Нора Робертс - Плоть и кровь
— Как обидно, что больше он не сможет порадовать репортерскую братию своими остроумными высказываниями.
Ева захлопнула за собой дверцу машины, и Надин пришлось говорить через стекло:
— Так, может, ты скажешь что-нибудь остроумное?
— С. Т. Фицхью мертв. Полиция ведет расследование. Отойди! — Ева завела мотор и рванула с места с такой скоростью, что Надин едва успела отскочить. Пибоди захихикала, и Ева бросила на нее суровый взгляд. — Что вас так развеселило?
— Она мне нравится. — Пибоди не выдержала и оглянулась. Надин, улыбаясь во весь рот, смотрела им вслед. — И вам, по-моему, тоже.
— Порой мы бываем абсолютно иррациональны в своих предпочтениях, — ответила Ева, но тоже с трудом сдержала улыбку. И они поехали в участок.
…Все прошло великолепно. Просто великолепно. Как приятно знать, что все у тебя под контролем! Сведения, поступавшие из информационных агентств, тщательно отбирались и сортировались. И пополняли пока небольшую, но быстро растущую базу данных.
Занятие оказалось удивительно интересным и увлекательным. Главным было, конечно, не это, но приятно иметь такой побочный эффект.
Кто окажется следующим?
Одно нажатие кнопки, и на экране монитора возникло лицо Евы. А рядом — все необходимые сведения. Удивительная женщина! Место рождения и родители неизвестны. Ребенком была найдена в одном из переулков Далласа, штат Техас. На теле — следы побоев, потеря памяти. Женщина, не помнящая собственного детства, первых лет жизни, в течение которых и формируется личность! Все эти годы ее били, мучили, подвергали насилию. Как это повлияло на ее сознание? На душу?
Ева Даллас выбрала государственную службу, устроилась в полицию и заработала репутацию детектива, докапывающегося до самой сути. Прошлой зимой вела расследование одного очень шумного и грязного дела и стала настоящей знаменитостью.
Тогда-то она и познакомилась с Рорком…
Компьютер загудел. На экране появилась фотография Рорка. Очень любопытная пара. В его детстве тоже много тайн, но он выбрал, по крайней мере вначале, игру по другую сторону закона. И заработал огромное состояние.
Теперь они вместе, но этот союз так легко разрушить!
Пока не время. Надо немного подождать.
Ведь игра только началась.
Глава 5
— Да никогда я в это не поверю! — бормотала себе под нос Ева, просматривая информацию о Фицхью. На экране монитора красовалась его фотография, с первого взгляда было ясно, что этот человек нагл и самоуверен. — Не поверю ни за что.
Родился в Филадельфии, в течение трех лет был женат на некоей Миллисент Барроуз. Разведен, детей нет. После развода переехал в Нью-Йорк, стал адвокатом по уголовным делам и, кажется, никогда не вспоминал о прошлой жизни.
— Годовой доход, — затребовала она. Доход Фицхью за истекший год составил два миллиона семьсот тысяч долларов.
— Вот кровопийца! — возмутилась Ева. — Интересно, были ли приводы в полицию? — Компьютер заурчал и через некоторое время выдал информацию. В деле сведений о приводах не оказалось. — Ясно, чистенький. А как насчет гражданских исков, предъявленных Фицхью?
Такой список действительно был, и состоял он из нескольких фамилий. Ева на всякий случай сделала копию, а потом запросила список дел, проигранных Фицхью за последние десять лет. Гражданские иски предъявляли Фицхью именно те клиенты, дела которых были проиграны. Увы! Очень распространенный ход: адвокат не помог, значит — к суду его. Надо проверить, не было ли случаев шантажа.
— Ну хорошо, попробуем пойти другим путем, — пробормотала Ева и затребовала сведения на Артура Фоккса.
«Идет поиск».
Компьютер загудел, замигал, и Еве пришлось пару раз стукнуть по нему кулаком, чтобы привести в чувство. Да будет проклят вновь сокращенный бюджет!
На экране появилось лицо Фоккса. Изображение было не совсем четким, но Еве улыбающийся Фоккс показался даже симпатичным. Он был на пятнадцать лет моложе Фицхью, родился в Вашингтоне, в семье кадровых военных, жил в разных уголках земного шара, а пятнадцать лет назад поселился в Нью-Йорке, стал консультантом компании «Здоровое питание». Его годовой доход едва достигал шестизначного числа. В браке никогда не состоял. Ева запросила сведения о приводах в полицию. Компьютер уныло заворчал, словно показывая, как устал отвечать на вопросы, но список выдал. Один случай непристойного поведения, два нападения и одно нарушение спокойствия.
— Так-так, наконец хоть что-то. Теперь — сведения на обоих о лечении у психиатров.
На Фицхью ничего не было, а с Фокксом снова повезло. Удовлетворенно хмыкнув, Ева скопировала эти данные. И тут в кабинет вошла Пибоди.
— Ну, как дела? Есть результаты вскрытия? Токсикологический анализ?
— Готова пока что только токсикология. — Пибоди протянула Еве дискету. — Небольшое содержание алкоголя в крови. Французский коньяк, доза была почти гомеопатическая. Следов наркотиков не обнаружено.
— Черт! — А она так надеялась. — Может, хоть здесь что-нибудь отыщем. Посмотрите, Пибоди: наш приятель Фоккс в детстве много общался с психоаналитиками. Два года назад проходил месячный курс лечения в институте Делрой. И за решеткой посидел. Недолго, но все же. Девяносто суток за нападение. У парня есть тяга к насилию.
Пибоди, нахмурившись, читала сведения о Фокксе.
— Из семьи военных… Военные обычно гомосексуализма не понимают и не принимают. Готова поспорить, они пытались сделать из него гетеросек-саула.
— Возможно. Пока что мы имеем историю болезни и заключение. Посмотрим, что полицейские обнаружили в офисе Фицхью. И поговорим с его коллегами.
— Вы не верите в самоубийство, лейтенант?
— Я его неплохо знала. Он был нагл, самоуверен, тщеславен. А тщеславный человек не захочет, чтобы его обнаружили голым в ванне, полной его собственной крови.
— Он был изумительным человеком! Леонора Баствик сидела в своем кабинете в конторе «Фицхью, Баствик и Стерн». Стены из цельного стекла, кожаные кресла, стол с полированной стеклянной столешницей. «Ледяной блеск стекла под стать ее холодной красоте», — подумала Ева.
— И преданным другом, — добавила Леонора. — Мы все просто в шоке, лейтенант.
Если и так, на обстановке это никак не отразилось. За спиной Леоноры виднелись стальные шпили Нью-Йорка, и казалось, что она — королева, а это — ее владения.
— Не знаете ли вы, что могло толкнуть Фицхью на самоубийство?
— Даже представить себе не могу. — Леонора смотрела Еве прямо в глаза. — Он любил жизнь. И жизнь, и свою работу. Умел наслаждаться каждым мгновением. Так что поверить не могу, что он сделал это добровольно.
