KnigaRead.com/

Анастасия Вербицкая - Дух Времени

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Анастасия Вербицкая, "Дух Времени" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

День 9 января оставил глубокий след в душе Катерины Федоровны. Капитон и она были так ошеломлены всем, что слышали и читали, что ни одним словом не возражали Тобольцеву, когда он в гостиной матери старался выяснить все значение этого события. Чувствовалось, что перед таким стихийным явлением почва заколебалась под их ногами. Привычный мир представлений рухнул.

Тобольцев не мог забыть ужаса жены, когда она узнала подробности от Капитона. «С детьми на руках», – шептала она, остановившимися глазами глядя перед собой. И по щекам её бежали слезы.

Тобольцев был глубоко взволнован. Он видел такие метаморфозы в эти дни! Так много потрясающих отречений! Такие удивительные пробуждения… Он ждал…

Все эти дни он вместе с Лизой или один переходил с заседания на заседание, слушая среди напряженно-взволнованной толпы страстные доклады очевидцев.

Он пригоршнями сыпал в шапку, лежавшую на столе председателя, собранное им среди купцов и банковских служащих золото. Он толкался в кружках, среди «седых» и «серых», всюду свой и желанный, хотя и внепартийный.

Через неделю Потапов впервые пришел к Тобольцеву. Когда в столовую подали самовар, Тобольцев с сияющим лицом ввел Степана и представил его жене: «Катя, вот мой лучший, единственный друг, Николай Федорович, о котором я тебе так много говорил!… Прошу любить и жаловать!»

Она встала. Вся кровь отхлынула от щек её к сердцу, когда она встретилась глазами с Потаповым. Она не разжала губ, не нашла ни одного слова для этого «друга», которого возненавидела смутным инстинктом ревнивой и властной души… Налив им по стакану, она поспешно вышла на кухню.

– Я позвоню, когда будет нужно… Без зова не ходите в столовую! – Насупленные брови её не раздвинулись в этот вечер. Притворяться любезной она не желала. С какой стати? А у самой стучало в голове: «Приметила ли нянька его лицо? Не подслушал бы кто у дверей… Хорошо ли задернуты шторы?..»

В три часа ночи, когда Тобольцев запер за гостем парадную дверь, он нашел жену в кресле. Она дремала в столовой и вскочила на его шага.

– Он ушел? – крикнула она.

– Да… Что это значит?.. Почему ты не спишь?

– Слава Богу! Уж я боялась, что ты его спать оставишь… От тебя станется…

– Я его оставлял, Катя. Но он чувствует твою враждебность. Я очень огорчен его уходом…

– Но ведь за ним следят, Андей! В такие дни!..

Он сделал жест усталости.

– За кем из нас не следят? Думаешь ли ты, что я считаюсь благонамеренным?

Она помолчала, тяжело дыша, как пришибленная.

– Зачем он приходил?.. Неужели он не чувствует, что не имеет права ходить к тебе теперь, когда ты женат?

Они смотрели друг на друга, бледные, и словно меряясь силами.

Вдруг он подошел вплотную к её креслу. И его гневное лицо показалось ей невыразимо прекрасным, но совсем чужим и страшным.

– Катя… Ничто не изменилось в моей жизни и в сношениях с людьми, оттого что я тебя полюбил! Ни в чувствах, ни в поступках своих я никому не отдаю отчета. Ни о каких правах твоих на меня тут не может быть речи! Мне чужд этот язык… Пойми! Он мне так же дорог, как и ты… И не пробуй… никогда не пробуй говорить мне: «выбирай: я или он!»

– Ты выберешь его? – побелевшими губами прошептала она.

– Не знаю! – сорвалось у него с страстной силой. – Но чувствую, что, если из любви к тебе я отрекусь от него, я пущу себе пулю в лоб!.. Потому что не смогу простить себе такой измены!

– Кому измены?.. Андрей!

– Самому себе! – Он ударил себя в грудь. – Таких минут честные люди пережить не могут…

Он вышел, смолкнув внезапно, словно спазм схватил его за горло… Она осталась неподвижной в кресле.

Пробило пять часов, она все ещё сидела в темноте, глядя в одну точку, и ноги и руки её были ледяные.

Дружба Тобольцева со Степаном за эту весну, казалось, пустила новые корни в их душах. Они встречались у Анны Порфирьевны и у Лизы; у Тани и у Майской, а чаще всего у Бессоновых. Сам Бессонов ещё в университете был дружен с обоими, хотя был старше их… По-прежнему Степан отдыхал всеми нервами в «келии» Анны Порфирьевны или в комнате Лизы… «А ещё лучше, Андрей, – говорил он, – лежать на твоей тахте, слушать твои бредни об анархизме и молчать. Точно ванную берешь после длинной дороги в грязном и душном вагоне… И люблю я эту твою комнату теперь… просто до подлости!..»

Степан заметно стал смелее. Один раз он насмешил Лизу и перепугал Анну Порфирьевну, явившись с какого-то заседания брюнетом, с черной бородкой, в статском и в шинели с бобрами. Весь вечер он дурил, подражая кому-то, «с шиком» носил бобры и цедил сквозь зубы или, как мешок, наваливался, сидя рядом с Анной Порфирьевной, на её плечи.

– Господи помилуй! – говорила она, отодвигаясь.

– Это высший тон, – басил он. – Эта так один «человек в моде» делает… Вдруг сомлеет и к соседке на плечо! В избытке чувств, значит… Эх, Анна Порфирьевна! Совсем вы «шика» не цените… – А Лиза и Тобольцев хохотали, как безумные.

Наступил-таки день, когда Капитон встретил Потапова на лестнице дома, лицом к лицу, и вздрогнул от ужаса.

– Он самый, – усмехнулась Анна Порфирьевна, всегда провожавшая гостя до передней. – А коли боишься, держи язык за зубами!

– Маменька, вы нас погубите! Беглого приютили…

– Тсс!.. Не тебе пропадать, мне… Мой дом, я и отвечаю… И помни, Капитон: зовут его Николай Федорович… И ты его никогда раньше не встречал. И Николаю вдолби то же. В воскресенье он у нас обедает… Встретить его надо, словно никогда не видали раньше. Понял? Тогда и прислуги бояться нечего. Для неё – он новый человек.

Капитон передохнул и бессознательно перекрестился.

В эту зиму у Засецкой открылся политический салон. Вокруг неё группировались члены нового «Союза Освобождения». Здесь читались лекции, где знакомили публику с конституциями других стран, с историей французской революции. Здесь собирали на ссыльных и на тюрьмы, сообщали последние политические новости. Здесь обсуждались меры, как реагировать на общественные события… Говорили много слов. Но когда Тобольцев, Бессонов или кто-нибудь другой предлагали от слов перейти к делу – открыто, в печати, за своими подписями выступить с критикой или протестом, все колебались. Сначала все партии интересовались этим салоном и этим движением, выжидая, во что выльется оно под давлением назревавших событий. Таня тоже ходила на лекции, но наедине говорила Тобольцеву: «Туда идут все половинчатые, все либералы все земцы и помещики, адвокаты и брехунцы, и журналисты… все, кто привык за обедами и юбилеями произносить тосты и запивать их дорогим вином. Они и теперь только языками треплют. Во время голода эта ваша Засецкая кушала в пользу голодающих, потом танцевала в пользу ссыльных… Ах! Эти ничтожные интеллигенты! Ни черта не дождешься от этих людей – охота это вам с ними путаться! А ваша Засецкая просто каботинка!»[212]

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*