Татьяна Тронина - Та, кто приходит незваной
Довольно-таки крупная. Не полная, нет, но ширококостная. Из тех, про кого говорят «кровь с молоком». Крестьянская порода.
В нее невозможно влюбиться, невозможно потерять из-за нее голову. Интересно, какой у нее муж? Наверное, тоже крупный такой дядька, лысый, с угрюмым взглядом, отличный семьянин. За жену убить может, но на людях чувства не проявляет. Их любовь тоже проста и незатейлива. А может, и затейлива, напоминает эротические сценки из комедийного фильма…
Лилю невозможно сравнить с Ирой. Ира – тонкая, трепетная лань. Лиля – колхозная кобылка.
Но вот чего у Лили не отнимешь – она все же умна. Начитанная, эрудированная. С ней можно работать, вместе сочинять сценарий – Лиля знает свое дело, подхватывает его мысли, легко придумывает свои решения… Она профессионал.
Но влюбиться в нее – нет, невозможно.
Евгений вздохнул, открыл почту.
Письмо от режиссера:
«Дорогой Онегин, нечего тянуть кота за хвост, сроки поджимают. Жду вас с Лилькой завтра у себя, с готовым синопсисом. Ежели синопсиса завтра не будет, я шлю вас в жопу и ищу других сценаристов.
Ваш Герман Чащин».
– Добрый ты наш, а главное – удивительно вежливый… – усмехнулся Евгений.
Тут же написал по электронной почте Лиле, спросил, получила ли она письмо от режиссера. Лиля не спала, тут же отозвалась: да, получила. И переслала Евгению свой вариант синопсиса.
Евгений внес доработки. Лиля с чем-то согласилась, с чем-то – нет.
Так они сидели почти до самого утра, мусоля этот злосчастный синопсис, пересылая друг другу поправки. К рассвету синопсис был готов и выглядел так:
«Москва онлайн. Город как фон, как главный герой сценария. Город как воплощение хаоса.
Маша (25 лет) – пианистка в одном из третьеразрядных оркестров. Мама мечтает выдать дочурку замуж. Женихи – в основном недотепистые сыновья маминых подруг. Маша с содроганием понимает – рано или поздно мама своего добьется…
У Маши последняя надежда – самой найти жениха. Фиктивного, разумеется. Дабы успокоить маму хотя бы на время!
Павел (23 года) – студент-раздолбай, ему нужны деньги. У него есть девушка (красотка-стриптизерша), но он готов помочь Маше за небольшое вознаграждение, изобразив из себя на вечер Машиного жениха…
Маша и Павел после этого вечера расстаются. Маша довольна – теперь мама на некоторое время от нее отстанет. Но большой город преподносит очередной сюрприз – Маша случайно становится свидетельницей преступления. Убийства! Заказчик (а он собирается занять государственный пост) посылает к Маше киллера.
Маша осенней ночью удирает от киллера. После долгой погони девушке удается спрятаться… у Павла. Он советует ей изменить внешность, дабы уйти от преследования.
Маша следует его совету и преображается. То ли ей удается таким образом похорошеть, то ли Павел узнает ее лучше… Но между ними пробегает искра. Павел теперь помогает Маше уже безвозмездно.
Тем временем киллер снова выходит на след Маши.
Он вот-вот убьет ее. Но Москва – большой город, в котором нет никакого порядка! Пытаясь убить Машу, киллер гибнет сам.
Павел является к Машиной маме, просит руки Маши.
Эпилог: Маша и Павел счастливо живут уже пять лет вместе. Маша сочиняет музыку для кинофильмов. Паша – известный молодой архитектор. У них ребенок, который теперь отвлекает внимание Машиной мамы…
Но в один прекрасный день Машу видит заказчик преступления, ныне крупный госчиновник. Он жаждет уничтожить Машу – ведь она по-прежнему остается свидетельницей.
Но город снова спасает Машу. Даже в хаосе есть свой смысл».
…Невыспавшийся, помятый, Евгений встретился у дома Чащина с Лилей. Та выглядела на удивление прекрасно – свежа как роза, несмотря на бессонную ночь. Белокожа, румяна. Хотя нет, вон припухлости под глазами…
– Пойдем? Я чего-то боюсь… – пожаловалась Лиля. – По-моему, мы напортачили с этим синопсисом.
Евгений пожал плечами.
– Уже поздно что-то менять, – философски произнес он.
Ко времени встречи Чащин уже должен был прочитать синопсис, высланный по электронной почте.
…Надо заметить, что квартира у режиссера Германа Чащина находилась неподалеку от Берсеневской набережной, в новом, но аккуратно подделанном под старину, очень хорошем доме.
Дверь им открыла домработница.
…Огромные комнаты, современный интерьер. Все неброско, якобы простенько – без блеска и позолоты, но основательно и удобно.
Навстречу гостям выскочили двое детей Чащина – мальчишка лет двенадцати и девочка лет пяти. Очень милые дети, как машинально заметил Евгений. Он, сам отец, всегда обращал внимание на взаимоотношения родителей и детей. Сравнивал, анализировал.
Так вот, лица у отпрысков известного режиссера – открытые и дружелюбные, поведение – естественное и свободное. Дети поздоровались, поболтали с гостями. Лиля, которая хорошо знала эту семью, и вовсе бросилась обниматься с дочкой Чащина, сюсюкала с ней…
И мальчик, и девочка выглядели счастливыми, долюбленными. А значит, Чащин являлся хорошим отцом, даром что считался «плохишом» на публике.
Потом выглянула и жена Германа Чащина, приветливо поздоровалась с Евгением, ласково, словно с подругой, перебросилась парой фраз с Лилей.
Эля вообще какое-то чудо. Молоденькая. Именно что молоденькая на вид (это, несмотря на то что за тридцать ей уже перевалило давно), пухленькая, златокудрая, прелестная… Она напоминала мадонн с картин старинных мастеров. На данный момент Эля была беременна третьим ребенком. Она вся светилась от счастья, глаза ее излучали любовь, покой, безмятежность.
Евгений был потрясен, поскольку до этого момента не сталкивался со «святым семейством» Чащина…
И тут появился сам режиссер – хмурый, невыспавшийся, словно тоже провел бессонную ночь. Позвал Лилю с Евгением в кабинет.
А далее произошло вот что.
Чащин плотно закрыл за собой дверь, кивнул на кожаный диван, сам уселся за огромный стол красного дерева.
– Это что за дрянь вы мне прислали? – с отвращением произнес он, подняв кончиками пальцев лист бумаги формата А4. Вероятно, распечатку синопсиса…
– Герман, мы все переделаем, – быстро сказала Лиля.
– Что? Переделаем? Да тут нечего переделывать, тут каждое слово – бред бредовый… Какой киллер, какой студент-раздолбай, какая пианистка… Это не сюжет, а параша! О, я всякой бредятины за свою жизнь начитался, но такого… Это же мелодрама! Не криминальный боевик! Какой киллер, блин?! Какие стриптизерши?! Жека, но от тебя я не ожидал, ладно, эта профурсетка сериальная привыкла бред лепить…
Евгений встрепенулся, подался вперед, но Лиля осторожно положила ладонь ему на руку – молчи, мол.
Чащин орал долго и надрывно, поливая чуть не матом творение сценаристов. Потом успокоился, замолчал. И произнес совершенно спокойно, словно и не орал до того:
