Анна Малышева - Когда отступать некуда, дерутся насмерть
Настя с ходу согласилась, даже не дав подруге договорить.
– Ты не представляешь, что это за дом, – предупредила Лера. – Когда тебя там допечет, ты начнешь меня проклинать. На фига мне это нужно?
– Мне все равно, только бы куда-то исчезнуть, – ляпнула Настя и тут же пожалела, что сказала это. Лера пристально на нее взглянула, поджала губы:
– Очередная история с милицией?
Настя мотнула головой.
– Кстати, ты помнишь Ксеньку? – Лера поднялась из-за стола.
– Да. А что? – Этот простой вопрос дался Насте большим трудом.
– Она давно на свободе. Амнистировали по состоянию здоровья, она там подцепила туберкулезную палочку. Живет с предками, лечится, я ее недавно встретила, так она меня не пожелала узнавать. Потом немного разговорилась. Спрашивала про тебя, между прочим.
– А почему между прочим? – еле выдавила Настя.
– У меня такое впечатление, что она хотела с тобой связаться. Но ты понимаешь, какая чепуха – я же никогда не записывала твой адрес и телефон. И теперь начисто забыла. То есть, где твой дом, я помню, а который он?! Без номера фиг поймешь, они же все одинаковые. А телефон вообще накрылся, двух цифр вспомнить не смогла.
– А я твои координаты записала, – улыбнулась Настя. – Когда стала их забывать.
– Значит, ты согласна выступить в роли горничной? Чистить ковры, мыть посуду, гулять с собакой?
Настя сказала, что она согласна и на гораздо более худший вариант. Лера щурилась, рассматривая ее, и казалось, не решалась задать главный вопрос – что же случилось? Наконец она пообещала, что вернется через пару часов, и тогда уже точно скажет, удалось ли пристроить Настю. А пока она может остаться тут. Родители еще долго не вернутся.
Настя любила оставаться одна в чужих домах. Боже упаси, не потому, что надеялась что-то стянуть или прочитать чьи-то тайные дневники… Скорее, это было похоже на посещение зоопарка, где ей предлагалось по виду пустой клетки определить, какое животное в ней живет. Увлекательное занятие, позволяющее больше узнать о своих знакомых. Настя прошлась по всем трем комнатам, заметила, что недавно был сделан недорогой ремонт, а вот мебель не менялась. Появился новый телевизор, висели новые шторы. Это – что касалось комнаты родителей и столовой.
А вот комната подруги ее слегка озадачила. Настя помнила, что когда-то здесь было уютней всего. Стояли цветы в больших напольных горшках, и время от времени какое-нибудь растенице зацветало. На подоконнике Лерка когда-то выгоняла в плошках гиацинты. Их яркий, горьковатый запах наполнял весь дом… Над письменным столом, где Лера-школьница готовила уроки, висело в ту пору огромное, кристально-чистое зеркало. Лерка страдала нарциссизмом – она была без ума от своего точеного, немного хищного личика с задранным подбородком профессиональной танцорки. Как ей вообще удавалось готовить уроки – было тайной. И еще множество ярких мелочей, подобранных со вкусом и любовью, составляло общую картину… Теперь же…
От цветов не осталось и следа. В углу все еще стоял горшок с землей, в нем виднелось какое-то засохшее кустарниковое растение. Гиацинты, игрушки, китайские вазочки – все куда-то исчезло. Зеркало было мутным – его не мыли по крайней мере год… Настя откинула плед с постели и увидела, что там не было белья. «Она тут не живет, – поняла Настя. – Возможно, я вообще застала ее случайно. Может, прежде чем просить ее о помощи, стоило расспросить, как она сама существует? Где? С кем? На какие средства? Свалилась ей на голову после пяти лет отсутствия, требую помощи, требую, чтобы старая дружба сразу возродилась… Это настоящее свинство».
В дверном замке заерзал ключ. Настя вышла в прихожую – на пороге стояла возбужденная Лерка:
– Ты готова? Поехали.
– Прямо сейчас?
– Да, машина ждет.
Настя прихватила сумку, обулась, и подруги спустились во двор. Лера, слегка спотыкаясь на непомерно высоких каблуках, провела ее к довольно грязной машине, стоявшей неподалеку от подъезда. Настя машинально отметила, что машина такой марки – «джип-чероки» – была у одного из «покупателей» их магазина. Но это была не та машина, ту бы она сразу узнала.
– Садись, – Лера отперла дверцу и втолкнула подругу на заднее сиденье. Сама залезла следом.
На переднем сиденье Настя увидела двух мужчин. Тот, что был за рулем, даже не повернул головы. А его сосед поздоровался:
– Будем знакомы, Дима.
– Настя, – робко сказала та.
– Димка, не подмазывайся заранее, – весело предупредила его Лера, запахивая на обнажившихся коленях пальто. – Когда она увидит твою халабуду, ничего тебе не поможет. Верно, Настя?
Та дернула Леру за рукав, чтобы заставить ее молчать. Машина тронулась. Водитель по-прежнему не издавал ни звука, а Дима, повернувшись к девушкам, рассказывал Насте:
– Дом за городом, это для тебя минус, конечно. Но когда тебе будет нужно в Москву, я тебя отвезу. Договорились?
Настя только кивала.
– Работы там, конечно, много, – продолжал он, поглядывая на часы. – Но я не требую невозможного. Главное – чтобы было из чего поесть-попить. Ну и чтобы хотя бы на первом этаже был порядок.
– А сколько этажей? – У Насти впервые возникла мысль, что может, она взвалила на себя непосильный груз.
Чистота в доме и мытье посуды никогда не были ее сильным местом.
– Три. – Убил ее Дима. – И конечно, ванны надо чистить. Ну, окна мыть я тебя не заставлю, найму ребят. Еще что?
Вмешалась Лера:
– А еще, Настенька, там ковры, хрустальные люстры, громадные, как в метро, и два засорившихся унитаза, и этот гребаный паркет, вместо которого надо было класть мраморную плитку, я ему сразу говорила, и еще там две немецкие овчарки, жутко нервные, хотя не злые, а еще там сиамский кот, который этим овчаркам, наверное, уже носы поотгрызал, а кот все метит и рвет мягкую мебель, и за ним надо чистить пылесосом, потому что он линяет, а еще там, оп…
Тут Дима зажал ей рот ладонью. Настя смеялась – только не от радости, а от ужаса.
– Ты ее не слушай, – вздохнул Дима, убирая ладонь и брезгливо разглядывая на ней следы помады. – На животных вообще не обращай внимания. Короче, сама все увидишь. Двадцать километров от Москвы. Ну и триста баксов в месяц.
– Жлоб, – кратко высказалась Лерка.
– Это нормальная цена.
– Дай ей хотя бы пятьсот. Это моя подруга.
– Так может, ты ей будешь помогать? – ядовито спросил Дима.
Настя наконец сообразила, что они любовники. Посторонние люди не могли бы вложить в свои голоса столько яда. Все замолчали. Дима курил, шофер включил музыку. Настя прикрыла глаза. Что-то беспокоило ее, и это был не тот дом, куда они ехали. Это было что-то, что встревожило ее еще во дворе. Только она тогда не успела ничего понять – слишком быстро Лера ее усадила в машину. Настя пыталась припомнить…
