Фредди Ромм - Капкан для провинциалки
– Шайтан… – бормочет наш главный пленник, и я догадываюсь, что на этот раз ругательство относится не к нам. Однако если наши с Аней догадки верны, дело плохо. Этот Саид, если я правильно поняла Аню, готов убить всех нас вчетвером.
– Молись, Махмуд, чтобы я всегда успевала выстрелить первая.
– Надя, поклянись, что отпустишь меня! – говорит вдруг Махмуд.
– Если поможешь нам отсюда выйти и добраться до Москвы – отпущу. Мне твоей крови не нужно, клянусь.
– Хорошо. Сейчас мы пойдём за вашей одеждой совсем иначе. Подойди к стене, – кивает он вправо. Хорошо, подхожу, но медленно и вместе с ним.
– Видишь справа щиток? Потяни его на себя.
– А меня током не ударит? Аня, если он обманывает, застрели его. Хватит нам одного Ахмеда!
Махмуд смотрит угрюмо. Ну, попробую потянуть этот щиток, поддену его указательным пальцем… Надо же – повернулся! А позади него пульт, похожий на компьютерный, только маленький!
– Теперь набери «пятьдесят семь-тридцать восемь» и нажми «ввод».
Едва я нажимаю эту клавишу, как стена перед нами уходит в сторону. Здесь проход! Правда, короткий, упирается в стену метрах в десяти впереди нас.
– Теперь куда, Махмуд?
– Справа лестница, по ней подняться на два этажа, – хмуро отвечает пленник. Надеюсь, его мрачное настроение не связано с намерением героически погибнуть от наших пуль? Пойдём направо. Да, лестница. Поднимемся. Снова проход, ещё более узкий, чем первый. А где Аня с Ахмедом? Немного отстали. Подожду их. Плохо, что тут темно…
– Махмуд, здесь что – нет освещения?
– Нет. Я редко пользуюсь этой лестницей.
– Теперь куда?
– Ты хочешь взять свою одежду? Справа ещё один щиток.
– Но я не смогу рассмотреть код!
– Просто потяни щиток, дальше разберёшься.
Скорее на ощупь, почти в темноте, нахожу злосчастный щиток. Если Махмуд подстроил нам ловушку, то больше всего опасности именно сейчас. Пальцем тяну щиток на себя… И вдруг в стене открывается окошечко, сразу становится светлее.
– Что это?
– Посмотри – в комнате нет никого?
Заглядываю в окошечко. Оно застеклено, и через него хорошо виден интерьер. Нечто вроде склада. Видимо, здесь действительно наши вещи.
– Махмуд, как войти?
– Набери на пульте «двенадцать-пятьдесят три».
Набираю, ввожу, и слева открывается узкая дверца, в которую непросто протиснуться даже мне. А каково Махмуду и Ахмеду? Развязывать их не буду. Нет, ничего, пролезли. И я сразу вижу своё платье, шубу и сапоги. Аня издаёт короткое восклицание – она тоже обнаружила свои вещи, чуть в стороне. Господи, как же неряшливо всё свалено, сразу видно, что возвращать нам не собирались.
– Махмуд, что ты намеревался сделать с нашими вещами?
Пленник издаёт печальный вздох:
– Их надо было раздать неимущим.
У меня глаза лезут на лоб. Здесь, на этом острове, полном нефти, есть неимущие? А если и так – неужели мультимиллиардер не может одарить их щедрее, нежели одеждой, отнятой у похищенных женщин? И кто бы взял наши шубы, зачем? Впрочем, не моё это дело. Одеваюсь, обуваюсь, захватываю свою сумочку. Пусть будет жарко в шубе и сапогах. Мой пистолет на месте? Да, очень любезно со стороны Махмуда. Теперь можно и на родину отправляться.
– Аня, ты готова?
– Да!
Наши пленники с покорностью наблюдают, как мы бросаем прощальный взгляд на всё, что остаётся на этом складе: куча женской одежды, детские игрушки, пара велосипедов… Некогда рассматривать.
– Махмуд, как нам пройти к самолёту?
– Я же говорил – второй этаж.
– А твоим ходом нельзя?
Он пожимает плечами:
– Надо вернуться на лестницу.
Коли надо, вернёмся.
– Теперь подняться на следующий этаж.
Очень хорошо, поднимаемся.
– Опять какой-нибудь щиток? – с видом знатока спрашиваю я.
– Да, вон он, справа.
Здесь видно получше, чем этажом ниже, я сразу нахожу щиток и открываю пульт.
– Какой код?
– Тридцать пять – восемнадцать.
Открывается дверь в конце прохода… Что это – солдаты? Я успеваю выстрелить первая, но сюда бегут другие! Тяну дверь на себя и закрываю. Но что же теперь делать? Как нам покинуть этот проклятый дворец? Смотрю растерянно на Аню. Кажется, она всё поняла:
– Махмуд, у тебя наверняка есть яхта. Как к ней пройти?
АняУра! Получилось! Мы на яхте Махмуда – все четверо! Он и Ахмед по-прежнему связаны, но консультируют нас, как управлять этим судном. На берегу пока не заметили наше бегство, и можно надеяться, что удастся уйти спокойно. Куда поплывём? Куда угодно, только бы подальше отсюда. Я с наслаждением вдыхаю морской воздух свободы, выполняю команды Нади, которая, оказывается, уже не раз плавала под парусом, хотя никогда не руководила экипажем. Жизнь хороша!
Вот мы и в открытом море. Я за рулём, то есть штурвалом, рассеянно посматриваю по сторонам и прислушиваюсь – не отдаст ли Надя очередную команду. И вдруг до меня доходит, что разговор у них идёт совсем о другом:
– Махмуд, зачем ты убил Амира?
– Я не убивал.
– Брось! Кроме тебя, это не было никому нужно!
Я застываю при этих словах. Махмуду было нужно убить Амира? Да, понятно: он получил наследство, стал главным в семействе. Но разве это было нужно только ему? Я правильно поняла Надю?
– Махмуд, хочешь, скажу, зачем ты это сделал? Из зависти. Ты создал террористическую сеть, завёл необходимые связи. Однако ты опасался мести американцев, израильтян, англичан, а потому всюду выставлял под видом руководителя сети своего брата. Он везде представлял вашу организацию, выступал по телевидению и перед журналистами, пугал вновь завербованных и просто похищенных людей. И вдруг оказалось, что для вас с ним никакой опасности нет! Именно потому, что ты так здорово поставил дело – одной рукой убивал, взрывал, а другой обслуживал, поставлял информацию разведкам. Ты ведь не собирался убивать Али, верно? Тебе нужно было только знать наверняка, что он работает на МИ-6. И никому не хотелось брать на себя неблагодарную роль ликвидатора твоего предприятия. Так что риск оказался фикцией, зато слава борца за величие арабской нации досталась твоему брату. Он давал интервью, срывал аплодисменты, брал себе красивых наложниц, купался в деньгах, а ты делал чёрную работу и оставался на заднем плане!
Я не выдерживаю:
– Махмуд, а что с гаремом Амира?
Махмуд недовольно отворачивается, а Надя усмехается:
– Могу поспорить, что гарем достался Саиду! Или я неправа, Махмуд? Что ты собирался делать, когда навалился на меня, привязанную к дыбе?
Я вдруг понимаю, что она имеет в виду. У Махмуда… специфическая проблема?
– Я думаю, Махмуд, что ты не так уж болен, – продолжает Надя. – Просто тебя возбуждает зрелище беспомощности женщины, её боль. Но, если не ошибаюсь, нечто подобное было и с Амиром? А Саид как в этом плане?
