Предание Темных - Доуз Кейси

Прохладные пальцы Влада впиваются в талию Лале с такой силой, будто бы он боится, что кто-то может ее сейчас у него отобрать. Будто бы намеревается прижать к себе лишь для того, чтобы никогда более не отпускать. Не отдавать ни ушлой наставнице, ни мерзкому Мехмеду.. Никому.

В какой-то момент грудь Лале так сдавливает, что ей становится тяжело дышать, но вместо того, чтобы чуть отстраниться – она вопреки всему лишь еще теснее прижимается к другу, а он позволяет ее слезам впитываться в собственную одежду.

На какое-то мгновение им обоим кажется, словно они не два отдельных человека, слившихся в объятии, а единое целое, которые уже попросту будет невозможно разделить при всем желании.

Но вот подходит Аслан, и Влад поспешно отстраняется, позволяя и ему сковать подругу в объятиях поддержки и сочувствия. Лале видит, как неохотно Влад отступает, как медленно опускаются его пальцы с ее талии и вскоре совсем исчезают с ее платья. Он отступает чуть назад, наклонившись к собаке, и лишь украдкой смотрит за тем, как Лале теперь сжимает в таких же крепких объятиях Аслан.

– Лале – он прижимает ее к себе, обхватив за спину, а она обвивает его шею руками. Его кожа, в отличии от Влада, напротив горит, будто бы тот самый огонь, что означают его ярко-рыжие волосы.

Лале будто протягивает руки к самому пламени и обхватывает его, позволяет согреть себя целиком, оградить от всех проблем и уберечь от зимы.

– Мы проводим тебя в комнату – слышит она голос Влада, когда объятие Аслана уже затягивается.

Они отстраняются и поворачиваются к другу, который, последний раз потрепав собаку за ухом, вновь выпрямляется:

– Не позволю, чтобы ты сама бродила по этой темноте – кратко бросает неодобрительный взгляд вниз – еще и в таком наряде.

– Кто вообще решил, что это можно считать одеждой? – соглашается Аслан.

Но Лале делает шаг от них обоих и уверенно мотает головой:

– Нет, не пойду в комнату. Останусь здесь.

Влад беспокойно хмурится:

– Здесь – ночевать?

– Да.

Лале оглядывается еще раз. Комнату в заброшенном домике в саду освещает лишь дрожащее пламя двух маленьких ламп. Давно покинутое всеми место, оно все-таки хранит в себе частичку людей, что однажды оставили его: все их нетронутые вещи, мебель, подушки, покрывала. Изрядно старые, но все же они тут есть.

И этого достаточно, чтобы можно было здесь переночевать. Тем более, что Лале всегда нравилась эта комната, и будучи здесь достаточно часто (рисуя и храня картины), она старалась так или иначе поддерживать в ней чистоту и уют. Поэтому вещи не были пыльными или грязными – по крайней мере, с потолка не свисали комья паутины, а благородные белые пятна на спине ее гончей, за двухлетнее проживание ее здесь, не превратились в серые или черные.

Лале опускается на широкую кровать, чуть поправив одеяло, и глядит на Влада, чье лицо нахмурилось еще сильнее. Оно выражает одновременно беспокойство, опасения за нее.. и оттого некоторое недовольство, которое едва-едва проступает за всем этим:

– Не думаю, Лале, что это хорошая идея. Одна, ночью, пустой заброшенный дом..

– Я не одна – возражает девушка и начинает гладить собаку, довольную тем, что все трое друзей появились здесь в такой поздний час, когда она уже и не ждала их – со мной Момпен. Она будет охранять меня всю ночь, правда, красавица?

Собака довольно тявкает и, будто согласившись, укладывается возле нее, ткнувшись мордой в ноги.

Видя непонимание друзей, Лале поясняет:

– В этом всем участвовала Шахи-хатун. Она нарочно подослала меня к Мехмеду, и знала, чем это все обернется. Более того – она этого хотела и этому способствовала. Не вынесу ее сейчас видеть! Поэтому в комнату не вернусь. Останусь ночевать сегодня здесь. Это точно.

– Нет, так не пойдет – возражает Аслан, но видя решимость в изнеможденном усталом лице подруги, добавляет – я тоже останусь.

– И я – тут же кивает Влад – ложись здесь, а мы пойдем на улицу, следить..

– Разве вам можно остаться?

– А разве тебе можно? – парирует Влад – не думаю, что этой ночью кому-то будет дело до таких условностей. Возвращение султана на престол, удовлетворение недовольной армии.. вряд ли кто-то кинется трех подростков.

В Лале поднимается волна облегчения, о которой ранее она и не догадывалась. Она и не могла подумать о такой возможности, но когда друзья ее озвучили, девушка понимает, что именно этого ей и не хватало. Чтобы самые близкие люди остались этой ночью рядом с ней – отгоняя от нее все кошмары, и даруя защиту.

– Тогда оставайтесь здесь!

– Мы так и сделаем – кивает Аслан и показывает Владу на дверь – пойдем, Влад.

– Нет – она вскакивает с кровати и с жаром машет руками – вы не поняли, прямо здесь. Со мной. Да, кровать одна.. но она достаточно широкая, мы все поместимся.

Лале плевать на приличия, о которых в такой ситуации неизменно завопила бы наставница.. думать о приличиях после всего, что только что произошло (и чуть не произошло) в гареме – последнее дело.

Юноши сомнительно переглядываются.. но лишь мгновение. Видя состояние Лале, которая готова вот-вот вновь разрыдаться от переизбытка пережитого и эмоций за это, никто из парней и не думает спорить. Коротко кивнув, они подходят к ней. Влад успокаивающе проводит

(…все нормально, милли – он успокаивающе проводит ладонью по ее спине – не бери в голову..)

ладонью ей по спине:

– Хорошо, мы останемся. Не переживай.

Лале кивает и забирается вновь на кровать. В этот раз она придвигается к центру, стараясь ужаться как только можно (хотя с размерами кровати в этой нет необходимости). А друзья ложатся по обе стороны от нее, точно верные стражи, закрывающие с обоих сторон.

Проходит пару минут, когда Лале начинает пробивать мелкая дрожь. В этом открытом наряде температура в комнате кажется намного ниже, чем всегда. Влад, чье плечо прижимается к ней, замечает это первее – и тут же вытаскивает из-под себя свой край старого одеяло, которым накрывает подругу. Аслан, заметив это, так же поступает со своей стороной, тем самым укутав Лале в своеобразного вида кокон, оставив снаружи лишь голову.

Какое-то время они продолжают лежать молча, все трое совершенно без сна. Вслушиваются в трель сверчков за окном. В жалобное уханье ночной птицы, доносящееся из сада.

Лале то и дело замечает на себе краткие, едва уловимые взгляды то одного, то другого из друзей. Они, будто бы чередуясь на посту, наблюдают за ней, удостоверяясь, что все в порядке. Она же в свою очередь, лежа на спине, глядит лишь в потолок, что испещрен лунными бликами, точно белыми нитками.

В какой-то момент Лале проваливается в сон.. но каждое ее сновидение наполнено лишь событиями минувшего. Лицо Мехмеда, его крики, ее страх, беспомощность.. Всякий раз, едва сомкнув глаза, девушка тут же просыпается от очередного кошмара.. кошмара, что еще совсем недавно был реальностью.

Проснувшись так в который раз, Лале через мгновение ощущает пробравшуюся к ней под одеяло руку Влада. Его ладонь находит ее маленькую дрожащую ладошку и крепко сжимает, пряча в своей большой и холодной. И, словно бы по какому-то наитию, совершенно не зная об этом, через пару мгновений так же со своей стороны поступает и Аслан.

И теперь, сжимая одну горячую руку и другую холодную, Лале ощущает себя намного спокойнее. Прижавшись к ним обоим еще теснее, она может чувствовать тепло двух родных сердец, которые бьются так близко от нее.

– Влад, Аслан.. – едва шепчет она, не зная, как обличить все свои чувства, бурлящие внутри, в слова – вы.. вы мои самые близкие люди. Я благодарна Всевышнему за то, что вы у меня есть.

И снова, не сговариваясь, юноши едва ли не синхронно придвигаются к ней еще ближе, теперь совершенно не оставляя между телами свободного места и, поверх одеяла, укрывают ее своими руками, умостив щеки на плечи подруги каждый со своей стороны.

Одновременно нежные и крепкие объятия. Согревающие тело. И успокаивающие душу..