефон и грозно потребовала:
– Говорите номер!
Ирма продиктовала, и я отдала ей трубку, не собираясь уходить из кабинета. Во-первых, мне хотелось узнать, что могло привести всегда выдержанную женщину в такое взбудораженное состояние, во-вторых, ей при этом ее состоянии могла понадобиться медицинская помощь, которую я могу вызвать, а в-третьих, право на ее тайну я заслужила, поскольку своевременно нашла ей телефонный аппарат.
– Леша! Лешенька! – крикнула она в трубку, что мне сразу не понравилось. Только у нас с Шаманом установилось некоторое взаимопонимание, так тут она с «Лешенькой»! Так все дело пойдет у меня насмарку! – Шота объявился!.. Нет-нет, дело не в этом… Нигде нет Реваза! Нигде! Из школы звонили – он со второго урока пропал!.. Не знаю, как пропал, только… Это Шота, Лешенька… Это он! Домой, конечно, звонила, никто не отвечает… Мобильник тоже не отвечает!.. Я никуда не впадаю… только я… Я с ума схожу, Леша!!!
Ирма уронила руку с мобильником на колено, и я поспешила вытащить из ее дрожащих пальцев аппарат. Все-таки он был не наш с ней, а Пашкин.
– Реваз… это сын? – спросила я, хотя это и так было ясно.
– Сын… ему всего десять… поздний ребенок… – прошептала Ирма и наконец горько заплакала, закрыв лицо руками.
Я выбежала в холл к Анжелке и потребовала, чтобы она принесла воды. Воды секретарша тотчас принесла, но вид у нее был немногим лучше, чем у грузинки, напрочь утратившей свою красоту.
Ирма выпила воды и жалобно попросила:
– Девочки, я сбегаю домой? Вдруг Реваз тоже потерял мобильник, боится, что я его буду ругать, и потому не отвечает по домашнему телефону? Я только туда и назад! Так и скажете… Шаманаеву, если он приедет или позвонит, хорошо?
Мы с Анжелкой синхронно кивнули, и заплаканная Ирма выскочила из кабинета.
– Ну, и что тут случилось? – самым мрачным тоном спросила меня обычно очень веселая секретарша.
– Помнишь, ты (надо вам заметить, что мы как-то незаметно перешли с Анжелкой на «ты») говорила, что ее муж Шота куда-то делся? – задала я ей встречный вопрос.
– Ну… – кивнула она.
– Так вот: он объявился и, похоже, выкрал сына.
– Да ну?! Не может быть! Это тебе Ирма сказала?
– Это я поняла из ее разговора с Шаманаевым.
– А Шаманаев-то при чем? Она что, ему жаловалась?
– Представь себе! И даже называла Лешенькой!
– Вот, говорила я Горынычу, что у босса какие-то хухры-мухры с этой дочерью солнечной Грузии, так он не верил: Алекс на брюнеток, мол, никогда не западал, ему всегда нравились блондинки. Вот вам и блондинка! У меня на это дело глаз – ватерпас! Ну ничего, если за дело взялся Шаманаев, то, возможно, все еще будет хорошо.
– Слушай, Анжела, а у самого Алекса дети есть?
– Похоже, что нет, потому что если бы были, то он хоть раз их упомянул бы. Но определенно я сказать все-таки не берусь, потому что его личная жизнь покрыта таким беспросветным мраком, что сквозь него ничего не разглядеть! Только так… отдельные детали, которые ничем не скроешь…
Я сначала хотела выпытать у секретарши про эти детали, но почему-то постеснялась и спросила:
– А что Горыныч говорит?
– Ничего определенного. Мужская солидарность у них, видите ли! Да и вообще…
Анжела так тяжело вздохнула, что я решилась спросить:
– С тобой-то что случилось? Выглядишь чуть ли не хуже Ирмы, хотя никто твоих детей не крал по причине их ВРЕМЕННОГО отсутствия.
Я специально выделила голосом слово «временного», чтобы Анжелка поняла, что я в курсе улучшения положения дел на ее личном фронте.
– Я боюсь, – тихо сказала Анжела.
– Чего? – удивилась я.
– Не чего, а кого! Дашку Дроздецкую!
Значит, они с Горынычем видели Дашу, не вовремя открывшую дверь в комнату отдыха.
– Чего ее бояться? Что она может сделать? – все-таки спросила я.
– Ты не понимаешь… Она же компьютерный гений!
– И что?
– Ну, во-первых, с тех пор, как она меня заметила в… некоторых отношениях с Горынычем… это началось еще три года назад, когда он у нас первый раз работал… Так вот, с тех самых пор она меня изводит своими хакерскими приколами!
– Например?
– Тебе пример? Пожалуйста! То текст на компьютере идет у меня вверх ногами, то он написан какими-то иероглифами…
– И как же ты борешься? – расхохоталась я.
– Да-а-а… тебе смешно-о-о… – обиженно протянула Анжелка. – А я посмотрела бы на тебя, если бы, как только ты кликнешь мышкой, у тебя с монитора раздастся взрыв и весь текст осыплется вниз… И это, между прочим, уже не просто мелкое хулиганство, как с перевернутым текстом, – это настоящий внедренный вирус. Если бы не Пашка, я вообще пропала бы, да и все наши компьютеры заразились бы. Мы с ним договорились, что он с утра проверяет мой компьютер и освобождает от Дашкиного безобразия.
– Хочешь сказать, что Дашка, которая вертит своим мужем как хочет, позволяла ему тебе помогать?
– Когда все это происходило, она надеялась, что у нее что-то получится с Горынычем, и всячески строила ему глазки. Хотя, если честно, там и строить-то нечего: не глаза, а две коричневые пуговицы…Так вот: Павлик, конечно, не мог не видеть этих ее ужимок и прыжков перед Воронцовым. Переживал очень… ну, и с горя мне помогал… А потом, когда Горыныч ушел, а Дашка с Павликом помирились, все как-то само собой утихло. А сегодня…
– И что же сегодня?
– Сегодня я никак не могла справиться с платежками!
– И что? – вынуждена была повторить я. А для вас замечу, что я зря подозревала Анжелку в безделье. Ввиду наличия в рабочей комнате уже не раз упомянутого лазерного чуда ее секретарские функции действительно были значительно упрощены. Но она не только украшала собой бежевый холл фирмы. Она занималась еще и бухгалтерскими расчетами, поскольку имела для этого специальное образование. И еще я узнала: «хвостик» у ее двадцати лет оказался весьма солидным – внешне невероятно юной Анжелке на самом деле было двадцать семь.
