Галина Куликова - Врушечка
— У меня есть предложение, — волнуясь, начал Шелестов, но фраза повисла в воздухе, потому что настойчиво зазвонил его мобильный телефон. — Да! — резко ответил он, извинившись перед Настей одними губами и крепко взяв ее при этом за руку.
— Я не сбегу, — сказала она шепотом и засмеялась, таким ей это показалось забавным.
Шелестов некоторое время слушал, что ему говорили, потом с досадой бросил:
— Вот черт! Я совершенно забыл… Ты думаешь? Совершенно уверен? Хорошо, ладно. Хотя у меня свидание. Хорошо, я куплю цветы, и мы на минуточку заскочим. Объясни Катьке, что я не прозевал ее день рождения, а просто… просто поехал за своей девушкой.
Захлопнув крышку телефона, он виновато посмотрел на Настю.
— Про чей же день рождения ты забыл? — с веселой укоризной спросила она. Катька могла оказаться, в сущности, кем угодно.
— Наша сотрудница, — объяснил он. — Катя Тихомирова. Отличная девчонка, хотя молодая и зеленая, зато профессионал, каких поискать. Мне бы не хотелось ее обижать. Я все-таки руководитель фирмы. Ребята сказали, что, когда Катька узнала, что я уехал, у нее сразу настроение рухнуло. Даже заплакала… Еще бы — начальник проигнорировал ее праздник.
Настя покосилась на Шелестова. Он был глупо, по-мужски искренен. То есть ему «ничего такого» не приходило в голову. Настя была готова биться об заклад, что молодая и зеленая Катька влюблена в него без памяти. Именно поэтому она и расстроилась до слез. Да уж… Своим острием мужской ум нацелен на решение задач мирового масштаба, а тупой стороной повернут в сторону любовных отношений.
— Не думаю, что мне стоит знакомиться с твоими подчиненными, — добрым голосом сказала она. — Давай ты посадишь меня в каком-нибудь кафе, а сам смотаешься с цветами на службу.
— Ну уж нет! — запротестовал Шелестов. — Ни за что я тебя не брошу одну. — По его тону Настя поняла, что спорить бессмысленно. — Тем более, что ты уже видела всю мою команду.
— В ресторане? — засмеялась она. — Наверное, ты шутишь. Я и тебя-то сначала толком не разглядела. А уж кто там сидел с тобой за одним столиком, и подавно не заметила.
— Зато они все как один обратили на тебя внимание, — самодовольно сказал Шелестов. — Моя машина вон там.
Они купили невероятно красивый букет лилий в маленьком цветочном салоне, который попался им по дороге.
— Как ты думаешь, одних цветов будет достаточно?
— А это Катькин первый день рождения на фирме? — поинтересовалась Настя.
— Нет, ты что. Она уже три года с нами работает.
— И что ты дарил ей раньше?
— Конфеты из подарочного фонда, — смущенно ответил Шелестов и почесал щеку. — М-да, только сейчас понял, как это было некрасиво.
— Я бы на твоем месте купила ей мишку.
— Мишку? — удивился Шелестов. — Какого мишку?
— Плюшевого, какого же еще. Или зайца. В общем, что-нибудь пушистое, — пояснила Настя и подумала про себя: «Чтобы Катька обнимала его ночью. Возможно, этому существу придется осушать ее девичьи слезы».
Втайне она надеялась, что мишка или заяц как-то компенсируют то, что Шелестов появится на празднике не один, а с женщиной.
Конечно же, она не ошиблась. Катька была без памяти влюблена в Шелестова. Не видеть этого могло только непробиваемое бесчувственное бревно. Таких бревен в офисе находилось ровно шесть штук — то есть вся мужская часть команды.
Катька оказалась невысокой ладной девушкой с короткой стрижкой и веснушчатым носом. Издали она напоминала мальчика. Несмотря на день рождения, одета она была в джинсы и мужскую клетчатую рубашку. Воротник застегнут почти под горлышко. «Ни капли кокетства, — вздохнула про себя Настя. — Бедная девчонка, у нее аж щеки пылают. А этот тип даже ухом не ведет».
«Этот тип», сунув в руки имениннице купленного медведя и цветы, остался невероятно доволен собой. Его подчиненные мужского пола одобрительно похлопали и погудели, когда он вручал подарок. Катька поглядывала на Настю с затаенным страхом. Вероятно, прикидывала, стоит ее опасаться или нет. Та постаралась быть максимально дружелюбной. Знакомясь со всеми мужчинами по очереди, Настя ощущала себя единственным зрячим человеком среди слепцов. Никто, никто не замечал, что Катьку сжигает любовная лихорадка. Или они все знали, но давно к этому привыкли?
В какой-то момент Настя оказалась рядом с именинницей. Мужчины были заняты разговорами, и девушки оказались практически один на один друг с другом.
— Как работается в мужском коллективе? — спросила Настя.
— Да уж получше, чем в женском, — ответила Катя. — Никаких тебе интриг и подстав. Правда, пришлось привыкнуть к ненормативной лексике. Они все матом ругаются.
— Даже при тебе? — Настя решила, что молодость Катьки вполне позволяет сразу же обратиться к ней на «ты».
— Ну, специально, конечно, нет. Но мы же работаем, а не кадриль танцуем. Каждый за своим компом зачастую отключается, такое можно услышать… Но это ерунда. В остальном они все меня опекают, как старшие братья. Иногда от них выть хочется.
— А заигрывают? — невинно спросила Настя, взяв с блюда маленький аккуратный бутерброд, украшенный петрушкой и вареным яйцом. — Вкусно!
— Сдались мне их заигрывания, — фыркнула Катя и тут же бросила тоскливый взгляд в сторону Шелестова.
— Прости, что такая дурацкая ситуация получилась, — неожиданно для себя ляпнула Настя.
— Какая ситуация? — Катя мгновенно поняла, что ее новая знакомая обо всем догадалась.
— Такая. Игорь за мной ухаживает, это факт. Сегодня привез сюда, и ты расстроилась. Не возражай, я же вижу. Он тебе нравится.
— А тебе? — спросила Катя, нахохлившись.
— И мне нравится. Но не до такой степени, чтобы не устроить честное соревнование.
— Как это?
— Можешь включаться в борьбу за его сердце. Ты же до сих пор ничего не предпринимала.
— Откуда ты знаешь?
— Оттуда. Одна твоя мужская рубашка чего стоит.
Катя отвернулась, дернув плечом:
— У меня с деньгами не очень. Я ж не из Москвы. Платят мне неплохо, но я комнату снимаю.
— Дальше можешь не объяснять. У меня ситуация немногим лучше.
— Честно? — удивилась девушка. — А по тебе не скажешь.
— Просто раньше… некоторое время назад… у меня все было хорошо, — сказала Настя. — Так что остались кое-какие базовые накопления.
— У меня вкуса нет, — призналась Катя. В ее голосе слышались тоскливые интонации. — Я журналы покупала, но все без толку. Не разбираюсь я во всех этих штучках-дрючках.
— Я могу тебе помочь, — предложила Настя.
Решение помочь Катьке преобразиться пришло как-то сразу и было очень определенным. «Шелестов мне нравится, — подумала про себя Настя. — Но меня бесит то, что я ему обязана. По доброй воле я его, конечно, не брошу: жалко! И перед ним неудобно. А вот спровоцировать такую ситуацию, чтобы его увели… Это запросто. И я буду как бы ни при чем. Кроме того, если мужчину можно у меня увести — он мне тем более не нужен. У Катьки чувство к Шелестову гораздо более сильное, чем у меня. Это же видно. Так что ей просто необходимо помочь». Решив так, Настя снова обратилась к Кате:
