Анна и Сергей Литвиновы - Рецепт идеальной мечты
А ее всю жизнь тянуло к гениям – потому что она тоже была гением в своем роде… Семьдесят восьмой год, – писал автор биографии, – ознаменовался несколькими знаменательными событиями. Первое – была зарегистрирована компания "Макфайер" (в которой по сорок процентов капитала принадлежало братьям Макфарлин, а двадцать – Поле Шеви). Второе – компания выбросила на рынок абсолютно новый продукт, получивший название "личный компьютер". А третье – двадцатилетняя Пола Шеви сочеталась браком с младшим из братьев Макфарлин – Стивеном".
Тут же в книге имелась электронная фотка: серьезная Пола в подвенечном платье и ее не менее строгий, но отчаянно молодой супруг по имени Стивен.
Далее автор биографии писал:
"Притом что братья Макфарлин были в своем роде гениями, им вряд ли удалось бы продать даже холодильник в пустыне Сахара, причем со скидкой девяносто процентов.
В то же время Пола Шеви была из тех, кто сможет продать холодильник на Аляске, причем с наценкой двести процентов".
Далее автор уделил не менее сорока страниц описанию производственных успехов компании "Макфайер".
По его разумению выходило, что всеми своими достижениями фирма обязана именно миссис Поле Шеви-Макфарлин. Пола устраивала презентации, писала тысячи писем, лично выступала в местах продаж… Впрочем, сорок страниц благостного капиталистического очерка Дима пролистал почти не глядя. Единственное, что его впечатлило, – это цифры. За первый год своего существования "Макфайер" продала всего девять своих "личных компьютеров" и понесла убытков более чем на пятнадцать тысяч долларов. За второй год – фирма реализовала около тысячи аппаратов и получила примерно двадцать тысяч прибыли. Третий год принес около пятисот тысяч прибыли. А четвертый – уже свыше пятидесяти миллионов "зелеными" (после уплаты налогов).
И вот тут произошло событие, которое впервые приковало внимание всей Америки к миссис Шеви и сделало ее, вкупе с ее мужем, героиней всех без исключения газет, от таблоидной "Нэйшн инкуайер" до благородной "Вашингтон пост".
История случилась одной осенней ночью в богатом пригороде Сан-Франциско, куда перебрались жить братья Макфарлин и Пола. Братья не пожелали проживать вдалеке друг от друга – поэтому дом, который занимал старший – холостяк Джон, – помещался поблизости от особняка, где жили Стивен и его молодая супруга Пола.
Однажды, двадцать третьего октября тысяча девятьсот восемьдесят второго года, около двух часов ночи, на пульт службы "девять-один-один" поступил тревожный звонок. Звонили из дома, который занимали мистер Стивен Макфарлин и его супруга миссис Пола Шеви.
Звонил Стивен: "Я слышу стрельбу!.. Я слышу стрельбу в доме моего брата!.." – запечатлела пленка его взволнованный голос. Диспетчер посоветовал ему ничего не предпринимать, оставаться на связи и заверил, что через пару минут к месту события подъедут полисмены. Стивен растерянно положил трубку. Он не сказал Службе спасения, что пару минут назад его супруга Пола, вооружившись личным "магнумом", бросилась в сторону дома, который занимал ее деверь, а еще через пару минут в саду особняка раздались три выстрела.
Еще через несколько минут к коттеджу подъехал наряд полиции.
Копы обнаружили следующую картину: в своей холостяцкой спальне на полу лежал одетый в пижаму старший брат – Джон Макфарлин. Вокруг него расплывалась лужа крови. В руке он сжимал пистолет. В пистолете не хватало двух пуль, две гильзы валялись рядом. Окно в спальню было разбито. Веяло влажным океанским бризом. На полу, среди осколков стекла, валялись две гильзы от пистолета другого калибра. Как впоследствии установила экспертиза, они соответствовали тем двум пулям, которыми был наповал убит несчастный Джон, старший из братьев Макфарлин.
В саду нашли труп чернокожего подростка – на вид не более шестнадцати лет. (В дальнейшем выяснилось, что на самом деле ему двадцать один, и он уже дважды был судим.) Рядом с телом афроамериканца лежало то самое оружие, из которого был застрелен в своей спальне Джон Макфарлин. А над убитым худеньким черным парнем рыдала (в халатике на голое тело, с "магнумом" в руках) безутешная Пола Шеви.
Вот такую мизансцену застали ворвавшиеся в дом и сад полицейские. Все было кончено.
Впоследствии на основании показаний миссис Шеви и ее супруга мистера Стивена Макфарлина была воссоздана картина преступления. Полисмены пришли к выводу, что, рассчитывая поживиться в богатом особняке, двадцатиоднолетний наркоман афроамериканского происхождения проник в дом, где проживал старший из братьев – Джон. Грабитель, видимо, полагал, что хозяин находится в отъезде (тем более что "Камаро" хозяина не было на подъездной дорожке – Джон три дня как сдал автомобиль в ремонт и передвигался по городу на такси).
Однако старший брат неожиданно для преступника оказался дома. И не просто оказался дома, но встретил грабителя с оружием в руках. Чернокожий наркоман, недолго думая, выстрелил в хозяина. Одна пуля попала Джону Макфарлину в голову, вторая – в грудную клетку.
Обе раны были смертельными.
Именно эти выстрелы услышала в своем доме миссис Шеви. Она еще не спала – засиделась с документами глубоко за полночь. Она разбудила мужа криком: "Звони девять-один-один, у Джона в доме стрельба!" Сама же схватила один из зарегистрированных на ее имя пистолетов и побежала в сторону особняка старшего Макфарлина. На полпути к дому она почти нос к носу столкнулась с убийцей. В его руках блеснул пистолет. Пола немедленно открыла огонь и тремя выстрелами убила грабителя.
"Во дает дамочка!" – восхитился Дима.
"…Дело имело оглушительный резонанс, – продолжал биограф госпожи Шеви. – Все американские телестанции, все более-менее значимые газеты послали в Сан-Франциско своих репортеров. О двойном убийстве писали даже в Польше, где царило военное положение, и в коммунистической России. Дело оказалось интересно буквально всем. Каждый находил в нем нечто созвучное своей душе. Одни – то, что молодой афроамериканец был убит в богатом белом квартале. Другие – то, что трагедия разыгралась, по сути, внутри одной семьи. Третьи – то, что эта семья имела совокупный доход, исчисляемый цифрой с семью нулями. Четвертые – что был убит один из совладельцев самой быстрорастущей компании в Америке…"
Под нажимом общественного мнения дело расследовалось с особой тщательностью. За него взялись лучшие прокурорские и адвокатские команды. До суда Полу отпустили под залог в три миллиона долларов. На работе она взяла бессрочный отпуск. Наконец двадцать второго августа восьмидесятого третьего года начался суд. На слушаниях в суде присяжных достоянием общественности стали любопытные факты. Например, родители застреленного наркомана утверждали, что однажды они видели своего сына "в обществе богатой, очень хорошо одетой белой леди". Впрочем, опознать в той женщине именно Полу родители наркомана так и не смогли.
