Элизабет Лоуэлл - Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл)
Хотя выражение лица Ли не изменилось при взгляде на Катю, его природный ум впервые прорвался сквозь бесстрастную маску.
– Как вам это удалось? – негромко спросил он.
– Вы хотите знать, как вышло, что ходатайство было удовлетворено, когда на остальные ответили отказом? – уточнила Катя.
– Да.
– Это не важно.
– Вот как?
– Важно то, – мягко продолжала Катя, – что в следующий раз вы спокойно пройдете мимо иммиграционных инспекторов и таможенников в аэропорту Ванкувера, когда пожелаете навестить своего внука в Бернаби.
Черные глаза Ли на долю секунды расширились при упоминании о внуке.
– Кроме того, вы сможете пересекать границу США, – добавила Катя. – Гражданину Канады позволено делать все, что он пожелает.
– Но только не в том случае, когда его зовут Тони Ли, – негромко отозвался он.
– Досадных отказов больше не предвидится, – заверила его Катя. – Один из наших друзей стер ваше имя в компьютерном списке лиц, находящихся под наблюдением иммиграционной службы США.
Нечто похожее и на неприязнь, и на уважение мелькнуло в глазах Ли.
– Откуда вы узнали, что у меня есть внук? – спросил он.
Катя не без умысла продлила на миг соблазнительную улыбку. За ослепительной красотой очаровательной хозяйки поместья скрывался острый мужской ум.
Она хотела, чтобы Ли раз и навсегда уяснил, кто властвует в «Гармонии».
– Я испытываю удовольствие, доставляя радость для всех моих друзей здесь, в поместье, – пропела она. :
– И устраняя неудобства? – подсказал Ли.
– Только когда это необходимо, мистер Ли. Умному человеку незачем беспокоиться о неудобствах.
Катя вновь улыбнулась. Она излучала обаяние. Завораживала взглядом экзотических круглых зеленых глаз и волос оттенка солнечных лучей на закате.
Ли не верилось, что та же женщина всего минуту назад смотрела на него с проницательностью мужчины и невозмутимостью змеи.
– Вы очень умны, – задумчиво проговорил он.
– Любая женщина должна быть умной, а любой мужчина – сильным.
Ли снова перевел взгляд на паспорт, гадая, откуда Кате известно о его прежних безуспешных попытках получить его. Но еще больше его беспокоила мысль, насколько он недооценил ее.
А затем он задумался, почему Катя Павлова выбрала именно сегодняшний вечер, чтобы открыть ему свое настоящее лицо.
– Прошу прощения, – произнес неслышно подошедший Бостон.
Катя ответила Бостону взглядом, ясно дающим понять: чтобы помешать ей в такой момент, требуется более чем веская причина.
– Вам звонят, – доложил Бостон.
Странное выражение промелькнуло в глазах Кати. Такого внимания мог удостоиться звонок только от одного человека.
«Илья, – с облегчением подумала она. – Наконец-то!»
Глава 6
Катя поспешила из павильона к своему рабочему кабинету, располагавшемуся в дальнем крыле главного строения поместья и соединенному с ним только галереей. Здесь же находились ее личные апартаменты.
Работая или развлекая своего опасного любовника, Катя нуждалась в полном уединении. Изолированность апартаментов отвечала ее желаниям как нельзя лучше.
На телефонном аппарате вспыхивал сигнал. Дрожащими от возбуждения руками Катя поспешно сняла сережку с русским бриллиантом и колумбийским изумрудом с правого уха и положила ее на стол рядом с компьютером.
Запись она включила машинально. Подняв трубку и услышав глухой гул на линии, она поняла: звонят с огромного расстояния.
Она пыталась сдержать волнение, но не смогла.
– Илья! – хрипло позвала она. – Это ты?
Имя эхом отозвалось в трубке.
– Никаких имен, детка, – холодно ответил голос Ильи Касатонова. – Компьютеры США всегда начеку.
Катя вспыхнула – ей не следовало дожидаться напоминаний. Она прекрасно знала, что все дальние международные телефонные переговоры прослушиваются американским агентством национальной безопасности и, вероятно, местными властями.
– Прости… – пробормотала она. – Больше не буду.
Катя была во многом похожа на Тони Ли. Она тщательно скрывала истинные чувства и испытывала лишь презрение ко всем мужчинам мира – кроме одного.
Этот единственный и находился сейчас на другом конце провода.
– Тогда все в порядке, – ответил Касатонов. – Я знал, что ты умница.
– Глупею, только когда речь заходит о тебе, милый. Я волновалась. Ты же знал, что я беспокоюсь, верно? Где ты?
Низкий, бархатистый мужской смех эхом разнесся над материками.
– Там, где мне положено быть, – сообщил Касатонов.
– Значит, он… у тебя?
Снова послышался хохот.
– Разумеется!
– «Разумеется!» – передразнила его Катя. – Тогда почему же ты звонишь так поздно, дорогой?
– Возникло небольшое затруднение.
Катя затаила дыхание.
– С тобой все в порядке? – выпалила она.
– А разве по голосу не заметно?
Она вздохнула:
– Заметно. Просто я волнуюсь. Что же случилось?
– Я подозреваю наших давних друзей из пустынь Калифорнии.
– О Господи… – пробормотала Катя. – Только не это!
– Мне повезло. Остальное не важно.
– Ты в безопасности?
– Пока нет, но скоро буду.
– Все прошло гладко? – спросила Катя.
– Не обошлось без сюрпризов. Похоже, местные власти стали слишком раздражительными.
Сердце Кати ушло в пятки. В минуты величайшей опасности Касатонов всегда держался с неподражаемым спокойствием.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила она.
– Ничем, если только у тебя нет зафрахтованного самолета на взлетной полосе.
– Конечно, есть!
– И безопасной посадочной полосы там, где нахожусь я.
Последовало молчание. Оба собеседника знали, что безопасной посадочной полосы в Тибете, где все рейсы совершались с одобрения властей, быть не может.
– Что ты будешь делать? – спросила Катя.
– Возьму лодку.
Катя нахмурилась. Она надеялась увидеться с Касатоновым как можно скорее.
– Распорядись, чтобы кто-нибудь встретил меня в условленном месте, – потребовал Касатонов. – Я бы предпочел, чтобы у этого человека были превосходные местные связи. Такое возможно?
Улыбка облегчения скользнула по лицу Кати.
– В принципе – да, – ответила она. – Я знаю такого человека.
– Вот и хорошо. Значит, я буду рассчитывать на тебя.
– А я – на тебя, милый, – промурлыкала Катя.
– Что? Не слышу. Какие-то помехи на линии.
– Ничего особенного.
– Хорошо, а то я подумал, что ты становишься сентиментальной. – Касатонов хрипло рассмеялся. – Ты скучаешь по мне, детка?
– Ужасно, – отозвалась Катя.
– Глупая девочка, что же мне с тобой делать?
Катя закрыла глаза.
