Нора Робертс - Секс как орудие убийства
Она поморщилась, но тут же надменно вздернула подбородок.
– Ну и что?
– Ничего. – Тронутый Рорк, посмеиваясь, расстегнул остальные пуговицы. – Боюсь, мне придется ее забрать.
– Да у тебя их пятьсот штук… – Ева осеклась, когда пальцы мужа коснулись ее груди. – Ну и ладно, раз ты такой жадина.
– Да, жадина. – Он снова прильнул к ее губам.
Их поцелуи становились все более страстными. Вкус ее губ и кожи возбуждал, успокаивал и соблазнял Рорка, ее длинные ноги и маленькие твердые груди дарили ему бесконечное наслаждение.
Вечер стоял прохладный, но их тела горели огнем. Ева раздвинула губы, давая дорогу его языку, и негромко застонала. Когда губы Рорка спустились ниже и добрались до ее соска, желание стало нестерпимым.
«Еще, еще!» – думал Рорк. А потом перестал думать. Он ласкал жену так жадно, словно хотел, чтобы она стала его частью, навсегда срослась с ним воедино. Ева дрожала, обнимая его изо всех сил. До него она не знала, что такое настоящая страсть. А теперь всякий раз повторялось то же самое: прикосновение губ и рук Рорка неизменно сводило ее с ума.
Ева видела плясавшие в небе звезды и чувствовала, как те же звезды взрываются в ее теле. Она млела, таяла и двигалась с ним в одном медленном, сладострастном ритме.
Рорк не хотел спешить, и Ева была благодарна ему за это. Она гладила его волосы, прижималась губами к шее, ощущая биение его пульса, а когда открыла глаза, то увидела, что Рорк следит за ней.
«Никто, – подумала Ева, с трудом втягивая в легкие воздух, – никто никогда не смотрел на меня так. Так, словно я самое дорогое, что есть на свете…»
Она изогнулась, выпрямилась и изогнулась снова. Эти движения были терпеливыми и необузданными одновременно. Ритм оставался чувственным и неторопливым. Их губы снова нашли друг друга, и наконец Ева услышала… нет, скорее почувствовала, что он произнес ее имя.
Она обвила его руками, крепко прижала к себе, и обоим показалось, что их тела устремились куда-то ввысь, к далеким звездам.
Два халата возникли словно из-под земли. Иногда Ева подозревала, что где-то в доме скрывается шелковая фабрика, потому что халатов у Рорка было видимо-невидимо. Оба халата были черными и достаточно плотными, чтобы надежно защищать тело во время импровизированного ужина на свежем воздухе.
Ева решила, что было бы глупо не воздать должное редкостной отбивной из телятины и замечательному красному вину, сидя при свечах в саду на крыше. Тем более после умопомрачительного секса.
– Это очень хорошо, – сказала она, проглотив очередной кусок мяса.
– Что именно?
– Что ты вернулся. Есть такой обед в одиночку совсем не интересно.
– Соммерсет всегда к твоим услугам.
– Не порти мне аппетит!
Рорк следил за тем, как она расправляется с сочной отбивной.
– По-моему, это было бы довольно трудно. Ты сегодня ела что-нибудь?
– Булочку, так что не ворчи… Кстати, что такое пино-нуар сорок девятого года?
– Какая этикетка? – тем же небрежным тоном спросил он.
– О, черт! – Ева закрыла глаза и мысленно представила себе бутылку. – «Мэзон де Лак».
– Отличный выбор. Пятьсот долларов бутылка. Можно проверить, но приблизительно так.
– Хочешь сказать, что выпускает его твоя фирма?
– Да. А что?
– Оно послужило орудием убийства. А дом на Десятой улице, случайно, не твоя собственность?
– Какой номер?
Ева зашипела, порылась в памяти и назвала ему адрес.
– Кажется, нет. – Он слегка улыбнулся. – И как это я его упустил?
– Очень смешно! Странно, что не каждое нью-йоркское убийство совершается в домах, которые принадлежат тебе.
– Скажи лучше, как бутылка прекрасного вина могла стать орудием убийства? Яд?
– Что-то в этом роде.
Ева немного помедлила, а потом вздохнула и все рассказала мужу.
– Значит, он ухаживал за ней с помощью электронной почты, очаровывал поэзией, а потом подсыпал в ее бокал два самых отвратительных наркотика, – задумчиво сказал Рорк.
– В ее бокалы, – поправила Ева. – Он усердно спаивал ее весь вечер.
– А потом он устроил романтическую сцену, обольстил ее – и использовал. Использовал на всю катушку, – негромко добавил он. – Наверняка убеждая себя, что она получает от этого наслаждение. Что это не изнасилование, а обольщение, и все происходит по взаимному согласию.
Ева положила вилку.
– Почему ты так говоришь?
– Оказавшись в квартире одурманенной девушки, он мог сделать с ней все, что хотел. Если бы он хотел причинить ей боль, если бы в его планы входило насилие, он бы так и поступил. Но он воспользовался свечами, музыкой, цветами. И дал девушке снадобье, которое должно было сделать ее сверхсексуальной. Пытаясь создать иллюзию, что она испытывает не просто желание, но страсть. Зачем ему это понадобилось? Чтобы польстить своему самолюбию или просто оказаться способным на физическую близость? Или тут было и то и другое вместе?
Ева кивнула.
– Я уже думала об этом. Кроме всего прочего, он был загримирован. Очевидно, маска тоже была частью обольщения. Дорогая одежда, прическа, грим. Он хотел выглядеть, как…
Она осеклась и посмотрела на супермена, сидевшего напротив.
– Черт побери, он хотел выглядеть, как ты!
– Что?
– Ну, не именно ты. У него были длинные кудри и зеленые глаза. Его идеал – мужчины твоего типа.
– Ты меня смущаешь.
– Я не о том! Маска была не только частью обольщения, но и воплощением его фантазии. Ему хочется быть выдающимся любовником, хочется быть неотразимым. Судя по всему, этот человек достаточно богат, много путешествует, знает литературу, опытен, но в глубине души безнадежно романтичен либо притворяется таким. Определенный тип женщин клюет на это с жадностью.
– Но только не вы, лейтенант, – с улыбкой заметил Рорк.
– Лично я клюнула на секс. – Она снова взяла вилку. – И на то, что ты регулярно кормишь меня мясом с кровью… Но ты меня отвлек. Между прочим, Луиза Диматто живет с жертвой в одном доме.
– Да ты что?
– Более того, она стояла на тротуаре, когда эта Бэнкхед падала с балкона.
Рорк подлил вина в бокалы.
– Мне очень жаль.
– Сегодня я заезжала к ней в клинику. Там очень многое изменилось.
– Угу.
– Вот именно, «угу»! Почему ты не сказал мне, что дал клинике три миллиона?
Рорк поднял бокал и сделал глоток.
– Я делаю множество пожертвований, о которых ты не имеешь понятия. – Он изобразил улыбку. – Может быть, присылать тебе копии счетов?
– Не морочь мне голову! Я хочу знать, почему ты обманул меня и дал ей в пять раз больше обещанного. А еще я хочу знать, почему ты не сказал мне, что основал убежище для неимущих, где, кстати, предложил ей работу.
