Александра Гейл - Дело Кристофера
А глупенькая Джоанна тысячу раз примерила фамилию Вебстер и запаслась каталогами свадебных платьев, прикинула какие у нас будут дети… Ведь было явно видно, несколько Даркен ко мне привязан. Мы проводили вместе много времени, делились очень личным.
Свидания за пределами базы (чего добиться было отнюдь не просто, но сыну генерала же не откажут), бесконечные букеты белых роз, банкеты в компании начальства… Он даже познакомил меня с родителями и младшим братом, а я, хлюпая носом, рассказала ему о том, как появились на моей спине уродливые шрамы. В общем, Джоанна искренне полагала, что козлов на ее век уже хватило, а уютный домик за белым заборчиком — никакой не мираж… но. Но.
Но. Но.
Но Даркен не спешил делать мне предложение. Как я уже сказала, он красиво ухаживал, не позволял в отношении меня ни малейшей грубости, но, черт возьми, я была ему не ровня и, в итоге, это стало решающим фактором. Даже его родители понимали, что он никогда не уронит себя подобным мезальянсом и не препятствовали, но я-то верила, ждала, больше года лелеяла надежду…
А потом прозрела, когда мальчишка из числа моих подчиненных, ухитрился взорвать суперкомпьютер, и у меня случился нервный срыв с последующей депрессией. Начальство моей пассивностью было очень недовольно, и мне выписали принудительный внеплановый отпуск с целью «снизить давление». Но этого показалось мало, и я сделала огромную глупость.
Я пошла искать Даркена. Чуть не умоляла его поехать со мной, поддержать, говорила какие-то глупости о любви, знала, что если он попросится в сопровождающие, ему не откажут.
Ему никогда не отказывали. Однако, вместо сочувствия дождалась только совета обратиться к врачу. «Подлечить нервы». Собственно, урок я усвоила, и вместо того чтобы отправиться к маме, устроила себе масштабную экскурсию. Объехала шестнадцать штатов, в том числе и Миссисипи, а затем, спустя месяц, вернулась на военную базу с абсолютно пустым кошельком и планом коварной мести.
Помню тот день. Солнце палило нещадно, и чтобы казаться свеженькой как огурчик, я просидела двадцать минут в машине со включенным на полную катушку кондиционером, затем нацепила голливудскую улыбку и танцующей походкой направилась к изморенным жарой коллегам. Новенький шарф, всего один раз надетый салатовый сарафан, полный комплекс процедур в спа-салоне… Кажется, лучше я не выглядела никогда. Разумеется, измотанные жарой и изоляцией мужчины застыли пораскрывав рты.
— Всем привет, а вот и я! Как вы здесь без меня? — спросила я, сия улыбкой во все тридцать два зуба.
Первым из присутствующих мне ответил (да-да) Брюс Монтгомери, и, вспомнив, что он дружен с отцом, я решила дополнить им образ гламурной красотки, заодно дав окончательную отставку Даркену.
Так в моей жизни появился мистер Америка Номер Три. И, в конец концов, превратил мою жизнь в кошмар. А Даркен Вебстер… ну, он не один раз пытался наладить отношения, вот только я не даю вторых шансов. Никому. Кроме Шона.
Пожалуй, я все-таки рада, что он увидел счастливое гнездышко четы Картер.
В аэропорту я кусаю губы и ужасно нервничаю. Мое будущее висит на волоске, а я так ничего и не узнала, поскольку на всем мероприятии стоит гриф секретности, и маски будут сняты только на военной базе. Хотела бы сказать, что доверилась Шону безоговорочно, но это не так, иначе почему бы я, только Шон отвернулся, вытащила из кармана его пиджака снотворное и вышвырнула в мусорное ведро?
Я не хочу уезжать, я не хочу уезжать! Кручу в руках посадочный талон, пока Картер проверяет все свои карманы в поисках заветных таблеток.
— Должно быть, ты оставил снотворное дома, — бросаю я как бы невзначай, даже головы не поворачиваю. Даркен видел, как я украла пузырек, но не сдает, справедливо рассудив, что моя совесть — не его забота.
Чувствую, как Шон сверлит меня глазами. Он точно помнит, что не забывал таблетки, но если уж он меня втянул в это мероприятие, не позволив увильнуть, я отказываюсь сходить с ума в трезвом рассудке в одиночестве, равно как и спать мертвым сном в присутствии людей, которые могут причинить мне вред. Кажется, Шон все-таки понимает и подыгрывает:
— Да, должно быть оставил.
А потом он раздраженно оглядывается и, наконец, наклоняется к моему уху.
— Не бесись, — наконец, тихо говорит он. — Нам ничего не грозит.
— Я не могу. Вдруг меня схватят прямо в аэропорту… И тебя, кстати, тоже, — шиплю в ответ, чувствуя облегчение уже оттого что он не делает вид, будто так и было задумано.
— Не могут. Иначе мисс Адамс опубликует много всего крайне занимательного. И Пани с Такаши тоже в стороне не останутся. Мы в безопасности, Джо.
Это совсем не успокаивает, однако продолжить разговор не удается, так как самолет начинает разгоняться, и Шон откидывается в кресле. Я знаю, что ему будет ужасно плохо, вот только мне не стыдно. Ни капельки. Хмырь! Клялся в болезни и радости вместе? Вот и терпи давай!
А он и терпит. Но если я рассчитывала на помощь во время перелета, то здорово просчиталась, — все с точностью до наоборот. Это Шона нужно поддерживать, причем буквально. Думала, из самолета он выползет на четвереньках, но внезапно Картер обнаружил в себе второе дыхание и, только мы оказались на территории США, в аэропорту Лос-Анджелеса, рванул к прилавку с сигаретами. Не знаю, чем именно ему это помогло, но теперь Шон выглядит лучше. А меня, к слову, не схватили на границе, и это тоже вселяет оптимизм!
Однако по мере того как наш внедорожник приближается к военной базе, я становлюсь все более подавленной, неразговорчивой. Неровная дорога заставляет хвататься за плечо Шона, и я делаю вид, будто это единственная причина, и мне совсем не хочется кричать и плакать, чтобы он меня поддержал, обнял, прижал к себе. Или, скажем, разбудил.
Но время идет, расстояние сокращается, и вскоре мы останавливаемся у знакомых воротам.
Нас выгоняют из машины, начинают обыскивать на предмет оружия. Даром что до белья не раздевают, сволочи. Вот вам и «добро пожаловать в ВВС США» снова.
К счастью, оружия нет (даже спички Шону оставили), а затем загрузили нас в машину снова и покатили к зданию. От одного лишь вида построек прошлое накатывает волнами.
Кажется, это было в другой жизни. Более поверхностной, почти картонной. Нереальной. С каких пор годы, проведенные вдали от Сиднея, потеряли свое значение? Ведь я рассчитывала прожить среди этих людей всю свою жизнь. И никогда бы не узнала, насколько лживыми, жестокими и беспринципными могут быть мои земляки. Каждый человек хочет чувствовать себя защищенным, а я теперь вспоминаю об Америке с дрожью.
