Мой неверный муж (СИ) - Лейк Оливия

— Марат, ты опять… — высвободилась и отошла к окну. Ильдар и Лиана сбросили рюкзаки и носились по двору. Светлый брючный костюм из какой-то мягкой ткани обтекал аппетитную фигуру. Стройная, но такие округлости очень приятно сжимать в руке. Мне даже захотелось пристроиться сзади. — Я люблю свою работу, люблю клинику, люблю пациентов. С этим как быть? — спросила негромко.

— А детей и меня ты любишь меньше? — пытался загнать ее в угол неудобными вопросами.

— Это нечестно, Марат, — Полина призывала к объективности. — Я же не прошу тебя бросить любимое дело…

— Я мужчина! — обрубил твердо. — Я воспитан добытчиком! А ты забыла, что женщина, жена и мать! Уходишь рано, приходишь вечером. Скинула детей на няньку, дедов и бабушек. Ты когда последний раз уроки у них проверяла?

— А ты когда? — спокойно отзеркалила. — Ты хоть на одном собрании был за три года? Может, знаешь, как их классную зовут, м?

— Я в эту школу их устроил. Я за нее плачу. Как и за нашу няню и домработницу. Остальное — бабье дело, — закипел я. — Твое, Полина. Посмотри на мою мать, на Динару, на Лоту! Они сами занимаются своими детьми, мужем и домом! А ты что?

— Так может, тебе жениться нужно было на женщинах своей национальности? — парировала с холодной улыбкой и прошла мимо, обдавая дерзким ароматом восточно-пряных духов. Я матерился про себя, стараясь побороть гнев. Смотрел, как она детей в машину усаживала, и так злился на ее упрямую гордую натуру. Многие женщины мечтали жить, как у Аллаха за пазухой: не думать о финансах, заниматься собой, нежиться в постели подольше и не напрягаться лишними хлопотами. Но не Полина. Отрастила яйца как мужчина. Вот Камилла за каждую шмотку, украшение и просто деньги чуть ли не руки целовала. Послушная, не перечила, услужливая. Правильное поведение.

Я уехал в суд и о жене вообще не думал. Мне нужно сосредоточиться, а гнев в этом деле мешает. Нет, профессиональная, соревновательная злость наоборот заряжала, а то, что в последнее время чувствовал к Полине — разъедало изнутри. Неужели чертов кризис и нас достал?

В шесть вечера я был уже свободен. Вышел из Тверского суда, телефон достал и жену набрал. Я остыл немного и даже готов принять ее извинения. Сам тоже готов признать неправоту. Частично. Гудки монотонно вбивались в ухо и действовали на нервы. Затем длинные оборвались. Полина сбросила меня! Вот зараза!

Я прыгнул в тачку и ради интереса набрал Камиллу. Она ответила после первого гудка! Во-о-от!

— Марат Адамович… — обратилась, как учил, но в голосе столько надежды. Я ведь порвал с ней. Давно не виделись.

— Соскучилась?

— Очень, очень соскучилась!

Я довольно улыбнулся и повернул на проспект, ведущий на восток Москвы. Я поймал себя на мысли, что хочу поехать к ней. Ощутить слепое обожание и щенячий восторг.

— Я знала, что ты не сможешь без меня, — победно улыбнулась Камилла, впуская меня в квартиру. Она не кинулась обнимать меня, не вешалась на шею, помнила правила. Но губы для поцелуя подставила. Я только усмехнулся и шепнул ее по заднице.

— В душ иди. Я скоро.

— Слушаю и повинуюсь, мой господин, — кокетливо шепнула и отправилась в ванную, предварительно сбросив халатик и демонстрируя голую спину и крепкие ягодицы. У меня встал. Я хочу ее трахнуть. Пусть будет моим маленьким грязным секретом.

Я полностью разделся и уже было открыл дверь — ароматный пар пахнул в лицо. Но увидел, что телефон разрывался. Жена. Ну ее нахер, эту Полину! Она и не заметит! У нее дела поважнее, чем удовлетворенность мужа семейной жизнью. Да, в моем глазу было целое бревно, поэтому я цеплялся и искал соринку в дерзких глазах жены. Я понимал, что не прав, но меня это волновало не сильно. Совесть практически не грызла. Покинула меня.

— Мы снова вместе, Марат? — Камилла сглотнула мое семя под жарким струями и подняла глаза. — Или…

— Я буду иногда приезжать. Буду содержать тебя, а ты тупо соблюдаешь правила. Но есть новое, самое главное, — схватил за подбородок: — Запомни: моя семья — табу. Если моя жена узнает о тебе благодаря твоим стараниям — загоню до смерти. Кивни, если поняла и согласна.

Камилла была согласна…

На следующий день мы с Полиной все еще не разговаривали. Нет, не в смысле ругались и рычали, а ровно общались при детях и Таисии Валерьевне, нашей няне, и едва обменивались репликами, оставаясь наедине. Она, вероятно, ждала извинений. Я тоже ждал. Задолбался делать первый шаг. Пусть тоже прогибается! Дома я полностью отсекал от себя интрижку с Камиллой. Ее не было в моих мыслях, я не дрочил на нее в душе, не тянуло слать похабные сообщения и закрываться в туалете на час, чтобы мельком увидеть с ней пошлое видео. Она для меня просто антистресс: помацал, всунул, кончил и забыл.

Через пару дней мне позвонил Тимур Мантуров. Мы давно дружили и всегда приходили друг другу на выручку.

— Марат, здорово, я тут инфу на Ежинского по министерским каналам пробил. Поля твоя просила. Скинул на почту.

Даже так! Полина искала выходы и к моим друзьям обратилась. Через мою голову прыгнуть решила… Тимур — замминистра торговли и энергетики: комерсы, даже если они бывшие бандиты, на поклон туда ходили.

— Если что, управу на него найдем.

— Спасибо, брат, сочтемся, — не стал рассказывать, что мы с Полиной на тропе войны.

— Да какие вопросы. Бывай.

Да, мы друг друга выручали. Я тоже помог состряпать ему договор, чтобы жена с сыном вернулись к нему. Теперь все в его руках…

Вечером вернулся домой и хранил молчание относительно вопроса Ежинского. Сначала детей спать отправим.

— Пап, — Лиана повисла на мне и требовала отнести ее в постель. Полина о чем-то тихо говорила с Илем, поднимаясь на пару ступенек впереди. Это было нашим ритуалом: по возможности вместе укладывать детей. Они пока еще спали в одной спальне, но жена уже готовила отдельную детскую для Лианы. Дети разнополые, следующей весной им десять, скоро начнут стесняться друг друга.

— Спокойной ночи, роднульки, — Полина поцеловала каждого и пошла на выход.

— Сладких снов, бандиты, — поправил одеяло у дочери.

— Спокойной ночи, родители, — слишком уж покорно закрыли глаза в десять часов. Ага, понятно.

— Телефоны на базу, — протянул руку. Ильдар отдал сразу.

— Пап, я чуть-чуть… — я ждал, не впечатлившись просящей мордочкой. — Я на зарядку поставлю.

— Я сам поставлю.

Плотно прикрыл дверь и оставил телефоны в нашей спальне. Жену нашел на кухне: она сидела за ноутбуком и упорно не обращала на меня внимания. Волосы наверх собрала, демонстрируя тонкую шею, ноги голые, удлиненный широкий свитер открывал острое плечико.

— Мне Тимур звонил, — закрыл проход, опершись о косяк. — Ты обращалась к нему, не поговорив со мной?

— Ты мне все сказал. Смысла к тебе обращаться не вижу, — бросила, не глядя. Ебать, занятая!

— Когда я с тобой разговариваю, смотри на меня. Пожалуйста, — добавил нарочито позже основной фразы. Полина подняла глаза и сложила руки на груди. — Не надо искать помощь через мою голову. Все равно ситуация в меня упрется.

— Я даже не знаю… — жена демонстративно пожала плечами: — Ты в последнее время ведешь себя так, что начинает казаться, что вскорости мне придется искать нового мужа, — и поднялась с ноутбуком.

Меня накрыло. Звучало так двусмысленно. А если знает? Догадывается? А если у самой кто-то на примете есть?

Полина попыталась пройти мимо, но я схватил ее за предплечье и резко дернул, потянув на себя. Ноутбук выпал. Жена ошеломленно глаза распахнула. Я никогда не был груб с ней вне каких-то интимных дел, когда оба хотели жестче. Я никогда не делал больно жене. Никогда не бил ее.

— Не смей так говорить, поняла? И уходить, пока не разрешил, не смей.

— А то что? — первая волна испуганного удивления схлынула, и Полина упрямо и твердо смотрела прямо мне в глаза. Мне захотелось ее ударить. В первый раз в жизни. Или не в первый? Бывало, что бесила крепко свой непокорностью, хотелось по заднице дать от души. Но я точно знал, что это будет последним, что сделаю. Физического насилия она не приимала. С моральным сложнее: его попробуй докажи. Иногда казалось, что мы оба насиловали друг друга. Слишком разные, слишком похожие.