Патриция Макдональд - Замужем за незнакомцем
Ленту, отгораживавшую место преступления, еще не сняли. Оди поднялся на крыльцо, зашел в дом и, морщась, оглядел залитую кровью комнату.
Он уже не первый раз приходил сюда, пытался представить картину преступления. Похороны Клода Матиса были назначены на завтра, а Оди еще толком не знал, кого ему надо арестовать.
Убийства в Пайн-Барренсе были редкостью. В прошлом году один парень напился и пристрелил в баре двоюродного брата. Да еще за последние несколько лет пара домашних потасовок закончились смертью. И еще Шеннон О'Брайен, хорошенькая ирландская девушка, исчезла однажды вечером, отработав смену на бензоколонке. У ее дружка-наркомана было алиби, и Оди не смог его опровергнуть, но он был уверен, что это было не случайное исчезновение.
Скрипнула половица. Оди вскрикнул и выхватил оружие.
— Не стреляйте, — раздался женский голос.
Оди обернулся и увидел в дверях женщину с короткими черными волосами, без косметики, в клетчатой рубашке, джинсах и заляпанных грязью ботинках. Во дворе Оди разглядел гнедую лошадь, привязанную к дереву.
— Вы уж извините, — сказала она, — но я увидела машину. Это вы начальник полиции?
— Я, моя фамилия Осмунд, — нахмурился Оди. — А вы кто?
— Меня зовут Донна Татл. Мы с сыном живем в старом доме Фиоре. Это следующий дом вверх по дороге.
Женщина вошла в комнату. Оди попытался ее остановить, но не успел.
— Господи! — воскликнула она. — Вот несчастные!
Оди со вздохом оглядел комнату.
— Давайте пойдем на улицу, — сказал он сурово и повел ее к двери. — Здесь не самая приятная обстановка.
Донна Татл глубоко вздохнула.
— Вообще-то я крепкая, — сказала она. — Мой муж был охотником. — Она посмотрела куда-то вдаль. — Всегда мечтал, вот выйдет на пенсию и поселится здесь. Бутч работал пожарным в Трентоне. Погиб на пожаре — рухнула крыша.
— Искренне сочувствую, — сказал Оди. — Миссис Татл, так, говорите, вы живете неподалеку? В субботу вечером вы были дома?
— Да, была, — энергично закивала Донна Татл. — Мы с сыном оба были дома. Нас приходил опрашивать один из ваших. Правда, не сказал, что случилось. Просто хотел знать, может, мы видели или слышали что-нибудь.
— А вы слышали? Какой-нибудь шум?
— Да ничегошеньки. Даже выстрелов. Наверное, ветер дул в другую сторону. Полицию, правда, услышали. Эту сирену ни с чем не спутаешь.
— Да уж, — вздохнул Оди.
— Но новости-то до нас дошли. Поэтому я сюда и заглянула. Сегодня утром по радио все снова рассказывали — из-за завтрашних похорон, и тут я задумалась.
— О чем? — спросил Оди.
— Там сказали, что молодые приехали на медовый месяц, а жених вроде не бывал тут с детства.
— Ну да, — согласился Оди.
— Так вот, несколько месяцев назад, уж не помню, то ли весной, то ли в начале лета, я видела здесь парня. Я поздоровалась и спросила, не купил ли он дом. А он сказал, мол, нет, это дом его дяди.
— Дяди? — заинтересовался Оди. — Вы ничего не перепутали?
— Нет, — сказала Донна, — и когда я сегодня утром услышала, что он тут с детства не бывал, я подумала, что как-то это странно.
— Он нам сказал, что не был здесь много лет, — вспомнил Оди. — Впрочем, у него где-то на Западе живет брат. Он назвал свое имя?
Донна Татл наморщила лоб.
— Назвать-то назвал, но я не запомнила.
— Вы не могли бы поехать со мной в участок посмотреть несколько фотографий?
— Да, конечно.
— Я снова поговорю с ним. Посмотрим, будет ли он и дальше отрицать, что приезжал сюда. Спасибо, миссис Татл.
— Рада была помочь, — сказала она, отвязала лошадь и забралась в седло. — Надеюсь, вы его поймаете.
— Обязательно, — пообещал Оди, и на душе у него посветлело. — Да, кстати, он был один?
— Я больше никого не видела, — пожала плечами Донна Татл.
После отъезда Дэвида Лизетта сделала Эмме перевязку, а попутно рассказала историю своей жизни. Ее муж погиб в автокатастрофе, когда ей было двадцать пять, замуж она снова не вышла, детей у нее не было. В этой местности она поселилась недавно и надеялась когда-нибудь пожить на покое во Флориде. По просьбе Эммы она поднялась наверх и принесла ей кое-какую одежду — на случай, если Эмма решит переодеться.
Читать сил не было, и Эмма тупо сидела у телевизора. Лизетта занималась уборкой. От болеутоляющего Эмму потянуло в сон, а когда она проснулась, обед уже был готов и Лизетта собиралась сменить Эмме постельное белье.
— Мы на нем проспали всего одну ночь, — сказала Эмма. — Вовсе не обязательно его менять.
— Об этом уж позвольте судить мне, — сказала Лизетта, отправилась в спальню и вернулась оттуда с ворохом простыней. — Где у вас стиральная машина?
— В подвале. Зря вы так беспокоитесь.
— Не люблю сидеть без дела, — сказала Лизетта.
Энергичная Лизетта отправилась вниз. Эмма принялась бродить по дому. В кулаке у нее была зажата бумажка с телефонным номером полицейского участка. Как только за Дэвидом закрылась дверь, она переписала его из телефонной книги.
Она понимала, что Дэвид чувствует себя как в осаде, что ему неприятны подозрения полицейских. Но Эмма знала, что прежде всего должна позаботиться о собственной безопасности. И защитить своего ребенка. И все же она несколько раз снимала телефонную трубку и клала ее обратно. Понимала, что он обидится, если она обратится в полицию за его спиной.
Но Эмма была уверена, что этот «свадебный» подарочек — важная улика. Возможно, это поможет оправдать Дэвида, успокаивала она себя. Она все-таки позвонила, и ей сообщили, что лейтенанта Аткинс сейчас в участке нет. Эмма оставила сообщение секретарю и повесила трубку.
Ее мысли снова и снова возвращались к кошмарному подарку. Чем дольше он пролежит в мусорном баке, тем труднее криминалистам будет его исследовать. А если пойдет дождь, коробка размокнет. И она заставила себя встать.
Она причесалась, собрала волосы в хвост на затылке, погляделась в зеркало и чуть-чуть подвела глаза, подкрасила губы. А потом надела черное свободное платье, которое купила с расчетом на последние месяцы беременности. Она подошла к лестнице в подвал.
— Все в порядке? — раздался снизу голос Лизетты.
— Да, в полном, — слабым голосом ответила Эмма.
Опираясь на палку, она добрела до мусорного бака, подняла крышку и вытащила коробочку из «Келлермана». Мыши там уже не было, только серебряное блюдечко.
Эмма с тоской посмотрела на свою машину. Коричневая «тойота» Лизетты перегородила ей дорогу. Эмме запретили садиться за руль, и вообще она сегодня должна была оставаться дома.
Она вернулась в дом, вызвала такси. Коробку из «Келлермана» положила в бумажный пакет, взяла из шкафа пальто. Оно оказалось слишком тяжелым для нее. Несколько мгновений она стояла в нерешительности. Но тут вспомнила про синюю пуховую куртку, которую Рори подарил ей на Рождество. Она висела в шкафу в кабинете, который стал на время ее спальней.
