Юлия Шилова - Мечты сбываются, или Инстинкт против логики
— Я и была стервой, пока не встретила Леонида. Лена, но ты же сама знаешь, что с одними мужиками нам хочется быть стервой, а с другими свою стервозность хочется запрятать далеко-далеко.
— Нельзя прятать далеко стервозность, — стояла на своем Ленка. — Викуля, между прочим, тебе быть гадючкой к лицу. Когда ты стервозничаешь, то такая красивая сразу становишься. Я вообще считаю, что для жизни больше нужен мужчина-друг, чем мужчина-любовник.
— Мужчина-друг у меня уже есть. — Я подумала об Алексее. — Только вот как к мужчине меня к нему совсем не тянет.
— А вот это ты зря. Между прочим, для счастливой семейной жизни нужен тихий и домашний человек. С такими счастливо живут до глубокой старости.
— Жить от зарплаты до зарплаты — это не для меня.
— Если у человека семья будет, значит, у него появится стимул заработать. — Видимо, Ленка решила выдать меня замуж за Алексея.
— Не говори ерунды. Мужик должен уметь зарабатывать независимо от того, есть у него семья или нет. На таких всю жизнь пашешь, как лошадь, а у них только одна любимая фраза: «Мне хватает». Объяснять им, что, может, им и хватает, а семье — нет, бесполезно. Они все равно ничего не услышат. Такие типы вообще ничего не слышат, когда разговор заходит о деньгах, потому что им по хрену и ты, и дети. Они звезд с неба не хватают и готовы сидеть на картошке и воде, а все твои едкие замечания они пропускают мимо ушей, называя тебя меркантильной. Такие мужики никогда не будут думать о хлебе насущном, и все глобальные вопросы всегда придется решать тебе. Хочешь машину — заработай сама! Знаешь, сколько сейчас таких мужиков? Больше чем предостаточно! Для них насущные проблемы — это такая мелочь, которой должна заниматься жена. — Я помолчала. — Слушай, я уже пожалела, что рассказала тебе про Алексея. Заканчивай его мне сватать. Я Леонида люблю. Понимаешь, Леонида!
— Понимаю, — с грустью сказала Ленка. — Твой Леонид — мужчина энергичный. Тебе именно такие и нравятся. С ними вечный драйв по жизни. Такого тяжело заставить жениться, они только и могут пудрить любовницам мозги, обещая развестись. Они не уходят из семьи. Зачем? Им и так хорошо. Их все устраивает.
— Знаешь, я частенько вспоминаю о ночи, которую мы провели с Леонидом в загородном отеле… — Я говорила о своем, не обращая внимания на Ленкины слова. — За окном снег, а в номере — горящий камин. Мы лежали на медвежьей шкуре и занимались любовью… Классно!
— Вика, и все же на чужом несчастье счастья не построишь. Народная мудрость. Против нее не попрешь, — попыталась образумить меня подруга.
— Построишь. Еще как построишь! — не слушала я. — Люди расходятся, сходятся и вполне нормально живут. Эту мудрость выдумали те, кто привык ответственность за свою жизнь на чужие плечи перекладывать. Все зависит от отношений между мужчиной и женщиной. Если жена мужа устраивает, то он ни на какую другую бабу смотреть не будет. Значит, не все у Леонида в семье гладко. Когда у мужчины в семье проблемы, он начинает искать понимания у другой женщины.
— Да он просто кобель первостатейный! Такие, как он, примерными семьянинами никогда не бывают. С кем бы Леонид ни жил, все равно гулять будет. Я, конечно, понимаю, что достойных мужчин совсем мало осталось… Одни голубые, алкоголики, альфонсы и тунеядцы. Только вот ты зря мужика в свою душу пустила. Это непростительная ошибка. Женатых мужиков иметь можно и даже нужно. Только ИМЕТЬ в буквальном смысле: ИМЕТЬ во всех отношениях. На безрыбье и рак рыба, только женатый мужик должен знать свое место. Но ты пустила Леонида в свою жизнь, и он хорошо в ней устроился.
— Поживем — увидим. Если жена Леонида из себя что-то представляет и у нее есть хоть какое-то самолюбие, то она согласится на развод и найдет себе более достойную кандидатуру. Если же она решит просто терпеть и на все закрывать глаза, что, по всей вероятности, она сейчас делает, то Леониду придется приложить некоторые усилия, чтобы добиться развода.
Почувствовав, что меня уже клонит ко сну, я попрощалась с Ленкой, закрыла глаза и очень быстро заснула, мечтая увидеть Леонида хотя бы во сне.
Глава 7
Ровно в девять утра я уже была в офисе и слушала инструктаж сотрудницы Жанны, которая на первых порах должна была помогать мне справляться со служебными обязанностями. Толстопузик приехал к одиннадцати и сразу окинул меня заинтересованным взглядом. Я мысленно заверила его в том, что если он будет послушным мальчиком, то я покажу ему позу «наездница» и с удовольствием поскачу на его пивном пузе и погоняю его жирок. Прочитав мои мысли на расстоянии, шеф залился краской и поинтересовался:
— Как дела?
— Нормально, — совершенно спокойно ответила я. — Я вот бумаги разбираю… Так сказать, вхожу в курс дела.
— А что вы так на меня смотрите?
— Как?
— Я сам не знаю. — Толстопузик достал носовой платок и промокнул пот, выступавший на лбу. — Что-то у меня сердце шалит…
— Вам нехорошо?
— Нет, спасибо, все в порядке, — окончательно растерялся он.
Толстопузик развернулся и направился к своему кабинету, я послала ему еще один мысленный импульс, чтобы он держался от меня подальше и поберег свою несвежую сардельку, болтающуюся у него между ног. Шеф мгновенно получил импульс, споткнулся, чуть было не упал на ровном месте и, что-то пробурчав себе под нос, буквально влетел к себе в кабинет.
— Что это с ним? Никогда его таким не видела, — спросила Жанна.
— Может, приболел? — предположила я.
— А мне кажется, он так на тебя реагирует, — заметила Жанна. — Я здесь с тобой пару дней всего посижу, помогу тебе со звонками, все объясню, а затем мне придется вернуться к своей основной работе, и ты тут останешься одна. Не боишься?
— Кого? Шефа?
— Его, родимого.
— Я могу за себя постоять.
— Такое впечатление, что у него помутнение рассудка происходит, когда он тебя видит.
— Привыкнет.
В этот момент толстопузик позвонил мне по внутреннему телефону и попросил чашку кофе. Я сварила кофе и, подойдя к кабинету шефа с подносом в руках, оглянулась на Жанну.
— Удачи тебе, — улыбнулась она.
— Постараюсь не ошпарить его достоинство.
Зайдя в кабинет, я осторожно прикрыла за собой дверь и, подойдя к столу шефа, поставила поднос с чашкой кофе и вазочкой, полной печенья. Толстопузик не сводил с меня глаз, словно загипнотизированный.
— Евгений Леонидович, вам что-нибудь еще нужно?
Спросив, я мысленно послала толстопузику еще один импульс, обещающий, что если он будет хорошо и правильно себя вести, то я с удовольствием закину свои ножки ему на плечи и позволю обхватить мои бедра. Видимо, импульс вновь передался, и толстопузик в очередной раз залился алой краской.
