Кей Хупер - Две женщины и мужчина
— Да я и не думал его подозревать, — заверил Бишоп.
Кейн вздохнул. Он решил не говорить другу, что в последние недели подозревал в причастности к исчезновению Дайны буквально каждого встречного.
Им понадобилось два часа, чтобы побеседовать с сотрудниками, которые видели Дайну или говорили с ней. Они улышали, что Дайна очень тревожилась из-за подруги, но не могли объяснить ее явно чрезмерное чувство вины по поводу случившегося с Фейт. Никто не помнил имени адвоката, приходившего навестить Фейт, а так как к тому времени доктор Бернетт уже закончил дежурство, они не могли спросить его об этом.
Уже близился вечер, когда они направились в квартиру Кейна.
— Так как мы не добыли в больнице никаких полезных сведений, — задумчиво сказал Бишоп, — у нас достаточно причин не откладывать на потом беседу с Фейт. Амнезия у нее или нет, но она сможет назвать нам фамилию адвоката.
— Похоже, ты сомневаешься в том, что у нее амнезия, — заметил Кейн.
— Просто я думаю, что это очень удобная болезнь.
— Удобная для кого? Фейт могла бы ответить мне на много вопросов, но теперь…
— Давай поговорим с ней, прежде чем исключать ее из списка источников информации.
— А в понедельник мы сможем побеседовать с остальными сотрудниками больницы, — сказал Кейн, — и узнаем, смогут ли они добавить что-нибудь полезное. У меня скверное предчувствие, что мы снова не услышим ничего, кроме благоприятного впечатления о Дайне.
— Возможно, твое предчувствие объясняется пустым желудком, — прозаически заметил Бишоп. — Мы ведь ничего не ели с самого утра. А у тебя в квартире наверняка нет ни крошки съестного.
Кейн улыбнулся, понимая, что приятель хочет его отвлечь от мрачных мыслей. Они купили еду в китайском магазине и к семи часам уже закончили трапезу. Когда в дверь позвонили, Кейн решил, что это посыльный из бакалейной лавки, где он сделал заказ, но, открыв дверь, увидел перед собой молодую женщину. В ней было чуть более пяти футов роста, и она была настолько худа, что вряд ли весила более ста фунтов, но это нисколько ее не портило. Блестящие рыжие волосы с золотистым отливом, матово-бледная кожа, гладкая, как благородный фарфор, алые полные губы, прямой нос и большие зеленые глаза, притягивающие и манящие в свою глубину.
Справившись с первым впечатлением, он заметил, что девушка испугана, и мягко осведомился: — Я могу вам чем-нибудь помочь?
Ее лицо отражало целую серию эмоций — разочарование, недоумение, боль, беспомощность… Она шагнула назад.
— Нет-нет… Думаю, я ошиблась квартирой. Извините за беспокойство…
Прежде чем она успела повернуться, Кейн схватил ее за руку, показавшуюся ему хрупкой, как стекло.
— Подождите. Вы… у вас есть какие-то сведения о Дайне?
Она нерешительно посмотрела на него.
— Нет… Не думаю…
Кейн не отпускал ее. В голове у него внезапно мелькнуло воспоминание о неподвижной фигуре на больничной койке, на которую он смотрел, стоя в дверях. Ее худое, застывшее, белое как мел лицо походило на маску. Только монитор, фиксирующий удары сердца, свидетельствовал, что это живое существо…
Было почти невозможно узнать лежащую в коме подругу Дайны в этой девушке, на лице которой запечатлелась целая гамма бурных, хаотичных эмоций. Однако Кейн был уверен, что не ошибся.
— Вы Фейт, не так ли? Подруга Дайны?
Девушка не сводила пытливого взгляда с его лица, но, по-видимому, не обнаружила там того, что искала.
— Да, я Фейт, — отозвалась она с еле слышным вздохом.
Глава 2
Он явно не знал ее.
Значит, они не были любовниками, и ее сны не являлись воспоминаниями об их связи.
Эти мысли вихрем пронеслись в голове Фейт, когда Кейн Макгрегор проводил ее в свою квартиру. Что же все это значит?
Фейт понимала, что, взяв ее за руку, он ощутил, как она дрожит, и опасалась, что ее чувства выдают пылающие щеки. Его голос, лицо, прикосновение — все было до боли знакомым. Фейт боялась, что, если она отвернется от этого пятнышка света в океане окружающей ее темноты, это убьет ее.
Было лишь одно объяснение загадочных снов, которое могло иметь какой-то смысл. Если то, что она подозревает, правда, значит, эти сны и та невидимая нить, которая связывает ее с Кейном Макгрегором и которую она ощущает так остро, в действительности ей не принадлежат…
Кейн представил Фейт своего друга Ноя Бишопа, и она признала в нем человека, которого видела по телевизору рядом с Кейном в толпе журналистов. Шрам на левой щеке Бишопа не испугал ее, чего нельзя было сказать о его светлых задумчивых глазах — скорее серебристых, чем серых. Казалось, их взгляд проникает ей прямо в душу.
— Садитесь, Фейт, — предложил Кейн.
Она охотно присела на край дивана, так как все еще быстро уставала — к тому же сам приход сюда потребовал от нее немалых усилий, Кейн нахмурился, глядя на нежданную гостью.
— Вы замерзли. Какой вы предпочитаете кофе?
Фейт не знала, что ответить, и с трудом справилась с желанием истерически рассмеяться.
— Я… мне все равно.
Слава богу, он приписал ее дрожь и раскрасневшиеся щеки холодному вечеру.
— Я приготовлю кофе, — предложил Бишоп и направился по коридору в кухню.
Кейн сел на кушетку рядом с ней.
— Я рад, что вы пришли, Фейт. Не возражаете, что я обращаюсь к вам по имени? Так называла вас Дайна, и…
Фейт кивнула:
— Конечно, не возражаю.
— Вот и отлично. Меня зовут Кейн. Что касается моего друга, то большинство людей называет его Бишоп.
— Все, кроме тебя, — уточнил Бишоп из кухни, что свидетельствовало либо о его остром слухе, либо о тонких стенах квартиры Кейна.
Кейн улыбнулся.
— Я рад, что вы пришли, — повторил он. — Мы хотели поговорить с вами, хотя доктор Бернетт утверждает, что вы не в состоянии ничего вспомнить. — Последние слова прозвучали с вопросительной интонацией.
— Абсолютно ничего, — призналась Фейт. — Ничего… личного. Ни кто я такая, ни откуда я пришла. Я все еще не привыкла к своему имени, к лицу, которое вижу в зеркале. Это… очень неприятно.
— Неприятно? По-моему, это просто кошмар!
— Вы правы.
Бишоп вернулся в комнату с кофе и протянул ей чашку. Их руки соприкоснулись, и Фейт на момент испытала ощущение, как будто он стиснул ее мертвой хваткой. Потом Бишоп убрал руку и выпрямился; взгляд его снова стал холодным и бесстрастным. Потрясенная, Фейт пыталась думать только о кофе, в котором было более чем достаточно сливок и сахара. Вкус ей понравился, и она решила, что привыкла пить именно такой кофе.
— Благодарю вас.
Бишоп кивнул и занял стул напротив кушетки. Чувствуя на себе его взгляд, Фейт повернулась к Кейну.
