Шеннон Дрейк - В полночный час
— Я рассчитывала, что одного наряда хватит на весь карнавал…
— Ни в коем случае! Заходите скорее, мы найдем для вас что-нибудь интересное. На миниатюрную женщину всегда можно что-то подобрать. — Анна Мария выбросила окурок и потащила Джордан за собой в магазин. — Вот так. Сейчас мы найдем какой-нибудь свеженький и оригинальный костюм для сегодняшнего бала и для нашего бала в пятницу.
— Не стоит беспокоиться, меня вполне устраивает мое платье, — вяло запротестовала Джордан.
— Стоит, стоит беспокоиться! Я знаю, о чем говорю. Здесь Венеция, девочка моя. Венецианский карнавал. И ты должна вкусить карнавального веселья полной мерой. — Анна Мария бросила суровый взгляд на Линн. — Так, чтобы наш карнавал не показался парадом высокомерных снобов.
— Да нет же, посмотрите, в магазине толпа, вы все слишком заняты… — залепетала Джордан.
— «Слишком заняты» — такого понятия у нас нет. — Анна Мария решительно направилась в костюмный отдел. — Многие наряды уже расхватаны, но… праздник продолжается, ведь мы в Венеции!
— Шоу продолжается! — согласилась Линн.
— Кстати, если платье не будет сидеть как надо, Линн все исправит. Она у нас замечательная портниха.
— На все руки от скуки! — усмехнувшись, прокомментировала Линн.
— Уверена, я сама могла бы что-нибудь придумать, — снова принялась за свое Джордан.
— Нет, нет, — решительно оборвала ее Анна Мария. — Линн сочтет за счастье доставить удовольствие той, кто разделяет ее нелюбовь к графине. — Анна Мария сделала приглашающий жест, распахнув перед Джордан дверь. — Пойдем займемся делом.
Джордан не знала, правильно ли поступает, задерживаясь здесь. Быть может, ей следовало немедленно вернуться в отель, где ее ждут родственники, но перспектива продолжать перепалку с Джаредом совсем не выглядела радостной. В конце концов, Джордан имела право находиться среди тех, с кем чувствовала себя комфортно, среди людей, сочувствующих ее проблемам, но не считающих ее безнадежно безумной. Ей хорошо здесь, и от мысли, что у нее будет новый костюм, делалось еще приятнее.
Пожав плечами, следом за Линн и Анной Марией Джордан прошла в глубь помещения.
Джаред любил пользоваться венецианским общественным транспортом. Ему нравилось вместе с разноязыкой толпой, в которой мешались туристы и местные, плыть по каналам на вапоретто — водном трамвае, частые остановки которого давали возможность лишний раз увидеть Венецию в новом ракурсе. Джаред легко ориентировался в городе и любил его архитектуру.
Однако сегодня он воспользовался частной лодкой. По приезде во дворец его встречала компаньонка гра фини, высокая, тощая и костлявая как скелет женщина с седыми, отливающими сталью волосами и лошадиным лицом. Сегодня она даже не пыталась скрыть своего неодобрительного отношения к Джареду, хотя словесно никак его не выразила. Она, как всегда, торжественно молчала и сурово глядела из-под насупленных бровей.
Джареда провели в спальню графини, огромную, размером с целую квартиру. Декор спальни — от резьбы на громадной кровати под балдахином до рисунка на роскошных персидских коврах — был строго выдержан в стиле ренессанс. По обе стороны камина разместились два громадных кресла. Каминная полка была сделана из лучшего мрамора и украшена весьма детально выполненными усмехающимися горгульями. Создавалось впечатление, что парочка уродцев охраняла огнедышащий зев камина, весьма напоминавший ворота, ведущие прямиком в преисподнюю.
Графиня в элегантном белом шелковом пеньюаре полулежала на кушетке с малиновой атласной обивкой напротив камина и читала утреннюю газету. Она принадлежала к той редкой категории женщин, которые просыпаются не менее красивыми, чем засыпают. Идеально ясные глаза, которые не знали, что такое мешки, гладкая кожа… длинные и блестящие волосы ее выглядели так, будто всю ночь их расчесывали щеткой. Графиня смотрела на Джареда с холодной яростью. Но тот, кто мог бы подумать, что она способна дать волю своему гневу, совсем не знал ее.
— Графиня, — заикаясь, начал Джаред.
— Я сделала для тебя все, — перебила она с нехорошей улыбочкой. — Все. А ты не мог удержать глупую девчонку во время бала при себе?
— Я не знаю, как она забрела…
— Возмутительно.
Графиня не предложила ему присесть. Джаред постоял минуту-другую, неловко переминаясь, затем неуверенно приблизился к кушетке, на которой вальяжно расположилось невозможно совершенное тело графини. Она посмотрела ему в глаза, и он опустился перед ней на колено и униженно склонил голову. Мельком он подумал о том, что ведет себя так, как, должно быть, мог вести себя какой-то сикофант в Древних Афинах, но отчего-то в ее комнате такое поведение казалось уместным. В графине было нечто такое, что заставляло людей относиться к ней с униженной почтительностью. Она не просто ждала от них подобного поведения, она его требовала.
— Я прошу прощения, — пролепетал Джаред. — Покорнейше прошу.
Она швырнула ему местную газету, ту, что читала, когда он вошел. Первая страница. Репортер кое о чем пронюхал, но деталей не знал, и поэтому обрисовал все лишь в общих чертах, представив графиню в гораздо более выгодном свете, чем се гостью, устроившую много шума из ничего. Ситуация, в которой упоминалось имя графини, а Джордан фигурировала как «молодая наивная американская туристка», преподносилась журналистом с большой долей юмора.
— Мне так жаль, — вздохнул Джаред.
— Ты позаботишься о том, чтобы она прекратила разносить свои бредни, — приказала графиня.
— Я поговорил с ней очень жестко. Графиня рассмеялась.
— Ты поговорил с ней жестко. — Пронзительный, резкий, жуткий смех графини вызвал у Джареда мурашки, которые поползли по спине. — Мой дорогой, ты способен говорить жестко? Ну ладно, посмотрим. Если мне придется брать дело в свои руки…
— Я способен повлиять на Джордан.
— Молись, чтобы так произошло. ~ Вы велели мне привести ее сюда!
— Но я ожидала, что ты сможешь держать ее в руках! Джаред по-прежнему стоял на одном колене с опущенной головой.
— Ты приехал сюда, ты живешь припеваючи… у тебя все есть лишь благодаря мне.
Он кивнул, проглотив вставший в горле комок вместе с мужской гордостью.
— Ты разжалован в рядовые.
— Я… Я вас сейчас покину.
Она прикоснулась к его волосам. Чуть-чуть поворошила их, словно легкий прохладный ветер налетел. Или нет, как будто рядом прошуршала змея. Неприятно… и в то же время странно волнующе.
— Нет, — выдержала она паузу. — Ты можешь остаться. Ты можешь остаться, потому что мне скучно сегодня. Я позволю тебе… выпить со мной чаю. Ты бы этого хотел, не так ли?
