Анна Малышева - Ночь опасна
Олег наблюдал за разыгравшейся сценкой. Таня говорила тихо, но даже по ее спине было видно, в какой она ярости. Тем более, что эту жгучую ярость приходится сдерживать. Мужчина же повел себя очень хладнокровно. Он выслушал все, что та имела ему сообщить, пожал плечами и подчеркнуто медленно поставил книгу на полку. Уходил он с таким видом, будто его незаслуженно оскорбили, но он предпочитает не обращать на это внимания.
Таня вернулась, на ее щеках пылали розовые неровные пятна.
— Он меня достал! — шепотом высказалась она. — Сегодня взял и уронил на пол книгу — между прочим, восемьдесят рублей стоит! Прямо на разворот, страницами вниз! Я аж подскочила! Помчалась к нему, а он говорит: ничего, не запачкалась. Пол чистый, видите ли! Да какое мне дело, чистый у нас пол или нет! Я ему сказала, чтобы духу его больше тут не было. Или пусть немедленно купит эту самую книгу. А он мне, как король-изгнанник, важно так говорит: «Голубушка, денег нет. А то бы обязательно купил». И вот опять пришел.
— В самом деле, почему бы ему не записаться в библиотеку? — задумчиво произнес Олег.
— Может, ему тут удобнее! К дому ближе! — Таня все еще не остыла от гнева. — А потом, кое-каких изданий в библиотеках просто нет! Они же новые!
— Ну а визитки все еще появляются? Она удивилась:
— А то как же! И про тантрический секс, и про
ДИПЛОМЫ…
— Но вот про уроки дикции визиток больше не будет. — Олег произнес это с неожиданным для него самого упреком в голосе.
— Почему?
— Та женщина погибла. Помните? Черное пальто, белый воротник.
Таня казалась ошеломленной. Щеки ее как-то сразу выцвели, она словно окаменела и уставилась на него, не в силах ничего сказать. Олег даже испугался произведенного эффекта: «Не думал, что она такая сердобольная! Скорее, казалось, наоборот».
— Погибла? — наконец выговорила продавщица. — Покончила с собой?
Он понял, что так напугало Таню. Ей, видно, пришло в голову, что женщина в черном пальто ре шилась на такой шаг после того, как ее обидели и магазине. Олег поспешил ее успокоить:
— Нет-нет, несчастный случай. Вернее, убийство.
— Убийство? — Танины глаза округлились. — Вы шутите? Откуда вы знаете? Да кому она нужна?!
В этот момент ее отвлекли — пришлось заняться покупателем. Вряд ли она сознавала, что делала, — руки ее механически выполняли привычную работу: сняли с книги магнитную защиту, выбили чек, уложили книгу в пакет… Она снова обернулась к Олегу — тот все еще стоял перед кассой:
— Рассказывайте! Как ее убили?
— Почему вы так испугались? — удивился он. — Вы же совсем ее не знали!
— Конечно, но столько раз видела! Общалась даже… Ну, вы в курсе. — Она помрачнела. — Знаете, а она ведь была самой приличной из всех этих… За кем я тут бегаю. Никогда не грубила. Скажешь — уйдет. Ну все, этой ночью я не усну.
— Тогда тем более не стоит рассказывать, — заметил Олег.
Ему и самому не хотелось опять переживать события той ночи. Тем более, что все это оказалось так тесно связано с Ниной… Но Таня продолжала просить его — тревожно и настойчиво. У нее был такой растерянный, испуганный взгляд, что Олег в конце концов сдался. Он рассказал обо всем, опустив только те подробности, которые касались Нины. В его изложении получалось, что он просто решил прогуляться по бульварам перед сном. И на Чистых прудах нашел на одной из лавочек мертвую женщину. Опознал ее, вызвал милицию. Вот и все.
Рассказ то и дело прерывался, приходилось умолкать всякий раз, когда кто-нибудь из покупателей подходил слишком близко и мог что-то расслышать. Впрочем, можно было подумать, что он просто делится со старой знакомой подробностями недавно прочитанного детектива.
Когда он закончил рассказ, Таня снова повторила, что этой ночью ни за что не уснет.
— Это ужасно, — сказала она. — Знаете, какая я впечатлительная?
— В самом деле? — вырвалось у него. Вот уж чего он никогда не подозревал в своей приятельнице.
— Да-да. — Она даже не заметила его невольной грубости. — Если я что-то страшное прочитаю — потом несколько дней трясусь. А уж если что-то на самом деле случится… Она мне будет сниться — это точно! В этом самом пальто, на скамейке…
— Не дай бог, — вздохнул Олег.
Таня замолчала и пробила еще несколько чеков. Толпа покупателей заметно редела. До закрытия магазина оставалось полчаса.
— Ужасно, что такое случилось именно с ней, — неожиданно произнесла Таня. — Знаете, я почему-то всегда тревожилась, когда видела ее. Она мне казалась какой-то… Странной.
— Ну, вы же прямо называли ее сумасшедшей, — заметил Олег.
Таня возмутилась:
— Сумасшедшей? Никогда! Психи — это те, другие, которые ко всем пристают. Вот человек с открыткой — тот псих. А она… Она казалась мне какой-то несчастной. Знаете, я никогда не ошибаюсь в людях!
Последние слова она произнесла очень гордо. Олег пожал плечами:
— Ну, раз так, вы могли бы вести себя с ней чуть поспокойней. В последний раз она очень расстроилась, когда вы выбросили из книги, ее визитку.
Таня снова поникла:
— Не напоминайте! Я сама об этом думаю. В сущности, что такого плохого она делала? Но вы не думайте, что я ее травила! Только всего один раз и сорвалась. Значит, ее застрелили… Ужасно. И вы говорите, что ее не ограбили?
— Сумка была при ней. И кошелек, как я заметил, был на месте.
— Какие негодяи, — прошептала женщина. — Но что ее понесло среди ночи в такое место? Она же, судя по ее визиткам, была преподавательницей! А какие уж там уроки — в темноте, на ветру… Правда, она один раз меня напугала. Все-таки она была какая-то странная!
Этот неожиданный скачок в ее рассуждениях заставил Олега встрепенуться:
— О чем вы, Таня? Чем это она могла вас напугать? Вы же так храбро воевали с ее несчастными визитками!
Он понимал, что подобные замечания должны еще больше растравить неспокойную совесть собеседницы. Ведь та явно переживала из-за своей последней стычки с покойной. Но Таня, казалось, его не слышала. В отделе было уже совсем пусто, но она пристально смотрела на дальние книжные полки, как" будто все еще наблюдала за покупателями.
— В начале осени… — задумчиво произнесла она. — Да, это было в октябре… Тогда я заметила ее в первый раз. С ней тут случился какой-то припадок, и она уронила книгу.
По словам Тани, это выглядело очень странно. В тот час в ее отделе было просторно, покупателей немного. Слышался только тихий гул голосов да шелест страниц. Та женщина — тогда она была одета иначе, холода еще не наступили, — стояла в глубине и листала книгу. И вдруг резко обернулась и остолбенела, а книга выпала у нее из рук прямо на пол, страницами вниз.
