Барбара Вуд - Мираж черной пустыни
Мона задумалась. Она была в замешательстве, не зная, можно ли ему доверять.
— Вообще-то я уже давно пытаюсь найти управляющего, — медленно проговорила она. — Но все хотят владеть собственной фермой, а не работать на кого-то еще. Я буду хорошо вам платить, и вы сможете построить себе дом на территории поместья.
— Мне потребуется полная власть над рабочими. А также полная свобода действий. Это мои условия.
Мона снова задумалась. Но затем представила написанные в своих расходных книгах красным карандашом цифры, обозначающие все возрастающие долги. Ведь во время разбирательства и в течение нескольких месяцев после него плантацией никто не занимался.
— Хорошо. Договорились.
Когда она протянула ему руку, он невольно отшатнулся.
Но Мона и не думала ее убирать.
Дэвид Матенге в нерешительности пожал протянутую ему ладошку.
— Можете приступать немедленно, — тихо сказала она.
Он опустил взгляд и удивленно уставился на две ладони, белую и коричневую, сомкнувшиеся в рукопожатии.
Часть шестая
1952
43
Когда у Ваньиру начались схватки, она сразу же поняла, что что-то не в порядке, и встревожилась.
Прижав одну руку к пояснице, а вторую к животу, молодая женщина выпрямилась и сделала несколько глубоких вдохов. Мама Вачера предупреждала ее, чтобы она была поосторожнее с этой беременностью, но Ваньиру, упрямая и неумевшая находиться без дела даже минуту, не послушалась совета свекрови и отправилась в лес собирать листья лантаны.
Это все Дэвид виноват, решила Ваньиру, пережидая, пока стихнут схватки. Его мать была уже в том возрасте, когда ей требовалась помощь нескольких женщин, а ей приходилось довольствоваться лишь обществом Ваньиру. Но Дэвид, после того как женился семь лет назад, ни разу не заикнулся о том, чтобы купить хотя бы еще одну жену. Именно поэтому Ваньиру и пришлось сегодня отправиться за реку в поисках листьев лантаны, которые требовались маме Вачере для изготовления снадобий.
Ваньиру эгоизм Дэвида возмущал гораздо больше, чем маму Вачеру, которая была чересчур снисходительна к своему безответственному сыну. Вачера защищала его, утверждая, что у Дэвида все впереди и что он успеет еще обзавестись новыми женами, а пока управление имением Тривертонов отнимает у него слишком много времени, чтобы он мог исполнять свой супружеский долг с несколькими женами. Пожилая женщина заявляла, что Ваньиру и так видит своего мужа гораздо реже, чем ей бы того хотелось. Что же будет, если ей придется делить его с другими? Ваньиру возражала на это, что помощь одной жены значительно облегчила бы работу на шамбе, дав им возможность хоть немного отдохнуть.
Схватки повторились, и Ваньиру прижала к животу обе руки. Она не может потерять этого ребенка.
За семь лет замужества Ваньиру Матенге была беременна шесть раз. Одна беременность закончилась выкидышем, другой ребенок родился мертвым, трое малышей умерли во младенчестве. Выжила лишь последняя, Ханна, крепенькая малышка, которая осталась на шамбе со своей бабушкой. Ваньиру страстно хотела родить хотя бы еще одного здорового ребенка и молилась, чтобы это был мальчик, в котором мог бы возродиться дух ее отца.
Что касается имени будущего ребенка, то тут Дэвид и Ваньиру никак не могли прийти к согласию. Если родится мальчик, она хотела назвать его Камау, в честь своего отца, как требовали того законы кикую. Но Дэвид настаивал, чтобы его дети носили имена мзунгу, белых людей, говоря при этом: «Придет день, и мы станем свободным и независимым народом, живущим в современной стране. Поэтому мы должны будем идти в ногу со временем. Родится девочка — назовем ее Сарой, а если будет мальчик — Кристофером. При всем своем сильном и независимом характере Ваньиру вынуждена была подчиниться воле мужа. Но про себя она будет звать своего сына Кристофер Камау Матенге.
Когда ее снова охватила резкая и сильная боль, Ваньиру посмотрела на небо, чтобы определить, который час. Некоторое время назад европейские власти ввели в округе Найэри комендантский час, объяснив, что это «вынужденная мера, вызванная нарушениями законности и правопорядка, совершаемыми определенными элементами». В округе действовали незаконные формирования, а по ночам происходили несанкционированные собрания. Ваньиру знала, что они имели в виду неуловимую, таинственную организацию, которая называла себя никому не понятным именем May May. Члены этой группировки прятались в лесах, стремительно и неожиданно нападали на фермы белых поселенцев и затем вновь исчезали на окутанных туманами склонах горы Кения. Власти заявляли, что в округе орудует всего лишь кучка радикально настроенных, плохо организованных смутьянов и что нет совершенно никаких причин для беспокойства. Самое большое, на что они способны, — кража скота у белых поселенцев. Для борьбы с ними и был введен комендантский час, который запрещал африканцам покидать стены своих жилищ после наступления темноты и до первых лучей солнца.
Посмотрев на тучи, обложившие все небо, на размытый диск заходящего солнца, Ваньиру решила, что у нее есть немного времени перед тем, как отправиться домой. Она решила немного посидеть, чтобы дать передохнуть своему отяжелевшему телу и попытаться понять, были эти приступы боли лишь ложной тревогой или чем-то более серьезным.
С ней уже случались подобные преждевременные схватки. Когда она носила Ханну, это произошло за месяц до положенного срока. Тогда Ваньиру всего лишь отдохнула несколько дней, схватки прекратились, и Ханна осталась в утробе матери до тех пор, пока Властитель Света не призвал ее к появлению в этот мир. В этот раз все идет точно так же, пыталась успокоить себя Ваньиру, присаживаясь передохнуть на бревно.
Но, сидя на бревне и ожидая, пока утихнут схватки, в то время как воздух становился все более влажным и прохладным, а тучи сгущались и темнели на глазах, женщина все больше тревожилась, осознавая, что схватки не только не прекращаются, но усиливаются, а промежутки между ними становятся все короче.
Решив, что лучше бы ей, не мешкая, отправиться в обратный путь, Ваньиру поднялась и направилась к реке.
И тут она замерла.
Сквозь деревья продиралось что-то большое и темное, издавая звуки, одновременно знакомые и пугающие: грохот, ворчание, треск сдираемой с деревьев коры.
Слон!
Она напряженно всматривалась и вслушивалась. Сколько же там животных? Одинокий это зверь или целое стадо? Самки с детенышами или молодые холостяки? Охваченная внезапным ужасом, Ваньиру смотрела, как раскачиваются верхушки деревьев над гигантским животным, прокладывающим себе путь через чащу. Она знала, что перед началом дождей слоны имели обыкновение покидать бамбуковые рощи и в поисках пропитания перебираться на более пологие склоны, где лес был не таким густым. Но никогда раньше ей не приходилось видеть слонов так далеко от гор.
