Сандра Браун - Алиби
— Нет.
— В таком случае объясни.
— Я сказал: Петтиджона убил Смайлоу. У меня есть свои соображения по этому поводу. Выслушай меня и скажи, что ты думаешь. Сама понимаешь, что ошибиться мне бы не хотелось.
— Я уже сейчас могу сказать, что я думаю. Ты просто спятил!
— И все-таки выслушай меня, — повторил Хэммонд упрямо, и было в его голосе что-то такое, отчего Стефи невольно умолкла. В субботу, в больнице, она сама спросила Смайлоу, не он ли прикончил своего бывшего зятя, но это была просто шутка, хотя, быть может, и не особенно удачная. Но Хэммонд был чертовски серьезен, и Стефи поняла, что у него, очевидно, были достаточно веские основания считать детектива убийцей.
— Ладно, — сказала она, пожимая плечами. — Выкладывай.
— Место преступления… — начал Хэммонд. — Оно было практически стерильным. Если помнишь, Смайлоу сам несколько раз заметил, что преступник не оставил нам никаких следов. Но кто мог так умело уничтожить улики, как не детектив, который всю жизнь только и занимался тем, что искал самые невероятные следы в самых невероятных местах?
— Натяжечка, Хэммонд, — возразила Стефи. — Преступники тоже читают специальную литературу, да и Смайлоу — не единственный детектив в Чарлстоне.
Ей было совершенно очевидно, что Хэммонд старается ради своей новой любовницы, и она почувствовала себя уязвленной. Все, что он наговорил об их “особенных” отношениях и о доверии, — все это было просто чепухой. Хэммонд пытался использовать ее, чтобы спасти свою смазливую шлюху.
Стефи очень хотелось сказать Хэммонду, что ей все известно об их грязной интрижке, но это было бы глупо. Конечно, можно было унизить его, швырнув обвинение ему в лицо прямо сейчас, но Стефи решила дождаться, пока подобный жест принесет ей не только моральное удовлетворение, но и вполне ощутимые карьерные дивиденды. То, что она знала о Хэммонде и Юджин Кэрти, было ее главным козырем, который следовало пускать в ход в строго определенный момент времени.
Пусть говорит, решила она про себя. Быть может, он выболтает еще что-то, что может пригодиться ей в дальнейшем. Она использует против него его же собственные слова и сядет в кресло прокурора округа, а Хэммонд пусть убирается ко всем чертям!
— Впрочем, не буду тебя перебивать, — добавила она, стараясь ничем не выдать себя. — Надеюсь только, что твоя теория основывается все же на конкретных уликах, а не на их отсутствии на месте преступления, — Смайлоу ненавидел Петтиджона.
— Мы, кажется, уже установили, что Петтиджон не пользовался особой любовью. Абсолютное большинство тех, кто имел с ним дело, ненавидели его и боялись.
— У Смайлоу были свои причины. Несколько раз он почти в открытую угрожал отомстить Люту за свою сестру, которую тот довел до самоубийства. У меня есть сведения, что однажды Смайлоу набросился на Петтиджона с кулаками и убил бы его на месте, если бы их не разняли.
— Кто тебе рассказал об этом?
— У меня есть свои источники, — спокойно ответил Хэммонд, пропустив мимо ушей явственно прозвучавшую в се голосе насмешку. — Главное, что в случае необходимости этот человек готов дать показания под присягой, однако сейчас я не хотел бы называть его имени.
— Послушай, Хэммонд, ты уверен, что твои личные отношения со Смайлоу не повлияли на твою объективность?
— Я действительно его не люблю, но я никогда не заявлял, что убью его.
— Насколько я знаю, Смайлоу угрожал прикончить Люта в приступе гнева, под влиянием минуты. Обычно подобные угрозы никто не принимает всерьез.
— Смайлоу часто посещает бар в вестибюле отеля “Чарлстон-Плаза”.
— Там бывают сотни других людей, в том числе ты и я.
— Но Смайлоу к тому же ходит в отель чистить ботинки.
— Потрясающе, Хэммонд! — Стефи хлопнула ладонью по краю стола. — Теперь он у нас в руках. Это, бесспорно, железная улика. Получше даже, чем револьвер с его отпечатками!
— Ты права, — спокойно кивнул Хэммонд. — Сейчас я перейду к оружию.
— К оружию?!
— Да, к револьверу, из которого убили Петтиджона. У Смайлоу есть доступ к полицейскому складу вещественных доказательств. Примерно половина хранящихся там стволов нигде не зарегистрированы И проследить их невозможно.
Эти слова заставили Стефи задуматься. Недоверчивая улыбка сползла с ее лица, и она выпрямилась в кресле.
— Ты хочешь сказать, что Смайлоу…
— Да. Большинство револьверов валяются там, пока их не спишут и не отправят в утиль или на перепродажу. Смайлоу вполне мог воспользоваться одним из них.
— Но насколько я знаю, чтобы получить что-то со склада вещественных доказательств, необходимо предъявить соответствующий документ. Кроме того, выдача должна быть соответствующим образом отражена в журнале, который ведет этот толстый капрал.
— Бассет не капрал, а сержант, — поправил ее Хэммонд. — Кроме того, Смайлоу, очевидно, знает, как обойти обычную процедуру. Он мог взять один револьвер, а вернуть другой, ведь номера на многих спилены. Наконец, он мог воспользоваться оружием, конфискованным совсем недавно и не успевшим еще попасть на склад. В общем, возможностей здесь много.
— Кажется, я начинаю тебя понимать, — задумчиво сказала Стефи. — И все же твоя теория все еще кажется мне притянутой за уши. Сам посуди: мы не можем утверждать, что Юджин Кэрти убила Петтиджона, потому что не нашли оружия, но точно так же мы не можем обвинить в убийстве Смайлоу, поскольку оружия у нас опять-таки нет. Одни только твои предположения.
Хэммонд вздохнул и посмотрел сначала в пол, потом снова поднял взгляд на нее.
— Есть еще кое-что. Еще один мотив, Стефи. И он кажется мне гораздо более убедительным, чем месть за сестру.
— Какой же?
— Я не могу обсуждать это сейчас.
— Но почему?
— Я не хотел бы нарушить право одного человека на анонимность.
— Разве не ты десять минут назад говорил о необходимости доверять друг другу и о наших с тобой “особых” отношениях?
— Дело не в том, что я не доверяю тебе, Стефи. Дело в том, что этот человек доверился именно мне, а я не хотел бы обмануть его. Я назову его имя, только когда полученные от него сведения понадобятся для предъявления обвинения.
— Обвинения? — с насмешкой повторила Стефи. — Никакого обвинения не будет, потому что нет никакого дела против Смайлоу.
— Я думаю, что дело будет.
— Ты серьезно решил пойти этим путем?
— Я понимаю, что это будет нелегко. Смайлоу, безусловно, не самый симпатичный человек, но в управлении его уважают и побаиваются, так что я готов столкнуться с определенным сопротивлением…
— “Сопротивление” — это еще мягко сказано, Хэммонд. Ни один полицейский в городе не станет добровольно помогать тебе в этом расследовании, потому что оно направлено против одного из своих. А Смайлоу для копов — свой.
