Салли Стюард - Любовники и лжецы
Он никогда не рассказывал о своих слабостях и неудачах тому, на кого пытался произвести впечатление, поскольку это был верный способ отпугнуть от себя женщину.
Но Лианна — врач и не доступна ему как женщина.
Она считает тебя сумасшедшим. Она расскажет об этом, и все будут знать, что ты сумасшедший.
Элиот прижал пальцы ко лбу, добавив этот жест к мысленным усилиям блокировать голос и звучавшую в нем злость.
Зазвонил стоявший на столе телефон, и Элиот подпрыгнул от неожиданности.
— Мистер Кейн, вас хотят видеть два джентльмена, — сообщила секретарша, когда он снял трубку, — мистер Стоктон и мистер Истон. — Элиота охватила внезапная паника. Имена не были ему знакомы. Неужели он назначил людям встречу и забыл об этом?
— Я сейчас выйду к ним, благодарю вас, миссис Грир.
Не зная, чего ожидать от этого визита, Элиот направился в приемную. Мускулы его шеи напряглись, как стальные тросы.
Но едва взглянув на двоих мужчин, ожидавших в приемной, Элиот сразу понял, что они не клиенты. И дело было не в их одежде: многие из его клиентов, даже самые состоятельные, одевались довольно скромно. Просто что-то в их позах, манере держать себя указывало на то, что сейчас они лишь выполняют свою работу. Судя по их лицам, эта работа им несколько наскучила, и все же в них чувствовалась решимость довести ее до конца.
— Вам назначена встреча, джентльмены? — поинтересовался Элиот.
Один из мужчин — тот, что был повыше ростом, — предъявил полицейский жетон.
— Где бы мы могли поговорить без свидетелей? — спросил он.
— У меня в кабинете. — Элиот повернулся и на внезапно одеревеневших ногах провел полицейских в свой кабинет.
— Детектив Клод Стоктон, — представился высокий, как только дверь кабинета закрылась за ними. — А это детектив Фрэнк Истон, — указал он на своего напарника.
— Прошу садиться, джентльмены, — пригласил Элиот. Сердце его громко колотилось, и он, как убийца в рассказе Эдгара Аллана По «Сердце-обличитель», испугался, что полицейские наверняка слышат это биение, выдающее его виновность. — Чем могу быть полезен?
Детективы остались стоять, проигнорировав его приглашение.
— Когда вы в последней раз видели Кей Палмер? — спросил Стоктон. Вопрос он задал как бы небрежным тоном, маскируя его важность.
Элиот сел в кресло, боясь, что ноги просто не смогут держать его.
— Это та женщина, которую убили на прошлой неделе? Я никогда ее не видел.
Стоктон приподнял густую бровь.
— Тогда не скажете ли нам, откуда в ее записной книжке ваше имя и номер телефона?
Глава 6
Так вот она — связь между его снами и реальностью, связь между ним и убитой женщиной! Невероятно, но это открытие принесло Элиоту почти облегчение: теперь он понимал, что его страхи вполне обоснованны.
— Понятия не имею, откуда она узнала мое имя и номер телефона, — ответил Элиот на вопрос детектива. И это было правдой, во всяком случае настолько, насколько сам Элиот знал эту правду.
— Номер вашего телефона не указан в справочнике, не так ли?
— Да, не указан, но узнать его нетрудно — у меня стандартные визитные карточки, на них есть и рабочий номер телефона, и домашний.
Полицейские переглянулись, и Элиот, чувствуя, как почва уходит у него из-под ног, догадался, что последует за этим.
Стоктон неторопливо расположился в одном из кресел и откинулся на спинку. Элиот напрягся.
— Между прочим, одну из таких карточек мы нашли у нее в квартире. Не хотите изменить свои показания относительно того, что никогда не видели ее?
Элиот покачал головой.
— Я не знаю, как она туда попала.
По скучающему, недоверчивому выражению лиц полицейских Элиот понял, что они ему не поверили. Но он и сам не знал, верить ли себе.
— Некоторые из ее подруг упоминали, что она хорошо знала вас. Палмер рассказывала им, что вы вместе учились в школе, но потом она переехала в другой город и вновь встретила вас только недавно, — продолжал Стоктон.
Эти слова едва не разрушили остатки самообладания, которое Элиоту удавалось сохранять.
— Я не встречался с этой женщиной, а что касается школы… — Элиот нахмурился, роясь в памяти и припоминая уже не раз возникавшее непонятное чувство, что Кей Палмер кажется ему знакомой. — Я не знаю. В школе я учился здесь, в Далласе, но давно закончил ее и не поддерживал отношений со школьными приятелями. — У Элиота так сдавило грудь, что ему приходилось буквально выдавливать из себя каждое слово. — Как бы там ни было, я не помню никого с таким именем.
Стоктон вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет.
— Не возражаете, если я закурю?
— Предпочел бы, чтобы вы не курили. Я несколько месяцев назад бросил курить, поэтому стараюсь держаться подальше от курящих.
Стоктон спокойно сунул пачку назад в карман. Если он и обиделся, то не показал этого.
— Значит, вы отрицаете, что встречались с Кей Палмер?
— Да, отрицаю, — ответил Элиот. По крайней мере, он не помнил никаких встреч.
— А как насчет маникюра?
— Маникюра? — Такая смена темы сбила Элиота с толка. — А какое это имеет отношение к… к убийству этой женщины?
Детективы снова переглянулись.
— Убитая женщина была маникюршей, — пояснил Истон.
— У меня нет времени на подобные излишества, — буркнул Элиот, но что-то промелькнуло в глубине его сознания, что-то связанное с маникюром.
Руки его лежали на коленях, и он сжал кулаки из страха, что если сейчас посмотрит на ногти, то они окажутся ухоженными и отполированными, а не слегка запущенными, поскольку он нерегулярно ухаживал за ними.
— Ваше имя указано в ее журнале регистрации клиентов. Причем несколько раз, — сообщил Стоктон. — Другие женщины, работающие в салоне, помнят, как вы приходили к ней. Они говорят, что именно там вы и встретили ее.
Не в силах вымолвить ни слова, Элиот уставился на полицейского и снова покачал головой.
Все указывало на то, что он был знаком с Кей Палмер. Возможно, следовало рассказать детективам о снах, позволить им арестовать его и посадить за решетку, чтобы никто больше не подвергался исходящей от него опасности. Чтобы не подвергалась опасности Лианна Уорнер.
Однако при мысли о том, что он окажется запертым в тюрьме, легкие Элиота сжались, и теперь каждый вдох давался ему с большим трудом. Нахлынул знакомый приступ клаустрофобии, закружилась голова, казалось, воздух давит на него со всех сторон.
Элиот перевел взгляд на открытые окна кабинета, из которых открывался вид на широкую перспективу зданий и автостоянок.
