Нэнси Гэри - Слишком много подозреваемых
Они долго молчали. Джейк перекладывал из одной руки в другую кейс со злополучными документами и думал, как бы побудить Блэр вновь вернуться к финансовым проблемам.
– А в довершение этой истории я преподнесу как бы на десерт еще вот такой пустячок, – произнесла Блэр с кривой улыбкой на устах. – Года через три Джастин получил в подарок котенка, беленького, симпатичного, и никто не возразил, когда тот стал шнырять по дому.
Теперь Джейк понял, зачем ему была рассказана страшноватенькая история из области воспоминаний о якобы лучезарном детстве его жены. Финальный эпизод объяснял все. Сводный брат Блэр – Джастин, единственный общий ребенок Клио и Ричарда – пользовался особым благорасположением обоих родителей. Ему разрешалось делать и иметь все то, что двум дочерям Ричарда воспрещалось.
Джейк наклонился к жене и легонько сжал ее руку в своей.
– Таким образом, ты можешь принять деньги, которые Ричард и Клио дадут нам в качестве возмещения.
– За Кориных малышей? – понимающе усмехнулась Блэр. – Что ж, я подумаю, как обставить эту процедуру.
Джейк воспрял духом. Вполне возможно, что из этого кризиса они выкарабкаются целыми и даже без царапин.
Пятница, 22 мая
Фрэнсис взглянула на датчик. Стрелка почти касалась красной отметки, но предупреждающий сигнал не светился. Фрэнсис прикинула, что у нее еще осталось бензина в баке миль на тридцать и этого хватит, чтобы добраться до Саутгемптона, не останавливаясь по пути на заправку. Она ненавидела опаздывать, особенно на свидания с отцом, который ожидал ее появления к шести часам вечера каждую пятницу.
«Вот и моя точная, обязательная девочка», – такими словами неизменно встречал он ее вместо традиционных приветствий.
«Ты выбрала вечер пятницы специально, чтобы не проводить это время с большей пользой для себя и не вылезать из своей скорлупы, – критиковала Блэр сестру, когда такое расписание визитов вступило в силу. – Ты же можешь навещать папу в любой день. Ему ведь все равно».
«Я не считаю это время потраченным впустую», – заявила Фрэнсис, что означало конец дебатам.
Вечер пятницы был для нее удобен. Фрэнсис практически избегала риска столкнуться с Клио, у которой в пять был сеанс массажа, после чего мачеха обычно отправлялась на прием или вечеринку с коктейлями. Фрэнсис не намеревалась вносить изменения в раз и навсегда заведенный порядок.
Она легонько выжимала педаль акселератора. Движение на дороге между Ориент-Пойнт и Риверхед никогда не создавало проблем. Ее ум блуждал в рассеянности, не воспринимая ни бормотания голосов в радиоприемнике, ни знакомые до мельчайших деталей пейзажи, проносящиеся мимо за окнами машины – зеленые ухоженные лужайки и живые изгороди, сверкающие автомобили возле гаражей, цветники и обязательные ротвейлеры, пробегающие вдоль заборов, захлебываясь лаем. Потом замелькали более солидные особняки, заборы сменились каменными стенами, когда она свернула на шоссе и пересекла с севера на юг оба выступа «вилки» Лонг-Айленда.
Вечернее солнце ласково касалось кровли из кедровой дранки роскошного здания в центре обширного поместья – собственности Ричарда и Клио Пратт, названного «Три кроны». Своим названием оно было обязано живописно расположенному могучему старому дубу и еще двум великолепным кленам, затенявшим нежную, словно бархатную, лужайку. Недавно возведенная пристройка со сводчатой крышей, с пандусом и наклонным козырьком при входе придавала зданию асимметричность, что, однако, ничуть не портило общего впечатления. По мнению Фрэнсис, Клио хорошо справилась со своим делом.
Фрэнсис направила свой джип по объездной дорожке к заднему входу, где было отведено пространство для служебной техники и парковались вызываемые по случаю ремонтники, газонокосильщики, чистильщики бассейна, мусорщики, забирающие контейнеры, а в последнее время все чаще и машины «Скорой помощи». Появляться у парадного крыльца им не рекомендовалось.
Заглушив двигатель, Фрэнсис мельком взглянула на себя в зеркальце заднего вида и недовольно поморщилась.
Собственное отражение не вызвало у нее положительных эмоций. Она не успела принять душ и привести в порядок волосы. В «бардачке» она отыскала резинку и стянула ею волосы на затылке, провела помадой по губам и решила, что этого вполне достаточно.
Вскинув на плечо рюкзачок, она прошагала к дверям, которые тотчас же перед ней распахнулись. Улыбчивая Лили, конечно, уже ждала ее, зная, что Фрэнсис всегда точна.
– Привет, Фрэнсис.
Черные круги под глазами Лили выдавали ее усталость, а может быть, и болезнь, более страшную, чем у пациентов, за которыми она ухаживала. Профессия требовала от нее неизменной бодрости и приветливости к тем, кто навещает опекаемого ею больного. Лили была одной из двух постоянно живущих в особняке сиделок, которые посменно ухаживали за Ричардом.
– Как он?
Весь прошлый год во время своих еженедельных визитов к отцу Фрэнсис каждый раз готовила себя к неожиданным переменам в его самочувствии и сознании. Иногда она не была уверена, что он вообще что-либо воспринимает.
– Сегодня – отлично. – Лили обнажила в улыбке пожелтевшие от никотина зубы.
Лили приходилось курить украдкой, потому что Клио объявила свой дом запретной зоной для этой отравы.
Фрэнсис выдавила на лице ответную улыбку. Ей не импонировало вступать в беседу с людьми, подобными Лили. У нее не было ничего общего с этой женщиной, кроме как болезнь отца и связанные с этим трудности. В отличие от младшей сестры, которая охотно вникала в личные проблемы всех меняющихся сиделок, выспрашивала, с какими мужчинами они встречаются в свободные дни и навещают ли своих родителей, Фрэнсис держалась от этой публики на расстоянии.
Однако, благодаря Блэр, выведавшей подноготную Лили, Фрэнсис знала, что у той семнадцать лет стажа на поприще медсестры и сиделки сначала в Бруклинском травматическом центре, а потом в какой-то частной психиатрической клинике на Лонг-Айленде. Она из многодетной семьи и пока еще не была замужем. Свои заработанные тяжким трудом деньги она тратила на льготные туры по Карибам для членов Клуба медицинских работников и охотно делилась потом с Блэр своими впечатлениями. Ее комнатка в особняке Праттов была увешана подарочными календарями, а подоконники и шкафчики были заставлены дешевыми сувенирами, и она с вожделением считала дни до своего следующего отпуска.
«А ведь от этой старой девы зависит, не оборвется ли тонкий волосок, на котором висит жизнь моего отца», – не могла не подумать Фрэнсис.
Пространство, отведенное больному в его собственном доме, сияло белизной, но никак не походило на больничную палату. Мебель была расставлена с таким расчетом, чтобы Ричард в инвалидном кресле мог свободно перемещаться, не натыкаясь на какие-либо препятствия, выезжать через автоматически открывающиеся французские окна на широкую веранду, любоваться оттуда видом и возвращаться обратно. Ежедневно с Ричардом проводились необходимые процедуры, прописанные Клио, с применением ультрасовременного тренировочного оборудования. Изрядное его количество скопилось в отдаленном углу спальни больного.
