Юлия Шилова - Быстрые деньги, или Я жду, когда ты нарисуешь сказку
Старушка заморгала и опять прищурилась.
– Мать, ты слышишь?
– Слышу-слышу, не глухая. У меня, кроме картошки и хлеба, ничего нет.
– А что, в деревне ни у кого продуктов взять не сможешь?
– Наша деревня брошенная. Все уехали. Осталось только три дома. В одном дед совсем старенький живет. Правда, он козу держит, а в другом – семья. У них и куры, и утки есть. Больше никого нет. Остальные дома пустые. Магазина тоже нет.
– Господи, как вы тут живете?
– Так и живем. Все равно помирать скоро.
– Мать, а телевизор у тебя хоть есть?
– О чем ты говоришь, сынок! Деревня уже давно без электричества.
– Чем же вы тут питаетесь?
– Все с огорода. Он нас и кормит. Сами сажаем, сами едим. Раз в неделю автолавка приезжает, хлеб привозит. Можно в ближайшую деревню съездить, там магазин есть, только ехать далеко, километров десять, не меньше.
– Мать, пойди по соседям, набери что-нибудь к столу. Есть хотим. Сама сказала, у твоих соседей птица есть.
Я протянула зэку двести рублей. Он дал их старушке. Та сунула деньги в карман и спросила:
– Вы не торопитесь?
– Нет.
– Сейчас все сделаю.
– Мать, а самогонка есть?
– У соседа.
Зэк буркнул мне:
– Дай еще сотку.
Я протянула купюру и отвернулась. Зэк отдал сотку старушке и радостно произнес:
– А ну, мать, купи у него самогона! Да побольше!
Старушка засеменила к соседнему дому. Как только она ушла, я посмотрела на своего похитителя и язвительно сказала:
– Послушай, а почему ты сам не заплатил? Ты же богатый, из тюрьмы сбежал. Вот и расплачивайся сам, я не сумасшедшая, чтобы деньгами направо-налево кидаться! На фиг мне эта самогонка за три сотни нужна! За три сотни можно купить приличный джин!
– Ни хрена с тобой не будет! Не в ресторане, самогонки попьешь.
– Я самогонку не пью.
– Ну и не пей. Она, между прочим, не только самогонку, но еще и пожрать принесет.
– Господи, да сколько стоит эта картошка? Ну не две сотни же! Жри сам. Я жрать не умею, я ем.
Зэк посмотрел на меня так, что я, вздрогнув, поняла, что перегнула палку.
– Заткнись, или я сделаю так, что ты замолчишь навсегда.
Я заткнулась и стала наблюдать за соседним домом.
– Кстати, а ты что в тюрьме делала? Кто у тебя там сидит? – Зэк первым нарушил молчание.
– Слава богу, никто. Дядька у меня там работает.
– Кем?
– Юрисконсультом.
– Слышал я про твоего дядьку. Гнида он продажная. Шестерка! Жополиз!
Я процедила сквозь зубы:
– Жалко, тебя не слышит мой брат.
– Ну и что бы он сделал?
– Проломил бы тебе башку.
– Надо же, мне еще никто голову не трогал, – противно засмеялся зэк. – Я в тюрьме четыре года отсидел, поэтому и понятия имею. Твой дядька в тюрьме всю жизнь работает, а тюремных законов признавать не хочет. Готов всем служить, и красным, и белым. Таким, как он, место у параши!
Я молчала. Я вообще не имею привычки обсуждать близких людей.
Старушка возникла возле машины и протянула мне холщовую сумку. Сумка была полна. Зэк порылся в бардачке, извлек плеер с наушниками, протянул старушке и похлопал ее по плечу.
– Мать, это тебе. Слушай новости, а то не понятно, как вы тут без телевизоров живете. Можешь теперь радио послушать. Будешь хоть знать, что в мире творится.
– Спасибо, сынок, – обрадовалась старушка и сунула наушники в уши.
Зэк махнул ей рукой и поехал к околице. Машина остановилась у покосившегося домика, стоявшего на берегу реки.
– Между прочим, прежде чем дарить мой плеер, можно было спросить разрешения.
– Тебе что, для этой старухи плеера, что ли, жалко? Она без телевизора живет.
– Понимаю, но я привыкла сама распоряжаться своими вещами.
Мы зашли в избу. В нос ударил запах гнили. Дом состоял из горницы и небольшой кухоньки. В избе стояла старая железная кровать с грязным матрасом и дырявой подушкой.
Зажав нос, я вышла из избы, достала из багажника большое покрывало, которое всегда брала с собой на пляж, и расстелила у реки.
– Ты что, на берегу решила поужинать, в доме не хочешь?
– Разве эту жуткую, мрачную развалюху можно назвать домом?
– По-моему, да. Ты молодец, что захватила с собой покрывало. Наверное, чувствовала, что тебе придется ночевать в заброшенной деревне?
– Если бы я только знала, что ты окажешься в моей машине, я бы близко к этой тюрьме не подъехала.
– Что ж поделаешь. Знал бы, где упадешь, так соломку подстелил… Давай накрывай на стол, а я искупнусь. Я, как-никак, в мусорном баке сидел.
Зэк взял тюремные шмотки, облил бензином и поджег, затем подошел к машине, вытащил ключи и игриво мне подмигнул:
– Это чтобы не сбежала.
Я наблюдала за ним. Затем не выдержала и крикнула:
– Между прочим, с ключами не купаются! Оставь их в машине. Потеряешь, как поедем?
– Пешком пойдем, – ответил зэк и достал из кармана шорт пистолет. – Все свое берем с собой, – опять подмигнул он.
– Ключи от машины не твои, а мои, – произнесла я глухо и с ненавистью посмотрела на него.
– Ты же сказала, что подарила мне машину.
– Я подарила бы ее тебе только в том случае, если бы ты подарил мне свободу. Машину в обмен на свободу. Мне кажется, я назначила неплохую цену.
– Тогда пусть машина остается твоей. Сейчас мне больше нужна ширма, чем машина. Усекла?
– Усекла.
Зэк разделся и остался в одних трусах. Он взял пистолет и ключи от машины в одну руку и поплыл к другому берегу. В этот момент он напомнил мне собаку, которой кинули палку. Доплыв до другого берега, он бережно положил пистолет и ключи на камень и стал нырять, изредка посматривая в мою сторону.
– Вот гад ползучий! Дрянь! Зэк недоделанный! – стала ругаться я вслух, при этом прекрасно понимая, что он меня не слышит.
Всё, что осталось у меня, это кувалда. Самое ценное он забрал с собой. Но кувалда явно не потянет против его пистолета. Я еще раз посмотрела на перевязанную руку, смахнула слезы и села на покрывало. В голове завертелись страшные мысли. На минуту мне показалось, что этот идиот плохо обработал мою рану спиртом и у меня началось заражение. Еще немного, и рука загниет, затем ее отрежут… Бежать некуда. В деревне нет никакой связи с внешним миром, поэтому милицию никто не вызовет.
Было жарко, и мне захотелось искупаться. В багажнике лежал купальник. Правда, более чем откровенный. Мне его подарила Марта, заявив, что эта модель – новинка сезона. Если я его надену, то он может подействовать на зэка как красная тряпка на быка. Хоть он и говорил, что в тюрьму проституток заказывал, но секс дело такое – припереть может в любой момент. По себе знаю. Лучше не рисковать.
