Линда Ховард - Наслаждение Маккензи
Хорошо, что она не повредила ногу раньше. Они все еще в безопасности. Зейн один раз щелкнул переключателем рации, подавая заранее обговоренный сигнал, что они в надежном месте, и получил в ответ двойной щелчок, что его люди тоже в порядке. Они будут передавать друг другу сигналы через определенные интервалы времени, но большую часть дня посвятят отдыху. Успокоеный Зейн вернулся к насущным проблемам.
– Сядьте и дайте мне глянуть на ногу, – распорядился он. Ему меньше всего нужно, чтобы ее рана мешала им двигаться. Из того, что он видел до сих пор, девушка не пожалуется, но хромота будет их замедлять.
Сесть оказалось не на что, поэтому она опустилась прямо на пол, аккуратно придерживая одеяло, обернутое вокруг нижней половины тела. Ноги были пыльными и грязными, как и ботинки Зейна. Кровь упорно сочилась из левой ступни.
Зейн стянул черную маску, гарнитуру и перчатки и достал аптечку, в которой находились самые необходимые для первой помощи лекарства и инструменты. Скрестив ноги, он сел напротив девушки, положил ее ступню себе на бедро и разорвал маленький пакетик с антисептической салфеткой. Потом тщательно обработал рану и кожу вокруг, намеренно не обращая внимания на то, как она вздрагивала от боли, но пыталась сохранить самообладание.
Порез оказался глубоким и требовал пары стежков. Зейн достал еще одну антисептическую салфетку и прижимал ее к ране до тех пор, пока кровотечение не остановилось.
– Когда вы в последний раз делали прививку от столбняка?
Бэрри подумала, что его голос всегда звучит одинаково ровно. Теперь она его ясно видела. Может и хорошо, что раньше она не различала его черт, иначе бы ее бедные нервы не выдержали. Девушка прочистила горло и ответила:
– Не помню. Давно.
Но мысли ее были далеко.
Густые черные волосы, разлохмаченные и потные, лицо пересекали черные и зеленые полосы. Черная футболка вся в пыли и поту, хотя ее рубашка выглядит не лучше. Ткань натянулась на плечах, которые казались шириной в целый ярд, и прилипла к широкой груди и плоскому животу, обрисовывая тугие бицепсы. На руках выступали стальные мышцы, и руки казались в два раза толще ее. Пальцы длинные, красивой формы ладони, но такие твердые и мозолистые, какими человеческие руки быть не могут. Однако он обрабатывал рану на ее ступне невероятно нежно.
Наклонив голову, Зейн занимался своим делом, а она рассматривала густые черные ресницы, смелый разлет бровей, ровный с высокомерной горбинкой нос, резкие линии высоких скул. Смело очерченные губы строго сжаты, словно их хозяин не умел улыбаться. Под камуфляжной раскраской темнела щетина. Внезапно он бросил на нее холодный ровный взгляд, словно оценивал реакцию на боль от антисептика, и Бэрри до глубины души поразила красота прозрачных, светлых, серо-голубых глаз. Мужчина беззвучно убил того охранника и переступил через его тело, как будто его не существовало. Ужасный нож с черным десятидюймовым лезвием выглядывал из ножен на бедре, а пистолетом и автоматом он управлялся с непринужденностью, которая говорила о большем, чем о хороших отношениях, и далеко превосходила привычные рамки. Он оказался самым беспощадным, смертельно опасным существом – мужчиной или зверем – которые встречались ей на жизненном пути. Но с ним она чувствовала себя в абсолютной безопасности!
Мужчина отдал ей рубашку со своего плеча, заботился о ней с учтивостью и вниманием, которые смягчили шок похищения, успокоили ее страхи. Он видел ее голой. Бэрри игнорировала это, пока они оба сидели в ловушке того же здания, что и похитители. Но теперь в относительной безопасности, один на один, ее нестерпимо обжигала собственная нагота под рубашкой и его мужественность. Кожа стала необычно чувствительной, горячей и слишком натянутой, а прикосновение ткани к соскам казалось болезненно острым.
Ее нога выглядела маленькой и хрупкой в крупных мужских руках. Маккензи хмурился, сосредоточенно смазывая порез мазью с антибиотиком, и залепляя рану пластырем. Он действовал быстро, ловко, уверенно и через секунду закончил перевязку. Затем осторожно снял ее ногу со своего бедра и опустил на землю.
– Ну вот и все. Вы сможете спокойно ходить, но как только доберемся до корабля, обратитесь к доктору, чтобы он сделал пару стежков и прививку против столбняка.
– Слушаюсь, сэр, – мягко улыбнулась девушка.
Он поднял глаза и ухмыльнулся.
– Я служу во флоте. Правильнее «Так точно, сэр».
У Бэрри перехватило дыхание. Если он улыбнется в полную силу, то можно получить сердечный приступ. Чтобы спрятать свою реакцию, девушка протянула руку.
– Бэрри Лавджой. Приятно с вами познакомиться.
Он взял ее руку и торжественно потряс.
– Лейтенант-командор Зейн Маккензи, подразделение «морских котиков», флот США.
«Морской котик»! Все встало на свои места. «Котики» были известны как самые опасные среди живущих мужчин, художники военного искусства, которые на голову выше всех военных. Он не просто выглядел смертельно опасным, он был смертельно опасным.
– Спасибо, – прошептала она.
– Всегда к вашим услугам, мадам.
Горячий румянец обжег ее лицо, когда она опустила взгляд на ноги, прикрытые одеялом.
– Зовите меня Бэрри, пожалуйста. В конце концов, я одета только в вашу рубашку… – Она остановилась и прикусила губу. – Я хотела сказать, что в нашем положении формальности…
– Понимаю, – мягко прервал Зейн запинающуюся девушку. – Не хочу вас смущать еще больше, поэтому, если хотите, подробности останутся между нами. Но я советую вам все рассказать корабельному доку или вашему врачу. Ради вашего здоровья.
Бэрри в замешательстве моргнула, не понимая, какое отношение к ее здоровью имеет то, что он видел ее обнаженной. Затем все поняла. Если бы Бэрри не устала так сильно, она бы сразу догадалась, какие выводы он сделал из увиденного в комнате.
– Меня не насиловали, – прошептала она. Лицо еще сильнее запылало румянцем. – Они… они меня трогали, делали мне больно и… всякое такое, но в полном смысле не насиловали. Это отложили на сегодня. Сегодня должно приехать важное в их организации лицо, и, как я предполагаю, планировалась своего рода вечеринка.
Выражение лица Зэйн оставалось спокойным и серьезным, и Бэрри поняла, что он ей не поверил. И с какой стати? Маккензи нашел ее связанной и голой после целого дня в руках похитителей. Галантность не относилась к кодексу их поведения, и похитители воздержались от насилия только из-за приказа главаря. Скорее всего, главарь хотел насладиться ее телом первым, прежде чем пустить по рукам.
Моряк ничего не ответил, и Бэрри занялась очисткой отвратительной грязи с ног антисептическими салфетками, которые оставались достаточно чистыми. Она страстно мечтала о ванной, до которой было так далеко, что девушка даже не стала озвучивать это желание.
