Нора Робертс - Ореол смерти («Последняя жертва»)
— Вы звонили кому-нибудь? Или, может быть, вам кто-нибудь звонил?
— Около трех часов ночи мне позвонил майор Уитни и сообщил, что моя жена умерла. В этот момент я был в постели. Один.
— Мистер Анжелини, почему ваша бывшая жена оказалась в час ночи в Вест-Энде?
— Понятия не имею.
* * *Спускаясь в лифте вниз, Ева связалась с Фини.
— Мне надо знать, не испытывает ли Марко Анжелини финансовых трудностей и насколько его положение могло выправиться в случае смерти его бывшей жены.
— Ты что-то учуяла, Даллас?
— Что-то учуяла, — буркнула она. — Но что именно — не знаю.
Глава 5
Около часа ночи Ева наконец добралась до дому. Голова раскалывалась: Мевис уговорила ее провести вечер в соседнем клубе, и, раздеваясь на ходу, Ева думала, что за бурное веселье придется жестоко расплачиваться утром.
Одно хорошо — она целый вечер не думала о деле Тауэрс. Впрочем, после такого ударного вечера можно вообще думать разучиться…
Наскоро приняв душ, она упала обнаженная на кровать и заснула через несколько секунд.
Проснулась Ева от возбуждения.
Ее ласкали руки Рорка. Она знала их, привыкла к их движениям. Сердце радостно забилось, когда она почувствовала его губы на своих губах. Он целовал ее жадно, страстно, и ей не оставалось ничего, кроме как с той же страстью отвечать на его поцелуи. Ева прильнула к нему, а его длинные тонкие пальцы уже ласкали ее так, что вскоре она изогнулась в экстазе оргазма.
Его жадные губы прильнули к ее груди, а руки продолжали свою игру, и под их аккомпанемент Ева стонала от наслаждения. Она пыталась уцепиться за скользящие простыни, но никак не получалось. Ее снова куда-то уносило, и — в отчаянной попытке удержаться — она вцепилась ему в волосы.
— Боже! — Это было единственное внятное слово, которое она успела вымолвить, когда он наконец вошел в нее. Ей казалось, что еще минута, — и она умрет от счастья. Новый оргазм они пережили вместе, и некоторое время лежали молча, обессиленные и умиротворенные. Потом он вздохнул, лениво коснулся губами ее уха.
— Прости, что разбудил.
— Рорк? Это ты?
— А ты думала — кто?
Он куснул ее за мочку, и она блаженно улыбнулась.
— Я была уверена, что ты только завтра вернешься.
— Повезло, успел сегодня. Шел по твоим следам, и они привели меня в спальню.
— Мы с Мевис ходили в некое место под названием «Армагеддон». О, кажется, слух ко мне возвращается! А я уже думала, что после тамошней музыки навеки оглохну. — Ева провела рукой по его спине и зевнула. — Уже утро? — спросила она устало.
— Нет. — Он прижал ее к себе и чмокнул в висок. — Спи.
— Ладно.
И через десять секунд она спала глубоким сном.
* * *Он проснулся на рассвете. Ева спала, свернувшись калачиком посреди кровати. Рорк пошел на кухню и поставил на плиту кофейник. Хлеб, естественно, был черствый, но он все равно сунул два кусочка в тостер.
Рорк очень старался не обижаться на то, что она предпочла собственную спальню той, которая уже стала их общей. Естественно, что ей хочется иметь что-то свое, свое личное пространство. Но она может устроить собственные апартаменты прямо в его доме, может занять хоть целое крыло!
Рорк подошел к окну. Да, раньше ему не приходилось сталкиваться с подобными проблемами, не приходилось ни под кого подстраиваться. С детства Рорк убедил себя, что ему никто не нужен, — иначе бы он не только ничего не добился, но просто не выжил бы. И с привычками своими он даже не думал бороться. Не думал, пока не появилась Ева…
Как это ни унизительно, но каждый раз, уезжая по делам, он в глубине души боялся, что вот он вернется, а ее уже нет.
Рорк не мог понять, что с ним творится. Ведь они ничем не связаны. Но приходилось признаться, что ему мучительно хочется одного — связать свою жизнь с ее жизнью.
Он подобрал у двери газету и уселся за стол.
— Доброе утро!
В дверях стояла Ева и улыбалась. Как хорошо, что он здесь и что поход в «Армагеддон» обошелся без последствий! Чувствовала она себя просто изумительно.
— У тебя хлеб зачерствел.
— Да? — Она взяла со стола тост и попробовала откусить кусочек. — Твоя правда. Что ж, придется ограничиться кофе. В новостях есть что-нибудь для меня?
— Перекуплен контрольный пакет акций «Тригроу». Тебя это интересует?
Ева протерла глаза и отхлебнула кофе.
— Что такое «Тригроу» и кто его перекупает?
— «Тригроу» занимается лесопосадками, а перекупаю его я.
— Ты же знаешь, я ничего не понимаю в финансах, — хмыкнула она. — Меня больше волнует дело Тауэрс.
— Панихида назначена на завтра. Сесили была дамой известной, к тому же католичка, поэтому служба состоится в соборе святого Патрика.
— Ты пойдешь?
— Если удастся отменить утренние встречи. А ты?
— Придется, — вздохнула Ева. — Вдруг там появится убийца?
Рорк листал газету, Ева рассматривала его. В этой кухоньке он смотрелся очень странно — неотразимый красавец и к тому же в такой роскошной рубашке.
Да и рядом с ней, с Евой, он тоже наверняка смотрелся странно…
— Есть проблемы? — спросил он, почувствовав ее взгляд.
— Нет. Просто сижу и размышляю. Ты хорошо знаешь Анжелини?
— Марко? — Рорк, не отрывавший взгляда от газеты, вдруг нахмурился, достал блокнот и что-то записал. — Мы с ним довольно часто пересекаемся. А что именно тебя интересует? В делах он обычно осторожен. Любящий отец. Предпочитает проводить время в Италии, но база у него здесь, в Нью-Йорке. Много жертвует католической церкви…
— Видишь ли, получается так, что смерть Тауэрс принесет ему некоторый доход. Это, может, ни с чем и не связано, но Фини проверяет.
— Могла бы и у меня спросить, — буркнул Рорк. — Я бы тебе сказал, что Марко переживает сейчас некоторые трудности. Не слишком серьезные, — поспешно добавил он, заметив, как внимательно она на него посмотрела. — Но за последний год он сделал несколько не особенно удачных приобретений.
— Ты же сказал, что он в делах осторожен.
— Я сказал — обычно осторожен. Но от ошибок не застрахован никто. Он купил кое-какие антикварные вещи — предметы культа, — не проверив их подлинность. Азарт, знаешь ли, победил здравый смысл. Оказалось, что это подделки, и он понес некоторые убытки.
— Что значит — некоторые?
— Потерял больше трех миллионов. Если хочешь, могу узнать поточнее. Но я уверен, что он оправится. — Рорк пожал плечами, давая понять, что три миллиона — не сумма. К этому Ева, для которой три миллиона были суммой астрономической, никак не могла привыкнуть. — Ему надо просто сосредоточиться на чем-то одном и немного ужаться. По-моему, гордость его пострадала больше, нежели капиталы.
