Дороти Иден - Удар в десятку
— Сними шубу и спрячь. И больше не надевай. Теперь, когда ты удовлетворила свое любопытство…
— Феликс, Камилла очень практична. Правда. И то, что шубу ей кто‑то подарил, не помешало бы ей захватить ее с собой в замужнюю жизнь.
— Ну, кончай про Камиллу. Мы уже устали от нее. — Феликс обнял Элис и быстро поцеловал. — Это просто на счастье. Уезжай отсюда. Жаль, что ты приехала, а все обернулось вот так. Ради Бога, неужели ты не можешь вернуться в Англию? Ну когда только я перестану о тебе думать?
Он отстранил ее от себя и закрыл дверь. Элис стояла в темноте прихожей и дрожала. Затем она собралась с силами, зажгла свечу и осветила путь в спальню.
Вечер кончался. Феликс снова поцеловал ее, но то был прощальный поцелуй. С этим покончено. На его небосклоне взошла новая звезда. Его раздражает, что его удерживают старые звезды, засевшие в подсознании.
Элис почувствовала себя невыразимо несчастной. Она сняла шубку и швырнула ее на кровать. Как нечестно: у Камиллы любовников больше, чем надо. А Элис изнывает от тоски и одиночества.
Она была рада, что Феликс не остался и не увидел ее слез.
После того как Элис зажгла свечу и легла в кровать, она услышала снаружи мужской голос.
— Ну, давай, — говорил он, — давай, птица. Рассказывай. Скажи, что ты знаешь, или я откручу твою проклятую шею. — Раздался придушенный клекот, хлопанье крыльев и слова:
— Черт бы тебя побрал. — И шаги, удаляющиеся по дорожке.
Элис заворочалась в постели и полуистерично захохотала. Это, видимо, Феликс беседовал с Уэбстером. Глупый, он думает, что птица среди ночи будет с ним говорить. Да она же спит!
Утром Элис обнаружила, что ежедневники, которые она спрятала под матрасом (глупое место — это ясно), исчезли.
Их, конечно же, забрали, пока они с Кэтрин пытались нарядить Маргарет вчера вечером.
Украл их один из трех Д. — тот, кто больше всего боялся написанного.
Глава 6
На следующий день, когда Дэлтон Торп заехал за ней в длинном ярком автомобиле, Элис почувствовала себя как бы в другом мире. Не очень простом мире. Автомобиль сверкал среди мокрых, затененных деревьями дорог и казался совершенно неуместным в этой забытой Богом провинции. Да и человек за рулем — с длинным серьезным лицом, прекрасно одетый, холеный, как и его машина, — был не к месту. Элис обратила внимание на его чрезвычайно дорогие туфли из телячьей кожи. Как могло случиться, что фермер в горной деревушке похож на завсегдатая лондонского клуба?
Для Элис актерская игра всю жизнь была второй натурой. Она всегда пыталась убежать от себя, быть кем‑то другим. То она изображала болтливую подругу матери, то сына садовника, очень застенчивого заику, то одноклассницу, то клоуна из цирка. А с того момента, как приехала сюда и оказалась среди друзей Камиллы, она стала как бы ею — веселой и кокетливой. Элис подсознательно пыталась вести себя, как Камилла. Ей казалось просто необходимым влезть в шкуру подруги и понять, кто украл записи.
«Кто же я сегодня?» — спрашивала она себя. Камилла, взволнованная до глубины души тем, что едет в такой шикарной машине с таким неотразимым мужчиной? Или Элис, которую не интересуют подобные люди? Нет, лучше быть Камиллой, решила Элис.
Она попыталась заговорить с водителем, но тот был молчалив. Камилла, вероятно, тоже находила его таким, но ее ничто не могло остановить. А значит, ничто не должно останавливать и Элис.
— У вас такая красивая сестра, мистер Торп. Я просто не могу забыть ее. И такая добрая. Пригласила меня, совершенно незнакомого человека, навестить ее.
— Кэтрин любит общество, — ответил коротко Торп.
— Она сказала, что редко видится с людьми. Вы живете в очень изолированном месте, мистер Торп?
— Да, сравнительно. Особенно когда начинаются дожди и реки поднимаются. Тогда мы отрезаны от всех.
Боковым зрением Элис заметила, как моросящий дождь покрывает каплями ветровое стекло. Тяжелые тучи повисли над горами. Внизу лежала плоская, пропитанная нескончаемым дождем долина. А над ней — пушистые облака.
— О, я думаю, Кэтрин ненавидит такое время, — сказала она оживленно. — И часто это случается?
— Четыре‑пять раз в год. — Затем Дэлтон Торп добавил, не поворачивая ястребиного красивого профиля:
— Как долго вы собираетесь пробыть здесь, мисс Эштон? Жить в таком доме одной — не слишком привлекательно.
— Я должна признаться, что у меня зуб на Камиллу. За то, что она сбежала. Но она всегда была слишком импульсивна. Вы когда‑нибудь видели таинственного незнакомца, которого она, вероятно, держала про запас?
Из ответа Торпа Элис не почерпнула ничего нового.
— Я редко выезжаю. Очень редко. Значит, его не видел никто.
— Я не думаю, что долго пробуду здесь. Я просто подожду и выясню, что с Камиллой, — для собственного спокойствия.
Он быстро посмотрел на нее.
— Что вы имеете в виду? Вы не верите, что она в безопасности, выйдя замуж? Элис засмеялась.
— Какое слово вы подобрали, мистер Торп, — безопасность. Знаете, оно мне часто приходит в голову.
Ей показалось, что его руки на руле напряглись, но она не была уверена. У Дэлтона такие же тонкие руки, как у сестры, и такие же косточки. Она понимала, что ему не нравится ее присутствие. Инстинкт подсказывал: этот человек что‑то скрывает. Элис была уверена, что именно он прошлой ночью проскользнул в домик и выкрал записи Камиллы. Она почувствовала внутреннюю дрожь, но не от страха, а от возбуждения. Что‑то должно произойти во время ее визита, и Элис думала, что едва ли это будет приятно. Или безопасно.
Следовало ожидать, что дом окажется столь же неординарным, как и машина или сами Торпы. Это был белый деревянный современный особняк с большими низкими окнами, улавливающими солнце, довольное редкое в этих местах. Его окружали хорошо подстриженные зеленые лужайки и кусты, росшие чуть поодаль. Другие постройки располагались так, чтобы не заслонять дом, сверкающий на темном фоне, как красота Кэтрин — в толпе.
— Какой красивый дом! — воскликнула возбужденно Элис.
Наверное, то же самое говорила и Камилла, всегда восхищающаяся явными признаками роскоши.
— Я построил его, — ответил Дэлтон.
— Недавно?
— Три года назад. — Он затормозил возле синей входной двери и обошел машину, чтобы открыть дверцу Элис.
— А почему вы приехали сюда? Я хочу сказать — здесь прекрасно, но если это не ваша родина, разве пейзаж не кажется вам мрачноватым?
Дэлтон нахмурился. Все‑таки с ним очень трудно, подумала Элис. И как только Камилла отыскала путь к его сердцу? Но, видимо, она это сделала, ведь в записке было ясно сказано: «Я так по тебе скучаю, дорогая». Дэлтон Торп кажется слишком замкнутым, чтобы по кому‑нибудь скучать. Быть может, под маской сдержанности скрывается очень страстная натура?
