Единственный конец злодейки — смерть. Том 4 - Гёыль Квон

— Пообедать? — с удивлением спросила я, нахмурившись. — Всей семьей?

— Нет. Первый и второй молодые господа тренируются вместе с рыцарями…

Обед меня страшил, но все равно это было хорошей новостью. Он разрешил мне выехать, можно и пообедать.

Я легко кивнула и ответила:

— Я соберусь и тут же спущусь.

Вслед за дворецким я направилась не в столовую, а в оранжерею. Герцог предложил пообедать там, ведь день был хорошим. «Опять в оранжерее?» — хотела сказать я, но не выказала удивления.

Я открыла дверь и вошла навстречу цветочному аромату, какого давно не ощущала. Герцог пришел первым, он сидел в одиночестве за столом в центре оранжереи и был погружен в мысли.

— Отец, — объявила я о своем присутствии, и он резко пришел в себя.

— А-а, ты пришла. Садись.

Я обошла стол и села напротив него. Так как все участники обеда прибыли, слуги тут же стали быстро расставлять блюда. Видимо, из-за того, что это был обед, сэндвичи, суп, десерт и прочее были легкими.

Несмотря на то что стол был заставлен, никто не поднимал руки. Герцог, до недавнего времени погруженный в глубокие раздумья, так и не раскрывал рта. Наступило неловкое молчание, и, заметив состояние герцога, я осторожно заговорила первой.

— Вы хотели… мне что-то сказать?

От неожиданного вопроса герцог поднял голову.

— …Что?

— Я спросила, вы хотели мне что-то сказать?

— Сказать тебе? — растерянно переспросил герцог. Видимо, мыслями он был где-то в другом месте. В тот день он казался очень странным.

— Да. Вы позвали меня в оранжерею одну, без братьев… а вам ведь скоро нужно ехать во дворец.

Я имела в виду, что у него не было времени прохлаждаться.

— А-а, да. Во дворец. Надо ехать… — пробормотал герцог, словно и не думал об этом. От слова «дворец» к нему вернулось сознание, и в глазах постепенно разгорелся огонь. Я внимательно наблюдала за ним и заговорила:

— Отец, вы в порядке?

— А ты… в порядке? — как всегда, спросил меня о здоровье герцог, обведя взглядом. — Как самочувствие? Доктор сказал, что тебе все еще нужно восстановиться.

— Я в порядке. Мне намного лучше.

— Дворецкий сказал, что ты хочешь выехать, — наконец-то подошел к главному герцог. Я быстро кивнула.

— Мне скучно. Думаю что прошло уже достаточно времени…

— Это так. Прошла уже неделя.

Герцог кивнул. Мне вдруг стало смешно, что теперь я сама могла отмерять и отменять свой домашний арест. Раньше без разрешения герцога или Дерека я и шагу не могла ступить из комнаты…

— Пусть будет так.

Я сильно забеспокоилась из-за слишком легко полученного разрешения.

— Спасибо.

— Но не без одобрения остальных членов семьи.

Однако беспокойство в следующий момент обрушилось на мою голову. Я растерялась от последовавших без промедления слов герцога.

— …Отец.

— Извини, что не могу выполнить твою просьбу. Однако ты прошла церемонию совершеннолетия с фамилией Экхарт, и ты часть этой семьи.

Конечно, в его словах был смысл. Из-за того, что я натворила на церемонии совершеннолетия, все глаза империи сейчас направлены на герцогский дом. Однако я думала, что услышу предложение расстаться тихо, когда стихнут слухи.

«Вернулась же его родная дочь, почему, черт возьми, он меня не отпускает?»

Я совершенно не могла понять. Я потеряла дар речи и лишь пристально смотрела на него.

— Но… если ты хочешь, то я позволю тебе покинуть наше имение, — спокойно добавил герцог, и я округлила глаза.

— Вы… знаете, куда я отправлюсь?

— Куда захочешь.

Я ошарашено смотрела на герцога. На душе было странно. Совсем недавно я и надеяться не могла, что он выслушает меня.

— …А Дерек? — указала я на свою главную помеху. Казалось, что, зомбированный Ивонной, он так просто меня не отпустит. — Он, несомненно, будет против.

— Пока что герцог здесь я, что он сможет сделать?

От моего вопроса у герцога изогнулись брови. Ответив недовольным тоном, герцог тут же предложил интересный выход из ситуации:

— Если он не захочет тебя отпускать, просто беги ко мне. Я надеру ему задницу.

Он озорно улыбнулся. Давно я не видела такого шутливого выражения лица.

Правда, когда он дарил мне магический самострел, я видела эту улыбку. Тогда мне было неловко и неудобно с таким герцогом, но…

Утром перед церемонией совершеннолетия мое сердце, которое, как я думала, превратилось в камень, снова забилось. Я крепко сцепила руки под столом.

— Отец.

— Да?

— Насколько вы доверяете Ивонне?

От неожиданной перемены темы синие глаза герцога расширились.

«Правильно ли я поступаю?» — подумала я и не смогла перестать пылко смотреть на герцога.

— С чего вдруг ты заговорила о ней?..

Он посмотрел на меня, словно пытался понять мои мысли. А затем чуть понизил голос, будто ему что-то мешало:

— Может быть, у тебя остался осадок, потому что мы не обыскали ее комнату?

— Нет. Не это… еще до церемонии совершеннолетия к ней же не до конца вернулась память.

— Ну… да, — согласился со мной герцог с сомнением в глазах. И успокоил меня взглядом, говорящим, будто знает обо всех моих заботах.

— Я не буду объявлять о ней до тех пор, пока к ней окончательно не вернется память.

Из-за того, что зомбированный Дерек привел ее в день церемонии совершеннолетия, это уже было сомнительно, но я твердо хотела еще раз подчеркнуть свой вопрос. Поэтому я взглянула на герцога и, не дрогнув голосом, с трудом произнесла:

— Когда вы будете с ней… загляните в ее чашку чая, отец.

— В чашку чая?

Лицо герцога приняло ничего не понимающий вид.

— Что это значит, Пенелопа?

— Не сильно ей…

…верьте. Я с трудом сдержала подступившие к самому горлу слова. Еще до появления недоверия к моим словам я боялась девушки, промывшей мозги Иклису даже не целой реликвией.

Если она узнает, что я сказала такое герцогу, то, возможно, не оставит меня в покое. Но все же я не могла спокойно допустить, чтобы она так же зомбировала герцога.

Я не смогла договорить и не могла рассказать подробнее. Мне самой были противны мои трусость и опасения.

Но все же, все же…

— Просто, если будет возможность, сделайте так.

— Что?..

— Я поела.

Отодвинув стул, я резко встала. Взглянув на мои нетронутые приборы, герцог с удивлением посмотрел на меня.

— Пенелопа.

— Мне нехорошо… кажется, мне нужно идти.

Я не знала, как герцог воспримет то, что я выпалила.

— Ладно… иди.

Однако и в этот раз герцог с легкостью мне уступил.

Пока я шла к двери, к моему затылку был прикован настойчивый взгляд. Перед тем как выйти из оранжереи, я украдкой обернулась, и тогда… Я встретилась глазами с взволнованным герцогом.

Смутившись оттого, что я поймала его, герцог вздрогнул, поднял руку и помахал. В знак того, чтобы я быстрее уходила.

Я стиснула зубы, а потом крепко зажмурилась и выкрикнула:

— Будьте с ней осторожны, отец!

Оставив позади взгляд округлившихся глаз, я выбежала из оранжереи.

Закончив обед с герцогом чуть раньше, чем я думала, я тут же вернулась в дом. Чтобы сразу начать приготовления к выезду на встречу с Винтером.

Видимо, все обедали, потому что, пока я поднималась по центральной лестнице, дом был тих. Я быстро пересекла совершенно пустой коридор и взялась за дверную ручку своей комнаты. И тут я остановилась. Дверь отворилась без усилий. Она была приоткрыта.

Бам, тры-ык, бабам — из-за приоткрытой двери доносились шорохи.

«Эмили делает уборку?» — подумала я как ни в чем не бывало, наклонив голову набок. Затем тут же открыла дверь и вошла.

Бабам! Кто-то резко задвинул ящик туалетного столика. Кто-то в униформе горничной, как у Эмили. Увидев это, я снова окаменела. Эмили не носит чепчик! Потому что чепчики обычно носили служанки, работающие на кухне.