Людмила Сурская - Курсантки
— Что, ты натворила?
— Облила курсового грязной водой. Нечаянно, конечно, торопилась, а он подсунулся.
— Нам капец, — упала на подушку Ленка. — Нас простирнун в стиральной машинке и прогладят огненным утюгом.
— Я уже чувствую себя не меньше как побитой собакой. — Проныла Вика. — Считай, красавица, что мы тебе в ладоши похлопали.
— Да ладно вам накручивать себя. Поноют и успокоятся. Прыгаете, как будто убили кого.
Действительно чего ради раньше время биться головой о стену. Он малый ничего, обыграет ситуацию.
— Сплюнь. Накаркаешь ещё.
— А это уж, как карта ляжет. — Засмеялась Маринка.
9
Весна отшумела акацией, сиренью и даже моими любимыми ландышами. Но нам было не до лирики. Нас гоняли по нескольку кругов каждое утро. Во время бега не очень-то поболтаешь. Язык на плече. Бегом в душ и столовая. Вырванные годы. Закатав по локоть рукава и засунув за ремень береты, мы старались в этом ярком летнем мире держаться стайкой. В университете кто-то не обращал на нас внимания, кто-то презрительно цедил: — «кузнечики». Услышав такое от перемывательниц наших косточек, мы, как правило, не обращали внимание. Не комплексовать же, в самом деле. Сюда половина ходит не столько учиться, сколько других посмотреть и себя показать. Таким не втемяшишь, что без дорогих модных тряпок, мы не хуже их. И приезжали мы в университет, в отличие от них истинно заниматься. Болтушкам невдомёк, что нас любят и нами любуются, и у многих из наших девчонок денег не меньше нежели у них. Даже Маринку это завело, и она демонстративно вышагивала перед ними, как манекенщица по подиуму.
На нас лавиной накатывались экзамены, а потом и учебный центр со всеми отсюда вытекающими… Мы дрожали. Наши начальники не меньше. После экзаменов нам дали день на подготовку. И без расслаблений, при полной выкладке с плащ палатками, бушлатом, противогазами и автоматами погрузили в машины и повезли в учебный центр. На что мы были похожи ни словом сказать, ни пером описать. Гора на нас, да ещё и сумки в обеих руках. Ужас! Мы таскали то барахло, под готовые к маршу машины, частями. Парни ржали. Но мы, не отвлекаясь на мелочи, жили, как умели. Засунув нас в кузов здоровущих «мазов» повезли за тысячу земель в тот центр, которым пугали нас целый год и, где пройдёт сейчас не лёгкий для нас месяц. Как мы забирались в те «мазы», одно колесо которого больше нас, это бесплатный цирк. Редко кто из парней нам помог. Мы посчитали, что они не доросли до этого и не обижались. Тем более у нас есть капитан Тарасов. Всех легче оказалось Натке. Примеряющуюся к колесу курсантку, взводный прямо с вещами закинул за один раз. Шли колонной. За рулём опытные прапорщики. Понятно, поход не сахар. В кабинах старшие. С нами у самого края взводный. Не высунешься. У нас приподнятое настроение. Несём всякую чепуху, стараемся что-то увидеть в откинутый зад кузова. Мимо несутся сворачивая голову на нашу колонну скоростные машины. С права за бортом мелькают лес, населённые пункты, перекрёстки. В общем, чья-то жизнь. А ровная как лента дорога, уносит нас в неведомый отрезок жизни. Что там ждёт?
В центре, машины встречал курсовой. Выбирались из «мазов» уже проще. Вещи выкинули. Сверху скинуть вниз, одно удовольствие. Сами кто спрыгнул, кого сняли, некоторые сползли. Ниже земли не упадёшь. Подлетел помогая Лене Славка. Уже хорошо! Заметно, что феминисток мало. Девчонки тянут руки, слоник работает, как эскалатор. Натка пыталась сползти сама. Артистка, нашла время выпендриваться. Спрыгнуть она страшилась и ползла, вытирая животом опущенный борт. Тарасов поздно заметил её титанические усилия. Бормоча: — За какие грехи… — Отлепив от борта, подтолкнул к вещам. — Топай.
К казарме, где нас разместили, вела широкая дорожка из серых плит. По обеим сторонам которой шумят белоногие берёзы. Мы переглянулись. Как с картины. Обалдеть какая красота!
Поселили всех вместе. Просто несколько комнат в самом конце длиннющего коридора отдали девушкам. Тарасов разместился между нами непрошибаемой стеной. Смешно, но привыкли к нему, как к отцу родному. Бежали за каждым чихом. Дверь его комнаты постоянно открыта. Все на виду. Мимо его глаз точно не пройдёшь. День на устройство, небольшой отдых и будь здоров! Наташка притащила с собой учебник французского и учила себе до полуночи. Она сова и ей такой распорядок в удовольствие. Девчонки завидовали ей особенно перед экзаменом. Всех сморит сон, а она хоть бы хны. Глазами всю ночь хлоп-хлоп. Одно плохо — утром нет возможности поспать. А мы за год привыкли к ночным занятиям, то одной было невтерпёж посидеть позубрив ночку, то другой. Свет нас не давил. Пообщавшись с учебником, Натка решила пройти под душ. Лето, жара. Надеясь, что ночью все спят и приспичило освежиться только ей, не очень сторожилась. Открыв на всю катушку воду, нырнула под струи. Когда она вышла и тщательно вытиралась, то поняла, что не одна. В дальней кабине лилась вода. Она не успела открыть рот, чтоб поинтересоваться, кого там принесло, как дверь открылась и из кабины нарисовался довольный принятыми процедурами взводный. "Вот это да!" Каждый рванул за своим полотенцем. У каждого в глазах испуг, на губах вопрос- как получилось такое? И отвечать на тот вопрос не надо, вон он ответ-то, у каждого перед глазами. Натка хватала воздух раздувающимся ртом силясь закричать. Тарасов, опомнившись, припечатав ей ладонью рот, спокойно проговорил.
— Курсант Кучер, закрой рот и сделай глубокий вздох.
Натка, ошалело моргая, вздохнула. Чтоб в корне придушить налезающие друг на друга сомнения вздохнула ещё раз. От глубокого вздоха полотенце поползло вниз. Натка еле успела на самом рискованном месте поймать его. В кое веки сделала самостоятельный шаг и на тебе… Увы, ничего изменить нельзя. Всё случилось так, как случилось…
— Ну вот, а теперь я уйду, а ты забудешь об этом, да?
Натка согласно замотала головой.
— Вот и отлично. Умница. Тогда собирайся и марш в комнату. И чтоб одна больше ни-ни. На моём месте мог чёрте кто оказаться…
Представить этого чёрте кого на месте Костика она не могла и зябко передёрнула плечиками. Последствия сегодняшней встречи тоже. Тут никто наверняка ничего не скажет. Это ж надо было такому сбегу случиться. Когда Наташка вылетела из душа, он стоял в коридоре у окна и наблюдал за ней до тех пор, пока она не скрылась в комнате. Прикипев спиной к двери слышала, как он шёл бубня своё обычное: — "За какие грехи мне это…" Закрыв глаза, она вновь представила выплывающего из душевой кабины Костика и её голова запоздало полыхнула огнём. "С ума сойти как он хорош!" Уткнувшись в подушку, она улыбалась. Нет дыма без огня. Заснула раздираемая полученными впечатлениями и купающаяся в мечтах под самое утро. Вскочила под вытрясывающими душу руками Лены.
