Ольга Тарасевич - Любовь по Интернету, или Подари ему весь мир
Рождение Юльки, конечно, перевернуло мое сознание. Я вдруг поняла, что подарила своему ребенку весь красивый яркий мир, что благодаря мне жизнь продолжилась. А еще я поняла, что люблю и восхищаюсь жизнью, и мне хочется разделить эти эмоции не только с одной доченькой. Я прочувствовала всеми фибрами души, что вот оно, главное предназначение женщины – дарить жизнь, рожать детей. Это непросто с точки зрения быта, возникают сложности на работе, но все равно надо решаться и ничего не бояться. Бог дает детей и на детей. Я почти сразу стала задумываться о втором ребенке…
В общем, я везучий и, по большому счету, счастливый человек. Но удачное детство, а потом преимущественно надежное с материальной точки зрения замужество привели меня к тому, что я просто не знаю каких-то бытовых моментов. Это ни в коем случае не снобизм – и я жутко благодарна моим родителям, которые правильно меня воспитали, нет ничего смешнее напыщенных снобов. Но все-таки в каком-то смысле я оторвана от жизни большинства простых людей…
Вот, например, когда Андрей заговорил о том, что снимает комнату в «коммуналке», я была очень удивлена. Факт наличия в Москве коммунальных квартир оказался для меня новостью! Никто из моих родственников и знакомых в таких никогда не жил. Может, поэтому мне казалось, что «коммуналки» имеются только в Питере, в старых домах, «сталинках» с огромными потолками.
Но вот мы на моей машине добрались, как ни странно, до «хрущевки» и поднимаемся по узкой лестнице. Оказывается, в Москве бывают «коммуналки» и в «хрущевках». Никогда бы не подумала!
– Андрей, а кто твои соседи? – запыхавшись, поинтересовалась я. Все-таки на огромных каблуках такой резвый хадж вверх по лестнице достаточно утомителен. – Какие у вас отношения? Вы друзья или пакостите друг другу? А холодильник у каждого свой? Признавайся, ты иногда соседскую колбасу тыришь?
– Ну что ты, зачем мне чужие продукты? А соседи – люди пожилые. Дедушка Викентьевич – он коммунистических взглядов придерживается. И баба Зоя, она за Жириновского, ругаются друг с другом – нервов никаких не хватает. Только бабы Зои сейчас нет в Москве, она в деревню уехала.
– Дедушка глухой? – деловито осведомилась я и облегченно вздохнула: мы добрались до последнего этажа, значит, уже скоро я останусь с Андреем наедине…
– К сожалению, да, глуховатый, – Андрей звякнул ключами. – Чтобы ему что-то объяснить, орать приходится во все горло.
Я хотела сказать, что бывают ситуации, когда глухота соседа не является недостатком. Надо же как-то намекнуть Андрею, что я не кофе попить через пол-Москвы пилила. А то мой спутник очень уж целомудренно себя ведет. В машине я не удержалась, коснулась его руки. И сразу стала ждать поцелуя, но он не случился. Наверное, Андрей – очень скромный, и мне надо дать ему понять, что он мне жутко нравится. Конечно, то, что теперь происходит, мне абсолютно несвойственно. Обычно я так себя не веду! Я никогда не ездила домой к малознакомым людям и никогда не хотела заняться сексом на первом же свидании. С Андреем все не так, как обычно. Конечно, было бы разумнее не отправляться сразу к нему в гости. Парень может подумать, что я всегда так себя веду, что я – просто девица легкого поведения, а это ведь совсем не так. Но я ничего не могу с собой поделать! У меня такое чувство, что мы стремительно несемся вниз по течению и остановиться просто невозможно.
Я уже собиралась объяснить все это, но… Андрей открыл дверь, и у меня язык прилип к горлу. Первое, что я увидела в тесной прихожей, – это несколько составленных один в другой гробов. В верхнем из них, обтянутом черным бархатом, сложив руки на животе, лежал покойник. Он был одет в серые брюки и синий пиджак, к которому крепилась пара поблескивающих золотом медалей…
– Даш, ты проходи, не бойся. Это мой сосед, Викентьевич.
– Какой-то он у тебя немножко вроде бы мертвый, – пролепетала я, испуганно поглядывая на дверь. – Я, конечно, покойников не боюсь. Но все-таки, знаешь, надо было предупредить. У него родственники есть? Давно он умер? Наверное, недавно, запаха нет еще. А у тебя, знаешь, такая психика крепкая. Сосед помер, а ты на свидание пошел, да еще потом и в гости к себе пригласил. Я бы так не смогла! Ты родственникам его дал знать? Они в Москве живут?
Я лепетала что-то приличествующее случаю, старательно делала вид, что ничего не боюсь. И все отчетливее понимала, что попала в лапы к маньяку. Гробов-то в прихожей несколько! Для дедушки-соседа, бабки-соседки, и, получается, для меня, глупой гостьи. Да, маньяки вот такие, педантичные, все всегда учитывают, любую мелочь. Уж я про них начиталась достаточно…
Какой ужас: Андрей тщательно закрыл все замки и даже навесил цепочку.
Точно, маньяк.
Вот оно, мое наказание.
Не ходите, дети, в Африку гулять.
Никогда не разговаривайте с неизвестными.
А теперь уже не цитаты классиков: даже если очень хочется, наступите на горло собственной песне, не приезжайте в гости к незнакомым мужчинам.
Ничем хорошим это не закончится, честное слово, теперь я это точно знаю…
– Даш, ну ты скажешь тоже, мертвый. Это у меня бизнес такой был.
– Дедушек мочить?
– Мочить, а потом солить, – Андрей подошел к гробу и схватил старика за плечи. – Викентьевич, ты чего в гроб залез? Вообще охренел, что ли?!
– Хр-р-р – вдруг отозвался покойник. И, не открывая глаз, пропел: – И вновь продолжается бой! И сердце так бьется в груди!
Сонно почмокав губами, старичок опять захрапел.
– Викентьевич, тебе спать, что ли, негде? – Андрей рывком извлек дедулю из гроба и поставил его на ноги.
Ноги расползлись, дедушка рухнул, Андрей упал следом, сверху на них высокохудожественно полетели гробы.
– А? Что? Война! Бомбят! – донеслось из-под досок.
У дедка оказался на редкость зычный голос.
Я сделала шаг к двери, на всякий случай открыла замки и сняла цепочку. А потом вежливо поинтересовалась:
– Эй, вы там живые?
– Живее не бывает! – хихикнул Андрей.
Дедуля продолжал голосить:
– Война! Война!
– Ну вот, основные фонды мои пострадали, – Андрей выполз из-под гробов, выдернул следом дедулю и стал озабоченно рассматривать доски. – Вроде бы не поцарапались, да? Их и без царапин за копейки никто брать не хотел, а уж с повреждениями… Фирму закрыть пришлось, а вот товар распродать не удалось.
– Так вот какой у тебя был бизнес. Погребальная контора «Милости просим»? Твоя фамилия случаем не Безенчук?
– А кто такой Безенчук? Нет, моя фамилия Скворцов, – складывая гробы, пояснил Андрей. – Что значит, погребальная контора? Как-то грубо звучит. У меня было бюро ритуальных услуг.
