Чарльз Вильямс - Парусиновый саван
Когда я пришел в себя, голова моя раскалывалась от боли. Боль пульсировала внутри, вздымаясь и падая, словно морской прибой. Я открыл глаза, и меня тут же ослепил жгучий свет. Я дернулся и снова опустил веки. Подступила неудержимая тошнота. Началась рвота, и я едва не захлебнулся собственной блевотиной.
— Поднимите его! — раздался резкий окрик. — Мы же его потом не откачаем!
Я почувствовал, как меня поднимают и рывком прислоняют к стене. Меня снова стало выворачивать наизнанку. Я задыхался.
— Облейте его водой! — приказал тот же голос. — От него воняет.
Кто-то побежал выполнять приказание и тут же вернулся. Мне плеснули водой в лицо, да с такой силой, что я стукнулся головой о стену. Из носа потекло. Я еле дышал. Рубаха промокла насквозь. Я снова открыл глаза. В них ударил свет. Я хотел оттолкнуть источник света рукой, но не достал. Наверное, это было солнце. А может быть, я угодил в ад…
Сквозь слепящий свет, резкую боль и одурь блевотины до меня долетели слова:
— Ты меня слышишь, Роджерс? Я попытался что-то ответить, но опять началась рвота. Снова мне в лицо плеснули холодной водой. После этого я предпринял еще одну попытку ответить. На этот раз это удалось.
— Да.., слы.., шу…
— Роджерс, ответь, — произнес тот же голос. — Где ты высадил его на берег?
Я силился понять, о чем меня спрашивают, и не мог.
— Ко…го?.. О ком.., вы говорите?..
— Об Уэнделле Бэкстере. Где ты его высадил?
Глава 5
— Бэкстера? — переспросил я, закрывая глаза ладонью от слепящего света. — Высадил?
— Да он дурачком прикидывается? — послышался другой голос — резкий, скрежещущий. — Вот я ему сейчас врежу!
— Погоди, — остановил его первый голос властным, не допускавшим возражений тоном.
Мне вдруг вспомнилась фраза из какого-то недавнего разговора… Кто это сказал?.. От боли в голове мысли путались, то появлялись, то исчезали. Всплывали отрывочные слова: “расправились.., профессионалы…” Это сказал полицейский. Уиллард?.. Нет, Уиллетс! Точно, он… “Похоже, с ним расправились профессионалы…” Это были его слова.
— Врежем ему, язык и развяжется!
— Заткнись! Роджерс, где ты его высадил? В Мексике? Гондурасе? На Кубе?
— He понимаю, о чем вы говорите, — ответил я.
— Мы говорим об Уэнделле Бэкстере.
— Бэкстер умер, — сказал я, — от сердечного приступа…
— И его похоронили в море… Хватит болтать, Роджерс! Мы читаем газеты. Где он?
В голове у меня понемногу прояснялось. Я не знал, где нахожусь, кроме того, что сидел на деревянном полу и опирался спиной о стену. В глаза по-прежнему бил яркий свет — вероятно, на меня направляли мощный фонарь. На уровне своих глаз я увидел ноги в серых штанах и дорогие ботинки. Справа виднелась еще одна пара ботинок — огромная, скорее всего двенадцатого размера. Я скосил глаза влево и обнаружил еще одну пару ног. На них были черные туфли — и тоже большого размера. На правой туфле виднелся надрез — так поступают, когда мешает мозоль. В полуобморочном состоянии, в котором я находился, я обращал внимание на детали, словно ребенок, перед которым впервые открылся внешний мир. С меня стекала вода, сидел я в большой луже. С лица и волос капало. Я облизал губы — вода была соленая. Значит, дело происходило на море — на пирсе или в трюме какой-нибудь лодки. — Куда направлялся Бэкстер? “Они что, полоумные?” — подумалось мне.
— Бэкстер умер, — терпеливо повторил я. — Мы похоронили его в море. Ради всего святого, зачем мне вам врать?
— Он тебе за это заплатил.
Я открыл было рот, чтобы возразить, но тут же его закрыл. До меня наконец дошло, что мне грозит. У меня по спине пробежал холодок.
— Дай-ка я его проучу.
— Рано еще, говорю тебе. Хочешь, чтобы он снова отключился и потом еще час ждать, пока он придет в себя? Он и так заговорит. Послушай, Роджерс, я расскажу тебе, что было на самом деле.
— Рассказывайте что угодно, мне все равно. Бэкстер умер.
— Слушай же. Бэкстер пришел на “Топаз” в Кристобале вечером 31 мая. Втроем вы отошли на следующее утро, первого июня. Сюда вы прибыли с Кифером вдвоем 16 июня. Бэкстер заплатил тебе десять тысяч долларов за то, что ты высадил его на побережье Центральной Америки, в Мексике или на Кубе, и сочинил эту сказочку о сердечном приступе и похоронах в открытом море…
— Говорю вам, он умер!
— Заткнись, я еще не закончил! Бэкстер напрасно доверился такому придурку, как Кифер. Нам все о Кифере известно. Вечером, накануне вашего отплытия из Панамы, он спустил в пивной на берегу свой последний доллар. А когда прибыл сюда через шестнадцать дней, поселился в самом дорогом отеле города и начал швырять деньгами, словно пропойца, у которого куры денег не клюют. В сейфе отеля лежат две тысячи восемьсот долларов, которые он положил туда на хранение. А когда его пришили, при нем оказалось шестьсот долларов. Так что в целом у него было порядка четырех тысяч, и значит, ты должен был получить еще больше. Как владелец “Топаза”. Так где сейчас Бэкстер?
— На дне моря, на глубине двенадцать тысяч футов, — сказал я уже без всякой надежды, что мне поверят.
Было очевидно, что все мои старания напрасны. Всему виной Кифер, но ничего уже не исправишь. Я вспомнил страшное месиво, в какое бандиты превратили его лицо, и вздрогнул. Это сделали они, и точно так же поступят со мной.
— Ладно, — послышался голос главаря. — Теперь, пожалуй, можно немного его проучить.
Из темноты вынырнула огромная рука, обхватила мою голову и крутанула ее что было силы. Я попытался подняться. Другая рука вцепилась в мою рубаху на груди и потянула меня вверх. Я беспомощно зашатался. Меня крепко схватили за руки сзади. И тут же я получил сильный удар в живот. Но руки мои освободили. От боли я сложился пополам, потерял равновесие и упал.
— Где Бэкстер?
Я был не в состоянии говорить. Меня подняли и вновь усадили, ударив с размаху о стену. Дыхание перехватило, в горле забулькало. И снова, словно глаз циклопа, в меня уставился беспощадный, слепящий луч.
— Не валяй дурака! — сказал властный голос. — Нам необходимо знать, в каком месте ты высадил его на берег. Ты Бэкстеру ничего не должен. Свое обязательство перед ним ты выполнил. А он тебя подставил, так как знал, что мы тебя достанем. Он ничего тебе об этом не сказал? Так ведь?
— Зачем мне врать? — с трудом проговорил я. — Если бы я в самом деле высадил его на берег, я сказал бы вам. Но я его нигде не высаживал.
— Бэкстер обещал, что позднее заплатит тебе больше… Разве нет?
— Он мне ничего не обещал и ничего не платил. Я не знаю, откуда у Кифера взялись деньги. Может быть, он вытащил их у Бэкстера из чемодана. Твердо я знаю одно: Бэкстер умер. Я собственноручно сшил ему саван и опустил его в море.
