Сохейр Хашогги - Мираж
Вообще-то ей до зарезу было нужно домой. Лайла остается в надежных и компетентных руках. Дженна уже мало чем может ей помочь, разве что станет образцово-показательной теткой.
Кроме того, она обленилась, и лень, к которой располагала жара Южной Калифорнии, тяготила ее. А в Бостоне уже через несколько недель наступят холода.
— Это тебя, кузина, — сказал Фарид, протягивая Дженне телефон.
Это, конечно, Брэд.
— Алло!
— Эй, мам! Как дела?
— Карим! Ты откуда?
— Я в Афинах. Здесь все газеты полны твоих фотографий. Малик Бадир — местный божок. Кажется, ему принадлежит половина Пирея.
— Он не моя пассия, сынок. Я просто приехала к нему в гости. — Господи, зачем она это сказала?
— Понял. Кажется, когда-то ты сказала, что знать его не знаешь.
— Это… это очень долгая история. Я знаю его очень давно, но мы не виделись много лет. В последнюю нашу встречу ты был еще ребенком. — Опять она говорит что-то не то.
— Почему ты мне ничего о нем не рассказывала?
— Я… Раньше мне не казалось это очень важным.
— Ну, и как он?
— Послушай, Карим, не верь тому, что пишет желтая пресса. На самом деле все не так, как кажется на первый взгляд.
— А-а. — Карим, казалось, был слегка разочарован. — Вообще-то на фотографиях он впечатляет. Я бы хотел познакомиться с ним, мам. Ну, я пошел, тут громадная очередь к телефону.
— Карим, подожди! Как твои дела? Все в порядке?
— Конечно, а что у меня может быть не в порядке? — О неиссякаемый оптимизм юности! — Ну, я потопал, мам. Я тебя люблю.
Какая ирония судьбы: сын, наконец, одобрил ее выбор! А этот мужчина ее родной брат. Сцена из французского фарса! Надо будет рассказать об этом Малику.
Она и рассказала. Выслушав сестру, Малик от души расхохотался.
— Ты представляешь, как выглядели бы заголовки, если бы газетчики пронюхали всю подноготную? «Миллиардер Бадир приютил в своем гнездышке давно потерянную, но вновь обретенную сестру».
Дженна тоже рассмеялась. Но ночью, лежа в постели, она отчаянно скучала по Брэду.
В вечном калифорнийском раю терялось представление о времени. Неужели прошла еще одна неделя?
Нервы у Дженны были на пределе. Пора, пора ехать домой. Здесь она больше не нужна. Лайла постепенно приходила в себя. Хотя девушка по-прежнему избегала встреч с посторонними и очень много спала, она тем не менее не уклонялась от встреч с психиатром. Джабр возил ее на сеансы в Лос-Анджелес. Лайла даже как-то раз спросила у Дженны, не написать ли ей письмо с извинениями своему покинутому другу.
— Не извиняйся, — ответила Дженна, — а все объясни. Напиши ему, как чувствовала себя тогда и как ты чувствуешь себя сейчас. Если он тот, за кого ты его принимаешь, то он все поймет.
Воссоединение с Маликом утратило свою свежесть, теперь брат и сестра виделись довольно редко. Дела требовали постоянного внимания Малика: встречи, долгие международные телефонные разговоры, сообщения факсов. Почти каждую ночь Малик и Фарид засиживались допоздна, обсуждая дела. Им было явно не до Дженны.
Да и Карим скоро вернется домой: не за горами новый учебный год.
В Бостоне Брэд. Она сумеет ему все объяснить, он поймет. В мозгу Дженны эхом отдавались слова, сказанные ею Лайле о Дэвиде.
Прошел еще один золотой и солнечный калифорнийский день. Обсудив свои планы с Маликом и Лайлой, Дженна заказала на следующий день билеты до Бостона.
Малик собрался на ипподром: его любимые трехлетки сегодня участвовали в скачках с препятствиями.
— Поедем со мной, — приглашал он Дженну. — Отметим последний день твоего пребывания здесь.
— Нет, спасибо, Малик. Я не хочу снова попасть на первые полосы газет. Поезжай и наслаждайся. Я лучше отдохну у бассейна. Кто знает, когда я еще смогу так насладиться отдыхом?
Малик с Фаридом ушли, продолжая уговаривать Дженну даже через закрытую дверь.
Дженна не спеша выбрала себе купальник, один из дюжины купленных по настоянию Малика. Теперь у нее лучшая коллекция купальников в Бостоне. Потом она позвонила на кухню и заказала холодный лимонад и чипсы. Наконец выбрала не слишком обременительный роман и, вооружившись таким образом, вытянулась в шезлонге, подставив тело солнцу.
Чтиво было совершенно бездумным, солнце — ласковым, это была та самая роскошь ничегонеделания, которая была сейчас так необходима Дженне. Но потом с героиней романа стали происходить необъяснимые вещи — она рассталась с человеком, который, казалось, самой судьбой был предназначен именно для нее. «Как все это надуманно», — решила раздосадованная Дженна. Впрочем, разве в ее жизни дела обстоят многим лучше и логичнее? Нет, такое же сумасшествие.
Может быть, стоит написать Брэду, как она сама советовала Лайле? Объясниться. Сказать ему всю правду. Правду о Малике по крайней мере. Но за этим последуют другие вопросы, и в конце концов начнутся расспросы о том, о чем Дженна не сможет ему рассказать, не прибегая ко лжи. Господи, как она устала лгать!
С отъездом Малика в доме стало необычайно тихо. Лайла сидела у себя в комнате. Часть охранников уехала вместе с Маликом и Фаридом. Правда, в доме их еще примерно дюжина, но они вели себя очень ненавязчиво и старались не мозолить ей глаза. Иногда кто-нибудь из них намеренно показывался на несколько секунд, чтобы дать знать, что ее охраняют. Вот и сейчас кто-нибудь наверняка находится где-то поблизости.
Ага, вот он — стоит у раздвижной стеклянной двери. Идет сюда. Наверное, сейчас позовет к телефону. Кто бы это мог быть — Брэд, Карим? Должно быть, Малик неплохо платит своим людям — посмотрите-ка на костюм этого охранника. Ба, да это какой-то новенький. Свет солнца бил в глаза и мешал разглядеть мужчину, но видно, что ростом он меньше остальных, да и постарше — виски седые. Но что это? Господи, нет. Нет! Только не это! Нет!
— Привет, Амира. Что это ты застыла, как кролик перед удавом? Скажи же что-нибудь.
— Что ты хочешь, Али? Тебе здесь не место. Когда вернется Малик…
— Я здесь ненадолго, моя голубка, мое ненаглядное сердечко. И никто не помешает нам немного поболтать, об этом я позаботился. Да не дрожи ты так, я не собираюсь делать тебе больно, это будет не сегодня и не здесь. Но это произойдет, Амира, сука, тогда, когда ты будешь меньше всего ждать неприятностей, например, когда будешь спокойно идти по улице. Не забывай об этом, помни и вспоминай меня чаще. Интересно, хватит ли у тебя сил снова бежать и прятаться от меня?
— Пожалуйста, уходи, прошу тебя!
— Ах, «прошу». Ну что ж, это уже лучше. Но я хочу, чтобы мой сын уехал вместе со мной.
