Татьяна Корсакова - Алое на черном (сборник)
Она не понимала. Она выросла, повзрослела. Она даже научилась управлять своей силой. С теми навыками, что у нее есть, она не пропадет нигде и никогда.
– Он убьет тебя. – Отец оставался непреклонен. – И это в лучшем случае, Алекс!
– Он не сможет!
– Твоя мама думала так же!
– Хорошо. – Она была готова идти на компромиссы. – Я не поеду в Макеевку. Позволь мне только увидеть Дэна.
– Ты его увидишь. – Отец сдался неожиданно легко, сердце взволнованно екнуло. – Только для этого тебе не нужно никуда ехать. – Он выложил перед Алекс веер фотографий.
…Он почти не изменился. Нет, он стал совсем взрослым! Настоящий мужчина. Рядом с таким любая женщина будет чувствовать себя счастливой. Такой же счастливой, как эта изящная брюнетка в подвенечном платье…
– Он женился этим летом. – В голосе отца слышалась жалость. – И я не могу его в этом винить. Для него ты давно умерла.
– Да, я для него умерла…
Так отчаянно, так безутешно Алекс не плакала никогда раньше, а выплакавшись, она поклялась себе, что это будут последние слезы в ее жизни. Она уехала в Бостон, не прощаясь, оставляя в прошлом боль, надежды и отца. Уже в который раз она начала новую жизнь…
Дмитрий. 1975–1983 годыЛиза рвалась в Москву, и ее решение учиться в столице он поддерживал всем сердцем. Где угодно, лишь бы подальше от этого проклятого места. Внучка писала ему исправно, каждые две недели. Он скучал по ней, но был почти счастлив. Он нашел выход, однажды ему уже удалось обмануть судьбу.
Лиза приехала на каникулы. Не на все лето, как он надеялся, а всего лишь на две недели. В глазах ее горел особый, знакомый ему огонь. Его маленькая девочка стала взрослой.
Тот подарок был спонтанный, точно в спину кто-то толкнул.
– Лиза, тебе же нравится эта вещица?
Разжать руку с серебряным ключиком было так же тяжело, как и расстаться с ним. Но глубоко в душе крепла уверенность, что вдали от гари амулет станет лишь необычным украшением. Девочки так любят украшения!
– Спасибо, дедушка! – Лиза поцеловала его в щеку. Было видно, что подарок пришелся ей по сердцу.
Он мог бы подарить ей настоящее бриллиантовое колье или серьги с изумрудами. Да что там! Хоть завтра он мог бы купить ей квартиру в Москве! Денег, которыми откупился от него Чудо, хватило бы на несколько жизней. Но он решил начать с малого. Дальше будет видно. Только бы Лиза держалась подальше от гари, только бы не проснулось в ней то, что и даром не назовешь – только проклятьем. Он хотел в это верить, но над левой Лизиной лопаткой ведьмовским клеймом виднелось родимое пятно в виде трилистника, и надежда слабела с каждым прожитым днем.
А потом Лиза вернулась. Решительная, молчаливая, потерянная, беременная… Все повторилось. Уловка не помогла. Судьбу не обманешь…
Его праправнучка родилась зимой. Черноволосая, синеглазая, с крошечным родимым пятном в виде трилистника. Еще одна меченная чужим проклятьем… Лиза назвала дочь Александрой. Имя это всколыхнуло в его душе давно забытые воспоминания, вернуло к жизни яркие и наполненные любовью дни, когда он был молодым графом Шаповаловым и носил совсем другое имя.
Эту девочку он любил как-то по-особенному сильно. Едва ли не сильнее, чем любила ее Лиза. За эту девочку он был готов убить и умереть сам. Такой страшной, такой разрушительной была сила его любви.
Лиза начала меняться, когда до самой темной ночи оставался еще целый год. Теперь она надолго уходила в лес, а когда возвращалась, на одежде ее был пепел…
– Уезжай! Забирай Сашеньку и уезжай отсюда как можно дальше!
Он говорил и вспоминал, как когда-то давно точно так же уговаривал его уехать дед. Все повторялось…
– Я не могу. – Лиза гладила Сашеньку по головке, взгляд ее был отсутствующий. – Это меня не отпускает. Я не могу с этим ничего поделать. Что со мной, дедушка?
И он рассказал. Рассказал все, что знал. Он надеялся, что этот страшный рассказ образумит внучку, заставит ее уехать.
– Я стар, а ему нужно молодое тело. На тебе его знак, Лиза. Уезжай сейчас, пока еще не поздно.
– Уже поздно, дедушка. – Она невесело улыбнулась, поцеловала его в щеку. – Скажи, почему ты до сих пор не уехал?
– Я не мог.
– Вот видишь. Но, обещаю, я буду бороться. Я сильная, дедушка! Просто так ему меня не получить…
…То лето душило жарой, полыхало лесными пожарами. Лето предупреждало – скоро наступит еще одна самая темная ночь.
Он подготовился. Эту ночь он встретит во всеоружии, не позволит злу загубить еще одну невинную душу. Настойка из гарь-травы сделала свое дело. Несколько капель в чай – и Лиза уснула крепким сном. Следом уснула Сашенька. Подложила под щеку пухлые ладошки, улыбалась во сне.
Он вышел из дому, как стемнело, направился к гари. Пришло время встретиться с врагом лицом к лицу. Нельзя позволить этой твари погубить еще и Лизу. Если понадобится, он умрет этой ночью, отдаст свою жизнь за жизнь внучки.
Гарь встретила его темнотой и тишиной. Если бы не необъяснимая внутренняя уверенность, что самая темная ночь случится сегодня, он бы решил, что ошибся.
– Где ты?! – Он переступил границу гари, едва не по колено провалившись в пепел. – Поговорить с тобой хочу! Слышишь?!
Ответом ему стала тишина, тревожная, недобрая, подлая…
Ветер поднялся внезапно, швырнул в лицо пепельный смерч, закружил, завертел, вбивая в землю все глубже и глубже. Не позволяя ни вдохнуть полной грудью, ни вырваться на волю. Гарь убивала его медленно, но неуклонно. Забирала его жертву, ничего не обещая взамен.
– Не тронь! Слышишь меня, Чудо! Девочек моих не тронь! – Крик тонул в шуме ветра, захлебывался от пепла. Он умирал мучительной смертью, но жалел он в этот миг не себя…
Темнота навалилась пыльным овчинным тулупом, придушила, ослепила, уволокла куда-то под землю. Он умер… В который уже раз за свою долгую, никчемную жизнь…
– …Она такая же, как ты. – Темнота пришла в движение, наполнилась злом и раздражением. – Упрямцы! Глупые, никчемные людишки! Я предлагал вам вечную жизнь, а вы отказались…
– Не трогай… – Сил не было даже на слова, умерев однажды, оживать было тяжело. – Отпусти ее.
– Отпусти? Она сама ушла. Глупая девчонка, и ты глупец! Слушай меня! Слушай и запоминай! Я все возьму свое, я приду за последней… И ты не спрячешь ее от меня, потому что ты – всего лишь человек, а я – твоя судьба! От судьбы не уйдешь… А теперь убирайся вон!
