Генри Денкер - Создатель звезд
В политическом отношении он — девственник. Его не будут тормозить ошибки, которые надо исправлять, и прошлое, требующее объяснений. Для состоятельных граждан — он богатый человек. Для среднего класса — человек, сделавший самого себя. Для рабочих — руководитель профсоюза в течение четырех сроков. Для фермеров — мальчик с айовской фермы. Господа, вы поступили бы глупо, вступив в борьбу с ним. Потому что он будет вашим кандидатом и губернатором. Я предлагаю вам присоединиться к нам сейчас. Тогда вы попадете на триумфальный поезд. Только тщеславный или глупый генерал посылает свои войска на войну, в которой заведомо не сможет победить. Но решать это предстоит каждому из вас. Давайте устроим перерыв, выпьем и подкрепимся.
Его приглашение на ленч прозвучало преднамеренно внезапно. Он хотел, чтобы они как можно скорее начали приватные обсуждения.
В зале зажегся свет. Мужчины встали и направились к бару, где двое барменов ждали их с большими бокалами «кровавой Мэри». Люди брали напитки и расходились по маленьким группам. Порой кто-то выходил из зала, чтобы поискать телефон.
Крейг ходил по залу, останавливаясь, чтобы выслушать поздравления с удачным докладом. Возле двери он обнаружил Спенсера Гоулда.
— Человек мэра уже отправился к телефону, — тихо сказал Спенс.
— Перелом наступит, когда сдастся сенатор. То есть когда председатель законодательного собрания отправится к телефону, — прошептал в ответ Крейг.
Ленч уже заканчивался, когда представитель мэра вернулся в ресторанный зал. Он сел за один стол с председателем республиканской партии штата. Мужчины обменялись несколькими фразами. Их лица были серьезными, мрачными. Председатель встал из-за стола перед тем, как начали подавать кофе.
Он отсутствовал более пятнадцати минут. Когда он вернулся, Крейг поднялся, чтобы поблагодарить всех за участие в совещании.
Мероприятие закончилось. Политики разъехались. Прощания прошли настороженно, вежливо, формально. В просторном зале ресторана двое мужчин ждали Крейга и Спенса. Один из них представлял мэра Сан-Франциско. Второй был председателем республиканской партии штата.
Он заговорил первым. Сенатор не будет претендовать на должность губернатора, если Джефферсон поддержит его повторное выдвижение в Сенат Соединенных Штатов и поможет ему во время избирательной кампании. Представитель мэра сказал, что его человек удовлетворится вторым местом в списке партийных кандидатов. Ничто иное его не устроит. Спенс дал ясно понять, что он имеет полномочия принять оба условия.
Что касается других кандидатов, то с ними сделок не будет. Номинальная оппозиция на партийных выборах все равно должна была существовать. Ее обеспечит глава Союза нацменьшинств, не представлявший реальной опасности. Выдвижение Джефа Джефферсона было обеспечено.
Спенсер Гоулд вернулся в офис ТКА в Беверли-Хиллз. Он узнал, что Доктор рано утром вылетел в Вашингтон, куда его вызвал телефонный звонок. Хорошей новости Спенса придется подождать. Он позвонил Джефу и сообщил ему, что он и Крейг провели «интересное и полезное совещание» с некоторыми политическими лидерами штата, которые проявили «понимание и готовность к сотрудничеству». Дела выглядели весьма обнадеживающе. Он не сказал Джефу о том, что победа была полной. Они не хотели, чтобы Джеф успокаивался перед первичными выборами, какой бы благоприятной ни была ситуация. Крейг настоятельно предупредил об этом Спенса.
Его план был прост. Пусть Джеф участвует в кампании, по-прежнему считая себя аутсайдером. Этот имидж окажется для него полезным. Воодушевление от убедительной победы на «праймериз» даст ему энергию для участия в тяжелой избирательной кампании. С кандидатами следует обращаться, как с боксерами, заявил Крейг.
Или как с актерами, добавил Спенс. В них необходимо пробуждать определенную степень неуверенности, честолюбия, нервное напряжение, и тогда они сыграют наилучшим образом.
В течение следующих двух месяцев Джеф Джефферсон играл отведенную ему роль. Он посещал супермаркеты, фабрики, фермы, даже появлялся на многолюдных площадях. Он встречался за ленчами с важными бизнесменами, посещал профсоюзные собрания, участвовал вечерами в целевых обедах.
Он часто выступал, всегда используя один и тот же текст, с небольшими вариациями, отражавшими последние открытия компьютера. Если слушатели имели специфические этнические или деловые интересы, им уделялось в материале особое внимание. Джеф ратовал за развитие системы образования, волновался об истощении нефтяных источников, выступал за усиление роли местных властей, снижение налогов, экономию государственных средств, строительство школ, правительственный контроль за использованием налоговых поступлений и одновременное увеличение свободы предпринимательства.
Его всегда слушали с энтузиазмом. Джеф нравился людям прежде, чем они видели его. Это расположение крепло, когда они обнаруживали в нем способность рассуждать о государственных делах не хуже любого другого политика. Он был искренним, честным, доброжелательным, симпатичным. Его подлинно американский облик исключал всякие подозрения. Люди, склонные утверждать, что «все политики — жулики», относились к Джефу Джефферсону иначе.
Клер внесла свою лепту. Она проводила много времени в женских клубах, занималась благотворительностью, участвовала в собраниях лиги женщин-избирательниц. Поскольку ее любовь к мужу, вера в его принципиальность были хорошо заметны, другие женщины восхищались ею, хотя, будь у Джефа менее обаятельная и человечная супруга, она могла бы вызывать зависть.
Партийные выборы прошли так, как предсказывал Крейг. Расхождение составило две десятых процента и оказалось в пользу Джефа. Крейг сделал больше, чем он обещал Доктору.
День выдался солнечным, светлым. Джефа Джефферсона привезли на родео. На этот раз он не ехал один в закрытом черном лимузине. Он находился в автомобиле с поднятой крышей. Клер сидела справа от него, мэр Селинеса — слева. Джеф стоял с поднятыми вверх руками и знаменитой приветливой джефферсоновской улыбкой на лице. Он переводил взгляд с одной стороны улицы на другую. Там стояли люди, пришедшие посмотреть, как он будет ехать от местного аэропорта до площадки для родео. Человек Уолтера Крейга проделал большую подготовительную работу.
Периодически кто-то выбегал с тротуара, чтобы пожать руку Джефу. Он отвечал на рукопожатие приветливо, с теплотой, выглядел удивленным и обрадованным этой данью уважения.
Перед его машиной с включенной негромкой сиреной, привлекавшей внимание людей, но не раздражавшей их, ехала шестерка мотоциклистов-полицейских. Позади открытого автомобиля Джефа двигались два лимузина с репортерами и фотографами. Далее шли машины с городскими властями и другими политиками, считавшими выгодным для себя появиться возле Джефа.
